Швейцарский инженер-эксперт и его миссия в Ливане
Эксперт Швейцарского Корпуса гуманитарной помощи (SKH) Лукас Бек работает в долине Бекаа в рамках реализации швейцарского проекта, связанного с эффективным использованием местных водных ресурсов и строительством современной инфраструктуры. Журналист портала swissinfo.ch навестил его в Ливане и поговорил о «запретных зонах», хлоре и типичных ливанских «разговорах ни о чём».
Автомобиль Лукаса Бека (Lucas Beck) обгоняет одну машину, потом другую. Шум и пыль, дикие сигналы клаксона, головокружительная скорость. Я хватаюсь за ручку двери и стараюсь не замечать большегрузный грузовик, который с рёвом проносится мимо нас в обратном направлении. «Добро пожаловать в мир дорожного движения по-ливански», — говорит мне Лукас. Мы находимся на национальной трассе, соединяющей Бейрут и город Захле, столицу долины Бекаа. Для Лукаса Бека это обычный путь на работу.
Показать больше
Швейцария и ее Корпус гуманитарной помощи
Инженер Высшей технической школы Цюриха (ETHВнешняя ссылка), он живёт в Ливане два года, его специализация — водный и конфликтный менеджмент. Ему уже приходилось бывать в Южном Судае, Руанде и Гаити. «Если сравнивать, то здесь довольно спокойно», — улыбается он. Лукас Бек принадлежит к пулу экспертов Швейцарского корпуса гуманитарной помощи (SKH), а в данном случае он оказывает помощь в реализации мелиоративного проекта, курирование которого осуществляет МИД Швейцарии в лице Дирекции по развитию и сотрудничеству (Deza). Партнёром проекта выступает Bekaa Water Establishment (BWEВнешняя ссылка), структура, аффилированная с Министерством энергетики Ливана.
Фрукты, вино, марихуана
Местным органам власти Швейцария оказывает поддержку в области реализации проектов в области управления водными ресурсами, обеспечения качества питьевой воды и создания современной инфраструктуры очистки сточных вод. На этот проектВнешняя ссылка — один из в целом двенадцати проектов, реализуемых в стране при поддержке Швейцарии — выделено 4 млн швейцарских франков. Самыми серьёзными проблемами на пути их успешного претворения в жизнь являются отсутствие технической инфраструктуры и большое количество сирийских беженцев в регионе.
Лукас Бек (44 года) приезжает в долину Бекаа каждый день. Она расположена на востоке страны и считается житницей Ливана: в этом плодородном краю выращивают виноград и овощи, а незаконно ещё и коноплю. Население составляет около полумиллиона человек, однако последняя регулярная перепись населения здесь проходила ещё в 1932 году. Регион считается оплотом шиитской «ХезболлыВнешняя ссылка», военизированной организации и политической партии, выступающей за создание в Ливане исламского государства по образцу Ирана. Кроме того, она ещё играет и роль структуры социального страхования, так что в населении здесь «Хезболла» имеет достаточно устойчивую поддержку.
Тем не менее основные проблемы, с которыми сталкивается регион, как были в прошлом, так и остаются в неизменном виде по сей день. Одна из основных — безнадёжно ветхая и отсталая инженерно-коммунальная инфраструктура. Даже в лучших кварталах Бейрута случаются ежедневные отключения электроэнергии, а в ванных комнатах здесь всегда рядом с унитазом стоит мусорная корзина для использованной туалетной бумаги: в противном случае канализация легко может засориться.
А вот у сирийских беженцев, сосредоточенных в районе искусственного озера Караун (Qaraoun), совсем другие проблемы. Здесь у них нет никакого официального статуса, потому что Ливан так до сих пор и не подписал Конвенцию ООН о статусе беженцев (Convention Relating to the Status of Refugees). Многие из них поэтому живут в небольших, неофициальных палаточных лагерях. Они так и называются: «ITS / НПП» или «Informal Tented Settlements / Неофициальные Палаточные Поселения».
По некоторым оценкам, на приблизительно 4,4 млн ливанцев и 500 тыс. палестинских беженцев, проживающих в стране, приходится ещё и полтора миллиона сирийцевВнешняя ссылка, многие из которых работали здесь в сфере сельского хозяйства, пока в 2011 году в Сирии не началась гражданская война. Жители в лагерях «НПП» лишены элементарного комфорта, минимум которого кое-как обеспечивается за счёт неправительственных гуманитарных организаций.
Сирийские беженцы без официального статуса
По пути на Караун мы попадаем под проливной дождь. «Надо было взять резиновые сапоги, — бормочет про себя Лукас Бек. — Погода сумасшедшая, обычно в начале мая здесь уже довольно жарко». А между тем зима здесь бывает очень даже холодной, и пока весна тут, как видно, в свои права не вступила.
«У нас всё сравнительно хорошо», — говорит Мохаммед. Он живёт в лагере из нескольких десятков палаток, которые стоят рядами, как маленькие таунхаусы: впереди у каждого выстроено нечто, напоминающее веранду, на заднем дворе устроен огороженный сад с резервуарами для воды. Белье висит перед дверью. Всё это выглядит как деревенское поселение в чистом поле.
Своего настоящего имени называть он не хочет, фотографировать себя он тоже не позволяет, слишком уж велик у него страх перед все тем, что происходит у него на родине, всего лишь в нескольких десятках километров отсюда на восток. «Мы здесь пять с половиной лет», — объясняет его жена Зайнаб. Она настойчиво приглашает нас к себе домой, возражения не принимаются.
Семья из четырёх человек живёт в двух комнатах. Зайнаб с любовью украсила стены гостиной узорами, вырезанными из остатков блестящей изоляционной плёнки. На человека в месяц они получают 20 долларов. Им повезло, говорит ее муж: «С властями практически нет проблем, как и с местными ливанцами в деревне — мы просто игнорируем друг друга». Так бывает не везде и не всегда.
Чувства обиды и враждебности по отношению к сирийским беженцам со временем в Ливане только крепнут, их активно подогревают с политическими целями, но свою роль ещё играет и тот факт, что всего лишь десять лет назад тут были расквартированы контингенты сирийских вооружённых сил. «Самое главное, что здесь дети могут ходить в школу, и что у нас есть вода», — говорит Мохаммед. И действительно: на кухне есть водопровод, а за ней в пристройке есть и уборная.
Лукас Бек говорит, что «воду здесь незаконно берут из государственного водопровода, и часто власти закрывают на это глаза, но иногда ее в целях «профилактики» просто отключают на несколько дней. Альтернатива одна — дорогостоящие поставки от частных фирм, оплачиваемые неправительственными организациями. Питьевая вода из государственного водопровода выходит значительно дешевле.
У Bekaa Water Establishment денег нет, значительная часть домашних хозяйств самих ливанцев тоже не платит государственную пошлину за воду. Лукас Бек говорит, что «многие просто не могут себе этого позволить, другие не доверяют государственным учреждениям. Люди уже привыкли к тому, что многие вещи тут просто не работают должным образом, а потому они спрашивают себя: а за что и зачем мне тогда платить?»
Тем не менее он и его команда экспертов установили в палаточном городке индивидуальные счётчики воды. Информация с них снимается еженедельно. «Эта простая мера дает нам возможность понять, сколько здесь реально потребляется воды. Это базис, с которым уже можно работать», — прагматично отмечает Л. Бек. Он хочет точно выяснить, сколько средств теряет государство за счёт пиратского использования воды. Лукас не считает, как иные европейцы, что он всё знает лучше всех, «штаны протирать» за рабочим столом он тоже не любит — сразу видно, что «в поле» он ощущает себя наиболее комфортно.
«Мне очень важно иметь прямой контакт с местным населением и коллегами. Я не могу так, как делают многие НПО, которые сидят в Бейруте, приезжают сюда, что-то делают, а затем снова уезжают восвояси». В Ливане он работает не только техническим экспертом, но также и своего рода дипломатом. В бейрутском районе, где он живёт, его знают многие. Когда мы идём по улице, то постоянно слышим в его адрес «привет» и «кифак»? («Как дела?»). Его круг друзей состоит в основном из ливанцев, что довольно необычно для экспатов. «В этой стране много проблем, но народное гостеприимство точно не одна из них», — говорит он.
Политика и «цыплёнок жареный»
Лукас Бек — мужчина брутального обаяния, он много и шумно смеётся, тем не менее ему пришлось освоить и обычное для Ливана искусство разговоров как бы ни о чём. Вести спокойный светский «смолл-ток», в том время как все вокруг «горит и рушится»? Не вопрос. С места в карьер — это не про Ливан, так тут дела не делают. Переговоры здесь ведутся в стиле «медленного танца». Вот, например, недавняя встреча с президентом Объединения общин Западного Баальбека, доктором Нассаром. В офисе мы сначала пили сладкий чай и вели получасовую беседу, а потом нам подают жареного цыплёнка. Возражений на тот счёт, что мы уже поели, доктор Нассар не принимает. «У нас в Баальбеке принято так», — смеётся он.
Лукас Бек и его сотрудница Дарина Салиба (Darine Saliba) вынуждены подчиниться, ведь от согласия доктора Нассара зависит успех важного проекта, в центре которого находится идея увязать охрану природы с туризмом и содействовать, при этом, политическому диалогу в регионе. Последнее — весьма непростая вещь: территория вокруг Баальбека является с политической точки зрения весьма сложной областью, здесь преобладают шииты, христиан мало, а дополняет этот конфессиональный коктейль небольшая суннитская община. Конфессионально Ливан вообще очень сложен: здесь насчитывается 18-ть официально признанных религиозных общин.
Зеленые, желтые, красные: страна сплошных зон
Расклад политических сил в деревнях долины Бекаа очень разный, но объединяет их тот факт, что любая религиозно-социальная структура строится здесь с опорой на семейные кланы. Некоторые называют это ливанской мафией, другие говорят, что без семейной поддержки с тыла выжить здесь очень сложно.
Кто с кем и против кого, что для людей важно, кто с кем в альянсе, какие темы лучше не затрагивать? Дарина Салиба досконально знает все местные тонкости и «тайны». Ей около 25 лет, она выросла в Захле,и знает Бекаа не понаслышке. Будучи по профессии социальным работником, она в прошлом занималась делами иракских беженцев и заключённых. Салиба работает в швейцарской команде около полутора лет, и ей тоже потребовалось предпринять немало усилий, например, в плане преодоления языковых и культурных различий.
Как ей работается со швейцарским начальником? Дарина размышляет вслух: «Что мне нравится, так это его прямота. Сразу понимаешь, что к чему. Ливанцам же очень важна вежливость — например, здесь не принято показывать свои эмоции, если вы, например, злитесь». По пути из Баальбека через Анджар до Чамсина Дарина кратко посвящает меня в новейшие события долины Бекаа, а также рассказывает о том, что Ливан разделён на зоны: зелёную, жёлтую, красную.
«Зелёный» Бейрут считается, за исключением нескольких кварталов, безопасной зоной. «Жёлтая зона» требует уже большей осторожности, а в «красную зону» иностранцам вообще лучше не соваться, притом что именно там-то и находятся уникальные историко-культурные достопримечательности, не говоря уже о прекрасных ландшафтах. Однако безопасность имеет приоритет, и, когда команда Лукаса Бека отправляется в «сложные» районы, он всегда держит связь с посольством Швейцарии в Бейруте, сообщая посредством СМС-сообщений о своём местонахождении.
Мы добираемся до деревни Чамсин рядом городом Анджар, в котором проживают преимущественно армяне. Пейзаж здесь выдержан в темно-зелёных тонах, имеется источник воды — и даже насосная станция, которая принадлежит Bekaa Water Establishment. Мы заходим внутрь, Лукас Бек проводит для меня экскурсию по станции. «Здесь воду хлорируют, и только тогда ее можно пить», — поясняет он.
Монтаж и техобслуживание технической инфраструктуры очистки воды и сточных вод в долине Бекаа в задачи Лукаса Бека и его сотрудников не входят. Большая часть времени у него уходит на обучение и переобучение местных специалистов, налаживание диалога и поиск форматов кооперации, на внедрение современных контрольных механизмов и процессов. А вот что он сделал сам, так это наладил в Захле небольшую лабораторию, на базе которой он проверяет качество очищенных сточных вод.
Три года, а потом?
Работа эта утомительна. «Она требует огромного терпения, — говорит Лукас Бек. — Вы не можете полностью изменить всю систему, поэтому приходится работать в соответствии с теорией малых дел». Бюджет проекта, как уже упоминалось, составляет 4 млн франков на три года. Хотя четыре миллиона и выглядят вроде бы астрономической суммой, все равно, в реальности этот бюджет относится к разряду очень скромных.
Показать больше
На станции хлорирования питьевой воды в Ливане
И все равно, лучше уж такая работа на пользу людям, чем командировки куда-нибудь туда, где ему поручат смонтировать дорогостоящее оборудование, которое никто не сможет потом обслуживать после завершения проекта. «Я стараюсь работать с тем, что есть здесь тут, на месте». Он хочет работать в соответствии с принципом устойчивого развития.
«Именно так я понимаю сотрудничество в области развития. Именно такой подход имеет в себе и ещё и потенциал, способный действовать в плане профилактики конфликтов». Нынешняя командировка Лукаса Бека заканчивается весной 2019 года. Что дальше? «Я не знаю, мне здесь нравится. Но в этом мире есть и другие интересные регионы и проекты». Затем он задумывается и говорит в типично ливанском духе: «Поживём — увидим».
Дисклеймер
В связи со сложной военно-политической ситуацией в Ливане автор репортажа постоянно перемещалась вместе с командой местного Швейцарского бюро по сотрудничеству.
Кроме того, силами компетентных сотрудников посольства Швейцарии в Бейруте с ней была проведена разъяснительная работа на предмет соблюдения необходимых мер безопасности.
Средства на поездку в Ливан были выделены из бюджета международной информационной службы SWI swissinfo.ch.
Вы можете написать автору репортажа в сети Твиттер: @marguerite_jayВнешняя ссылка
В создании репортажа принимали участие: Хелен Джеймс (Helen James), Кай Ройссер (Kai Reusser), Джули Хант (Julie Hunt)
В соответствии со стандартами JTI
Показать больше: Сертификат по нормам JTI для портала SWI swissinfo.ch
Обзор текущих дебатов с нашими журналистами можно найти здесь. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам!
Если вы хотите начать разговор на тему, поднятую в этой статье, или хотите сообщить о фактических ошибках, напишите нам по адресу russian@swissinfo.ch.