Сталинский классицизм на выставке в Базеле

Вожделенный и недоступный предмет советской роскоши - на выставке современного искусства Галерея «'Эритаж

На завершившемся в эти выходные международном дизайнерском форуме «Design Miami» в рамках выставки «Art Basel» московская галерея «’Эритаж» представляла экспонаты с необычной судьбой – мебель и предметы интерьера, созданные в период с середины 1930-х по 1950-е годы.

Редкие, практически уникальные из-за того, что они производились в очень малом количестве, эти предметы обстановки выходят за рамки традиционного понимания дизайнерских произведений. Чтобы лучше понять их значение, необходимо погрузиться в архитектурные (и политические) течения, которые характеризуют Москву и Советский Союз той эпохи.

Выставка «Design Miami»

Под этим названием, которое выглядит несколько обманчиво, скрывается эксклюзивный форум, посвященный дизайну. Он проходит дважды в год в рамках крупных выставок: «Art Basel» в швейцарском Базеле в июне и  «Art Basel» в Майами, в США, в декабре.

В этом году выставка дизайнерских объектов проходит в восьмой раз. Четыре десятка художественных галерей со всего мира представляют мебель, лампы и другие выставочные объекты, созданные, в большинстве своем, от 1900 года до наших дней.

Какова цель этой выставки? Собрать ведущих частных коллекционеров со всего мира, а также привлечь внимание посетителей, чтобы представить их вниманию необычные и удивительные экспонаты, такие, например, как мебель эпохи «сталинского ампира».

Отличительная черта «Design Miami» – это контрасты, противопоставление антиквариата современным экспонатам, сверхсовременных материалов – традиционным, а также обилие оригинальных форм и цветов.

Оправа для «нового человека»

Анекдот, прекрасно иллюстрирующий тесную связь, которая связывает архитектуру и внутреннее убранство в Стране Советов: в 1930-х годах Николай Милютин, известная фигура в мире советской архитектуры и глава наркомфина, стал одним из первых удостоенных чести жить в этом 53-метровом пентхаузе.

«Он сам нарисовал эскизы мебели, которая должна была украсить его квартиру, потому что в ту эпоху было невозможно найти ничего подходящего», – рассказал историк Николай Васильев, специалист по архитектуре и дизайну. 

Николай Васильев – генеральный секретарь российского отделения Международной организации по охране архитектурных памятников DOCOMOMO, которая занимается изучением и защитой архитектурного и градостроительного наследия модернизма. Он стал для swissinfo.ch экскурсоводом по готовящейся к отправке из Москвы в Базель экспозиции мебели эпохи «сталинского ампира».

Рождение сталинского классицизма

СССР еще не стал той сверхдержавой, что мерялась амбициями с США во второй половине 20 века. Практически все нужно было еще построить, а в особенности, в Москве, которую Сталин хотел сделать достойной «нового человека», строителя коммунизма. 

1932 год можно назвать окончанием периода конструктивизма, даже несмотря на то, что здания в этом художественном стиле продолжали сооружать и после этой даты. Его сменил сталинский ампир, или сталинский классицизм. «Можно говорить о развитии архитектурного наследия греков и римлян, увековеченное добавлением советской символики», – говорит Николай Васильев.

Галерея «’Эритаж»

Конечно, в контекст эпохи, все эти архитектурные проекты получали одобрение Кремля, если не сказать, лично Сталина. Советская власть сформировала четкие критерии, которые давали возможность отказать в праве нас существование любому проекту или идее, которые не вписывались в определенные руководством рамки.

Московские дворцы и их интерьер

Наиболее яркий пример этого архитектурного стиля можно и сегодня наблюдать в Москве. Это всем известные «сталинские высотки», построенные по инициативе Сталина в конце 1940-х – начале 1950-х годов: семь массивных и величественных «советских дворцов», разбросанных по четырем сторонам столицы и увенчанных красными звездами.

После того, как на строительство сталинских высоток был дан зеленый свет, встал вопрос об их меблировке. Но в ту эпоху страна была совершенно не готова обеспечить массовое производство мебели.

До 1950-х годов более 80% мебели, которую можно было купить, изготавливалось мелкими ремесленниками, и чаще всего, чьи следы вскоре терялись. Поэтому мебель и предметы интерьера для высокопоставленных руководителей СССР существовали в очень маленьком или даже единичном количестве. Кроме того, не принадлежали им, а «закреплялись» за той квартирой, к которой были приписаны, и где лишь менялись жильцы», – уточнил Николай Васильев.

Первое заграничное путешествие дивана

На выставке в Базеле можно было увидеть 24 предмета советского быта, ставших выставочными объектами. Среди них две лампы, пять произведений из фарфора и 17 предметов мебели – библиотека, рабочий стол, диван и стулья.

Все они находятся в коллекции московской галереи «‘Эритаж» и впервые выехали за границу – привилегия, которой не могли воспользоваться их прежние владельцы. Это редкие, а в некоторых случаях и уникальные экспонаты, существующие в единственном экземпляре.

В их числе, к примеру, диван, стоявший в Центральном Академическом Театре Российской Армии. Создан он был Каро Алабяном, вице-президентом Академии архитектуры СССР и влиятельным членом Всероссийского общества пролетарских архитекторов (ВОПРА).

Символ советского могущества

Целью стало разорвать с авангардом, основным художественным жанром Советского Союза, перейдя к стилю роскошному и подавляющему. В области внутреннего дизайна сталинский классицизм характеризуется сочетанием элементов, принадлежащих к стилю барокко, неоклассицизма, ар-деко и наполеоновскому имперскому стилю. Все это сигнализировало о возвращении  к принципам классической красоты и должно было возвестить растущую мощь советского государства.

Но это направление угасло после смерти Сталина, категоричного судьи того, что имеет право на существование, а что – нет. Некоторые связывают исчезновение советского ампира стиля с простыми вкусами Никиты Хрущева. Николай Васильев со своей стороны полагает, что «неумение власти производить эти предметы в массовом количестве было одной из причин исключительно высокой стоимости их производства». 

Перевод с французского и адаптация: Людмила Клот