Нейтралитет Швейцарии и холодная война: уроки истории!

Фидель Кастро в беседе с Эмилем Штадельхофером (Emil A. Stadelhofer, 1916-1977), швейцарским послом в Гаване, 1964 год, Documents Diplomatiques Suisses, dodis.ch/40943

Как Швейцария толковала свой «нейтралитет» в период холодной войны? Попытка обобщающего анализа.

Международный скандал вокруг компании Crypto AG неожиданно напомнил о «старых добрых временах холодной войны», когда Швейцария была полезна обеим враждующим сторонам: блоку демократических стран и государствам коммунистической зоны. Сможет ли Швейцария снова «провернуть» подобный фокус, учитывая состояние почти «холодной войны» между Китаем и США, а также между Россией и Западом? Маловероятно!

Недавние сообщения о массовом шпионаже с использованием «специально препарированных» шифровальных устройств от компании Crypto AG, расположенной в Цуге, шокировали общественное мнение в Швейцарии, не в последнюю очередь из-за масштабов и длительности этих событий. И возникает вопрос: до какой степени швейцарские власти, в том числе правительство, знали, что реальные владельцы компании, секретные службы США и Западной Германии, вмешивались в сам процесс производства, с тем чтобы иметь возможность в условиях холодной войны шпионить за другими государствами?

В Швейцарии история с Crypto AG, которую подхватили и раскрутили прежде всего леволиберальные СМИ, только начинается, тем более что некоторые из её участников до сих пор являются высокопоставленными чиновниками на швейцарской госслужбе. Таков, например, бывший руководитель швейцарской разведки (NDB) Маркус Зайлер (Markus SeilerВнешняя ссылка), который в настоящее время занимает должность генерального секретаря Федерального департамента / Министерства иностранных дел Швейцарии (EDA/ФДИД).

Основа национальной идентичности

В связи с этим делом вновь встал вопрос о нейтралитете Швейцарии, о том, насколько вообще возможно быть вне глобальных событий. Этот вопрос тем более важен, если учесть, что нейтралитет Швейцарии является правовым статусом, признанным на международном уровне и по-прежнему составляющим основу национальной идентичности подавляющего большинства швейцарцев. Этот факт подтверждает и последнее ежегодное исследование (PDF)Внешняя ссылка, регулярно проводимое Центром исследований проблем в области безопасности при Высшей технической школе Цюриха (Center for Security Studies CSS der ETH Zürich).

По итогам исследования его авторы делают вывод, что «приверженность идеалам нейтралитета по-прежнему находится в Швейцарии на высоком уровне. Респонденты почти единодушно (96%, +1 процентный пункт) высказались в поддержку сохранения нейтралитета. (…) Кроме того, швейцарцы придают большое значение нейтралитету в качестве базового компонента швейцарской национальной идентичности». И в самом деле, уже со времен Первой мировой войны швейцарские власти в полной мере осознали все достоинства и выгоды идеологии нейтралитета в качестве важного внутриполитического аргумента в рамках общественных дебатов и дискуссий.

На международном же уровне, особенно во время холодной войны, большинство государств мира знали, что «нейтральная» Швейцария остаётся частью западного блока, противостоящего советской военной угрозе и советскому государственному тоталитаризму. «Защита свободного мира», на необходимость которой Соединенные Штаты ссылались, чтобы оправдать свою роль «мирового жандарма» (любимая формулировка советского агитпропа), была не просто пустой фразой. Что касается Швейцарии, то тогда она отвергала «советскую систему» особенно активно и убежденно. К нынешнему российскому режиму она относится куда снисходительнее, не зная, правда, почти ничего о его логике, механизмах и движущих мотивах.

«Колебание линии партии»

«Еще до Первой мировой войны борьба с левыми, а затем и вообще с коммунизмом, действительно была руководящим принципом дипломатии Швейцарии, — говорит швейцарский историк Ханс-Ульрих Йост (Hans-Ulrich Jost). — Но это не значит, что Швейцария, будучи развитой промышленной страной, отказывалась от экономических контактов с СССР или маоистским Китаем. Экономические интересы могли привести к заметным колебаниям „линии партии“ в части, касавшейся толкования самого принципа нейтралитета».

Кроме того, принадлежность к Западу ни в коей мере не мешала Швейцарии предлагать свои посреднические услуги. Например, в официальном швейцарском «Историческом лексиконе» в статье о холодной войне так и говорится: «Польза швейцарского нейтралитета была убедительно продемонстрирована международному сообществу в 1953 г. на примере участия Берна в межкорейском урегулировании, в частности, в «Комиссии нейтральных стран по перемирию в Корее» и в Комиссии нейтральных стран по репатриации военнопленных, в рамках которых Швейцария считалась так называемым «западным нейтралом».

Заметную роль Швейцария также смогла сыграть, участвуя в «Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе», позднее ставшем ОБСЕ. Это привело к сближению Восточного блока с Западом примерно с начала 1970-х годов, а сегодня Швейцария в этом качестве непосредственно вовлечена в урегулирование конфликта на востоке Украины. Однако история с компанией Crypto AG опять напоминает, что Швейцарии, с учетом ее внешнеэкономического курса во время Второй мировой войны, пришлось уступить многим тогдашним требованиям США. «До начала 1950-х годов США очень плохо обращались со Швейцарией», — говорит Ханс-Ульрих Йост.

Превращение Швейцарии в «западного нейтрала»

Реальное превращение нейтральной Швейцарии в «западного нейтрала» произошло 23 июля 1951 года, когда Федеральный совет (правительство Швейцарии) согласился подписать так называемое «Соглашение Хотца-ЛиндераВнешняя ссылка» , в соответствии с которым Швейцария брала на себя перед США обязательство не поставлять странам «восточного блока» военные материалы и товары двойного назначения. Вышеупомянутое соглашение не было представлено на суд общественности, поскольку как раз в этот период Федеральный совет всячески старался представить Швейцарию как страну, придерживающуюся на международной арене абсолютного и полного нейтралитета.

Одна из причин такой «податливости» Швейцарии по отношению к США заключалась в том, что американский рынок был основным рынком сбыта продукции швейцарской часовой индустрии. Внутри самих США засилье швейцарских часовых марок вызывало протесты со стороны американских часовщиков, которые требовали от своего правительства принять меры и ввести ограничения на швейцарский часовой импорт. Швейцарские фирмы, со своей стороны, всячески требовали защитить их интересы на американском рынке.

Учитывая традиционно тесную, хотя и не сразу бросающуюся в глаза, связь в Швейцарии политики и бизнеса, такого рода трактовка событий того времени представляется вполне реальной. Признавая необходимость Соглашения Хотца-Линдера, Берн ожидал, что Вашингтон положительно откликнется на этот жест доброй воли и не станет чинить дополнительных препятствий импорту швейцарских часов в США. Надежды не оправдались — американское правительство все равно значительно повысило ввозные пошлины на швейцарские часы.

«Выходят далеко за рамки»

Жорж Мартен (Georges Martin), бывший дипломат и высокопоставленный чиновник Федерального департамента иностранных дел Швейцарии (ФДИД /EDA), в свою очередь, подчеркивает, что Конфедерация, как и многие другие государства, всегда поддерживала три вида внешних связей: отношения в области безопасности, экономические связи и политические отношения.

«Часто Швейцария делала на внешнеполитической арене уступки или шла на компромиссы в пользу безопасности или экономики. МИД со своей стороны старался сколачивать самые разные оси и альянсы, с тем чтобы показать, насколько наша дипломатия отличается все-таки от внешнеполитического курса других стран. Часто мы были наивными бернскими мечтателями, чьи шаги в сторону укрепления солидарности с другими странами в рамках глобального международного сообщества часто натыкались на стену резонов экономического характера или на необходимость отказаться от идеализма в пользу прагматических шагов, предпринимавшихся с целью укрепления национальной безопасности».

Однако масштабы манипуляций, совершавшихся с шифровальными машинками от Crypto AG под прикрытием, так сказать, швейцарского нейтралитета, выходят далеко за рамки обычного хода событий в те годы. «Мы не можем все свалить на холодную войну, потому что данная операция, которая затронула десятки стран, продолжалась еще довольно долго даже после падения Берлинской стены. И лучший способ ограничить ущерб, нанесённый нашим авторитету и репутации, — это добраться до сути дела сейчас и вывести всё и всех на чистую воду», — резюмирует Жорж Мартен.

Скандал с прокурором Рене Дюбуа   

Ганс-Ульрих Йост, в свою очередь, вспоминает о том, как в 1957 году в прессе появилась информация о том, что федеральный прокурор Швейцарии Рене Дюбуа (René Dubois, 1908-1957) прослушивал телефонные разговоры посольства Египта в Берне с целью сбора информации о Национально-освободительном фронте Алжира, которую он затем передал французским спецслужбам. «Это был сюжет, очень похожий на историю с Crypto AG», — говорит историк.

В 2007 году журналист и издатель Шарль-Анри Фавро (Charles-Henri Favrod) еще раз рассказал об этом деле, за которым он, будучи еще молодым журналистом, внимательно следил в конце 1950-х годов, швейцарской франкоязычной газете Le TempsВнешняя ссылка. По его мнению, именно этот прискорбный инцидент — федеральный прокурор, согласно официальной теории, покончил потом жизнь самоубийством — побудил тогдашнего главу МИД Швейцарии Макса Петитпьера (Max Petitpierre, 1899-1994) установить контакты с алжирскими боевиками и выступить посредником между ними и французским государством.

Это продолжалось вплоть до заключения в 1962 году так называемых Эвианских соглашений, которые окончательно положили конец войне за независимость в Алжире. И все-таки, даже с учетом возможного ущерба, нанесенного делом фирмы Crypto AG международным связям Швейцарии, возникает вопрос: насколько швейцарский нейтралитет способен сейчас оставаться важным козырем Берна на глобальной арене?

Мыши и слоны

Сегодня роль, которую играла Швейцария во время холодной войны, вполне могут играть и другие страны, в том числе такие члены НАТО, как Норвегия. Бывший дипломат Жорж Мартен согласен с этой оценкой. «Мы даже и представить себе не могли (такого развития событий), они стали для нас полнейшей неожиданностью. Мы больше не были „любимчиком“ международного сообщества. Сегодня нам намного труднее найти свою позицию в нынешних чрезвычайно нестабильных международных отношениях». Так что очевидно, что после распада советского блока Швейцария утратила «преимущества западного нейтрала».

Как говорит Ганс-Ульрих Йост, «Швейцария утратила авторитет игрока, чьим главным приоритетом является нейтралитет. Кроме того, она зависит от ЕС, международные позиции которого также стали куда более слабыми». По словам историка, в настоящее время Швейцария колеблется между двумя вариантами своей будущей внешней политики. «Она может попытаться снова укрепиться на международной арене при помощи США. Недаром Берн сейчас находится в поиске приемлемого варианта текста Соглашения о свободной торговле с США. Но у Швейцарии элементарно не хватает веса, чтобы играть в эту игру. Одних финансов тут мало.

С другой стороны, Берн практически вынужден тесно сотрудничать с ЕС в целях обеспечения своей повседневной безопасности, в том числе и в части оперативных отношений с внешним миром. Однако какой-то многообещающей перспективой на будущее такой формат тоже не обладает, поскольку ЕС, похоже, сам пока не в состоянии объединить усилия и, „взяв себя в руки“, начать действовать в качестве мощного глобального игрока». Так что пока Швейцарии не остаётся ничего иного, как призадуматься над африканской поговоркой, процитированной Жоржем Мартеном: «Когда слоны в саванне ведут войну или занимаются любовью, жизнь для мышей становится очень опасной».