Швейцария раскроет тайны украденных шедевров

Судебное разбирательство в связи с этим портретом, написанным в 1912 г. Эгоном Шиле, стало важным мотивом для создания и подписания в 1998 г. «Вашингтонских принципов». Картина опять находится сейчас в «Музее Леопольда» в Вене. akg images

Во время Второй мировой войны Швейцария была ведущим центром торговли предметами искусства, конфискованными нацистами. Ответ на вопрос, кому эти произведения принадлежат сегодня, следует во многом искать также в Швейцарии.

У потомков еврейских семей, чьи коллекции были разграблены или конфискованы нацистами во время Второй мировой войны, осталось не так много времени. Запросы о реституции украденных ценностей становятся все более комплексными, бюрократические преграды — все более высокими, а потому у наследников репрессированных нацистами людей все чаще опускаются руки.

Международные эксперты, опрошенные порталом swissinfo. ch, считают Швейцарию не только частью проблемы, но и ключом к ее решению. А наследникам они советуют внимательно проанализировать имеющиеся у них документы: чем лучше были задокументированы сделки, которые заключались некогда в Швейцарии, тем труднее будет нынешним владельцам спорных произведений искусства игнорировать их происхождение и отвергать требования законных владельцев или их наследников о реституции.

На сегодняшний день из 600 тыс. произведений искусства, которые нацисты в период с 1933 по 1945 годы реквизировали у репрессированных ими людей, примерно 100 тыс. официально считаются пропавшими. Одновременно активные усилия по их идентификации и реституции наталкиваются на все более активное сопротивление музеев и иных учреждений культуры. Те ссылаются на нехватку документальных доказательств незаконной экспроприации произведений искусства, на истекшие сроки давности и на то, что произведения искусства в любом случае, даже находясь в музее, все равно принадлежат  обществу.

akg images

Швейцария должна открыть архивы

До и во время Второй мировой войны многие швейцарские торговцы искусством и художественные галереи устраивали аукционы и распродажи незаконно отчужденных и перемещенных культурных ценностей. Среди них выделяются, например, бернская галерея «Gutekunst Klipstein» (сегодня она носит название «Kornfeld»), галереи «Fischer» из Люцерна и «Fritz Nathan» из Цюриха. В результате большое количество шедевров перешло в новые руки и оказалось за границей, главным образом в США.

Эксперты подозревают, что в их архивах, а также в архивах немецких торговцев произведениями искусства, таких, как Бруно Майснер (Bruno Meissner) и братья Моос (Moos), хранится исчерпывающая информация о юридических и иных условиях продажи этих произведений. Такая информация имела бы исключительную важность для установления истинных прав собственности на те или иные произведения искусства. В июне 2012 г. правительство Швейцарии разместило в интернете информацию, необходимую для активизации работы музеев и ученых в сфере идентификации украденных нацистами произведений искусства.

«Вместо того, чтобы делать сайт в интернете, Швейцария должна была бы открыть доступ к своим архивам», – указывает американский юрист Рэймонд Доуд (Raymond Dowd). Работая в крупном адвокатском бюро в США, он представлял интересы живущих в Америке наследников австрийского артиста Фритца Грюнбаума (Fritz Grünbaum), арестованного в 1938 году и в 1941 году погибшего в концентрационном лагере Дахау.

Р. Доуду не удалось пока получить доступа к документам, касавшимся пропажи знаменитой коллекции Ф. Грюнбаума, значительная часть которой обнаружилась затем в 1956 году в Берне. Несмотря на официальный статус похищенных, многие картины и рисунки художника Эгона Шиле (Egon Schiele) из собрания Грюнбаума были куплены венским «Музеем Леопольда» («Leopold Museum»). Ряд экспонатов из этого собрания был приобретен несколькими американскими музеями, которые предпочли просто закрыть глаза на сомнительное происхождение картин.

Наследники подали судебные иски о реституции. Рэймонд Доуд уверен, что, пряча головы в песок, музеи уподобляются швейцарским банкам, отрицавшим в свое время наличие банковских счетов с деньгами жертв Холокоста, вплоть до момента, пока в 2001 г. не вышел в свет разоблачительный «Доклад Комиссии Бержье». В конечном итоге банки вынуждены были выплатить 1,25 миллиарда долларов в пользу наследников жертв Холокоста.

Неожиданная находка

На днях мир потрясла невероятная информация: оказывается, еще в 2011 году германские таможенники обнаружили в мюнхенской квартире 80-летнего Корнелиуса Гурлитта (Cornelius Gurlitt) порядка 1 400 произведений искусства, считавшихся утраченными. Среди них были картины Пикассо, Клее, Матисса, Шагала и других представителей классического модерна.

Об этом сообщил германский журнал «Focus». По данным этого же журнала, объекты могли быть приобретены Гильдебрандом Гурлиттом, отцом нынешнего владельца «нехорошей квартиры», в 1930-40-х гг. из числа живописных полотен, конфискованных нацистами. Общая рыночная стоимость найденных полотен может достигать 1,2 млрд. франков. Одна из этих картин кисти Матисса могла находится в свое время среди объектов коллекции Пауля Розенберга (Paul Rosenberg), деда французской журналистки Анн Синклер (Anne Sinclair), которая вот уже долгое время борется за возвращение похищенных нацистами у ее предка картин. Корнелиус Гурлитт время от времени продавал некоторые из картин, за счет чего и жил. Одним из покупателей могла быть бернская галерея «Kornfeld».

На след невероятного собрания следователи вышли после того, как однажды Корнелиус Гурлитт был досмотрен таможенными органами на пути из Берна в Мюнхен. При нем тогда были обнаружены 9 тыс. евро наличными, которые, по его словам, стали результатом сделки именно с бернской галереей «Kornfeld». После обыска у него дома и были найдены вышеупомянутые картины. Его отец, Гильдебранд Гурлитт, поддерживал тесные контакты с нацистами, однако после 1945 г. у юстиции особых вопросов к нему не возникло. В 1956 г. он погиб в результате ДТП.

По имеющимся данным, германские власти так долго не раскрывали информацию о факте сенсационной находки в связи с существующим и до сих пор действующим в Германии законом от 1938 г., легализирующим владение произведениями искусства, которые были реквизированы нацистами из общественных собраний и фондов музеев в качестве «дегенеративного». Вполне могло оказаться, что К. Гурлитт является законным владельцем этих картин в соответствии с духом и буквой вышеупомянутого закона. Сейчас следственные органы проверяют, так ли это на самом деле.

Пока К. Гурлитту не было предъявлено никаких обвинений, и возможно, их никто ему не предъявит и в будущем. По его собственным словам, он никогда не работал, ни разу не заполнял налоговой декларации, у него никогда не было счетов в банке, он никогда не владел мобильным телефоном. При этом жил он исключительно за счет продажи имевшихся у него картин. Не исключено, что он обладает и еще одним собранием картин, исходя из того, что он выставлял картины на продажу в 2011 году, то есть уже после того, как «клад» в его мюнхенской квартире был конфискован властями.

Со своей стороны бернская галерея «Kornfeld» настойчиво отрицает факт каких-либо деловых контактов с К. Гурлиттом в сентябре 2010 г. На днях, 4 ноября 2013 года, галерея выпустила специальный пресс-релиз, в котором указывается, что «в последний раз контакты с Гурлиттом имели (у галереи) место в 1990-х гг.». Актуальное местонахождение К. Гурлитта в настоящий момент неизвестно.

Бенно Видмер (Benno Widmer) курирует в швейцарском Федеральном ведомстве культуры вопросы перемещенных культурных ценностей. На данный момент, начиная с 1946-1947 гг., к своим законным владельцам вернулась в общей сложности 71 картина. Работа по идентификации и выявлению похищенных произведений в Швейцарии никогда не прерывалась, указывает этот чиновник.

«У каждого произведения своя история, и мы призываем и мотивируем музеи проводить собственные расследования», – поясняет он. Только четвертая часть художественных экспонатов, приобретенных швейцарскими музеями в период между 1933 и 1945 гг., обладают четко зафиксированной и документально подтвержденной историей. Таковы данные исследования, проведенного в 2010 г. швейцарским Федеральным ведомством культуры («ВАК»).

Создавая платформу в интернете, чиновники преследовали цель поддержать музеи в деле контроля за происхождением экспонатов. «В музеях подтверждают, что мы предоставили им хороший инструмент», – заверил нас Бенно Видмер.

«Черные ящики» мира искусства

В 1998 г. швейцарские власти поручили историку искусств и журналисту Томасу Буомбергеру (Thomas Buomberger) составить первый официальный отчет, в котором рассматривалась и анализировалась бы роль Швейцарии в качестве транзитной площадки для произведений искусства, незаконно перемещенных во время войны.

«Налицо стремление арт-рынка замести проблему под ковер», – отмечает по итогам своей работы этот эксперт. Правда, Т. Буомбергер исходит из того, что Швейцарии как государству нечего скрывать. А вот наследники торговцев искусством того периода, заключавших спорные и сомнительные сделки, до сих пор сидят как Кощеи на своих драгоценных архивах, если еще не уничтожили их.

Томас Буомбергер считает, что усилий чиновников от культуры тут недостаточно. «Ни один закон не обязывает музеи и арт-дилеров прослеживать историю происхождения произведения искусства, поэтому этого никто и не делает. Они не видят причин самим оплачивать эти долгие и дорогостоящие розыски. Поэтому во многом все еще не изученные запасники музеев представляют собой настоящие «черные ящики» мира искусства», – утверждает Томас Буомбергер.

В самом деле, например, даже сотрудники самого крупного и наиболее престижного художественного музея Швейцарии, цюрихского «Кунстхауса» («Kunsthaus»), не до конца знакомы с содержимым собственных запасников. «Они постоянно заверяют общественность, что так называемый «провенанс» всех экспонатов был исследован в полном объеме. При этом бывший замдиректора этого музея недавно признался мне, что даже у него нет ни малейшего представления о том, что находится в его запасниках и хранилищах», – констатирует Томас Буомбергер.

Пресс-секретарь музея «Кунстхаус» Бьорн Квелленберг (Björn Quellenberg) все эти обвинения категорически отвергает.

По его словам, пять лет назад здесь прошла полная инвентаризация хранилищ, на которую музей затратил без малого один миллион франков. Начались же такого рода розыски еще в 1980-х годах, поэтому, де, «провенанс» всех экспонатов, пополнивших собрание музея в период между 1930 и 1950 гг. оценивается как «абсолютно безупречный». Он настаивает так же на том, что «Кунстахус», будучи частной ассоциацией, не обязан вносить свои данные в официальную швейцарскую базу данных. Не делают этого, кстати, и ведущие аукционные дома.

Форум по вопросам реституции

В телефонном разговоре с редакцией swissinfo.ch Ори Сольтес (Ori Soltes), один из основателей «Holocaust Art Restitution Project», занимающегося помощью наследникам и потенциальным инициаторам процессов реституции, подчеркнул, что пока внимание международной общественности сконцентрировано на судебных исках о реституции исключительно шедевров мирового значения.

Он уверен в том, что в один прекрасный момент музейные запасники, наконец, откроются, и оттуда хлынет вторая волна произведений искусства, не говоря уже о бесценных библиотеках, незаконно перемещенных и конфискованных во время войны. Для наследников жертв Холокоста эмоциональная значимость этих произведений будет намного выше их рыночной стоимости.

«Однако американские музеи еще потянут резину, прежде, чем они соизволят раскрыть, наконец, истинное происхождение всех своих спорных объектов», — не скрывает Ори Сольтес своего пессимизма.

«Креативные» фонды

Незаконные перемещения произведений искусства продолжались и после окончания Второй мировой войны, — считает Джонатан Петропулос (Jonathan Petropoulos), американский автор целого ряда книг на данную тему.

«Даже если в отношении банковских счетов нам и удалось добиться некоторой прозрачности, сейфы банков и безналоговые таможенные зоны хранения с их правом беспошлинного вывоза и ввоза объектов и товаров по-прежнему остаются надежными убежищами для ворованных шедевров. После войны большое их количество было перемещено, например, из Баварии и Австрии в Лихтенштейн и Швейцарию».

«С этой целью были созданы так называемые „креативные“ фонды, которые, в тесном сотрудничестве с банками, помогали укрывать ворованное искусство», — подчеркивает Джонатан Петропулос. В качестве примера он указывает на такие фонды, как «Bruno Lohse» (см. второй материал) и «Ante Topic Mimara». Учитывая тот факт, что оценочная стоимость произведений искусства постоянно растет, речь здесь идет об очень больших деньгах.

«Вашингтонские принципы»

3 декабря 1998 г. во время «Вашингтонской конференции по активам эры Холокоста» 44 страны во главе с США подписали Соглашение, которое касалось порядка идентификации и реституции произведений искусства, незаконно перемещенных в период Второй мировой войны.

Это Соглашение получило название «Вашингтонских принципов». Швейцария также подписала их и дала понять, что она придает большое значение дальнейшему изучению проблемы утраченных в период правления нацистов произведений искусства.

«Вашингтонские принципы» состоят из 11 статей и охватывают три основных аспекта:

— идентификация произведений искусства;

— поиск владельца и/или его наследников, то есть потерпевших;

— разрешение юридических споров.

Продекларированные в качестве юридически обязательных, эти принципы, тем не менее, оказались неэффективными. 15 лет спустя, несмотря на политическую готовность, которую выразили Германия, Австрия, Голландия, Франция и частично — Великобритания, процесс установления происхождения и законного владельца данного произведения искусства по-прежнему начинается только с запросом о реституции возможных законных владельцев, и крайне редко — по инициативе самих нынешних владельцев украденных шедевров.

Испания, Италия, Венгрия, Польша и Россия продемонстрировали свое полное нежелание участвовать в каких-либо формах реституции, несмотря на то, что эти страны официально подписали и признали «Вашингтонские принципы».

Недостающее звено

Несмотря на ряд заметных фактов реституции предметов похищенного искусства, например, из коллекции Пауля Розенберга (Paul Rosenberg, историю это коллекции рассказала в 2012 г. в книге «21 Rue La Boétie» его внучка, журналист Анн Синклер), исследование истории происхождения многих шедевров остается весьма сложным предприятием, не в последнюю очередь из-за нехватки информации. Судами США в среднем поэтому отвергаются 9 из 10 исков наследников законных владельцев похищенных произведений искусства на предмет восстановления их в правах собственника.

Не случайно также, что многие американские музеи принимают сейчас в превентивном порядке меры с тем, чтобы получить документальные подтверждения юридической чистоты и отсутствия обременений в отношении принадлежащих им произведений искусства, и это несмотря на очевидные пробелы в истории этих экспонатов. Так поступил, например, «Музей Соломона Гуггенхайма» в Нью-Йорке в отношении картины П. Пикассо «Мулен де ла Галетт» и «Художественный музей Бостона» в отношении рисунка Оскара Кокошки «Обнаженные влюбленные», созданного примерно в 1913 г.

Пресс-служба «Музея современного искусства» на Манхеттене в Нью-Йорке («Museum of Modern Art», «MoMA») недавно заявила, что истинный долг музея перед публикой заключается в том, чтобы… сохранить за собой владение такими шедеврами. Со своей стороны Томас Буомбергер полагает, что для того, чтобы вдохнуть новую жизнь в процесс, запущенный в свое время так называемыми «Вашингтонскими принципами» реституции неправомерно перемещенных произведений искусства от 1998 г., инициативу должны взять на себя именно США как страна, где сконцентрирована значительная часть похищенного нацистами искусства.

«Нам следует не забывать о нашем моральном долге», — восклицает этот швейцарский историк искусства, призывая Швейцарию предоставить недостающую информацию, которая бы позволила бы точно устанавливать происхождение того или иного произведения искусства. В июле 2013 года американская «Ассоциация юристов и адвокатов» призвала к «Конгресс создать парламентскую комиссию с тем, чтобы, опираясь на Вашингтонские принципы, решать проблемы идентификации и собственности конфискованных нацистами произведений искусства».

«Швейцарское правительство подтвердило намерение точно выполнить свой долг в этой сфере», — подчеркивает Бенно Видмер из Федерального ведомства культуры. «Работы будут продолжаться до тех пор, пока мы не узнаем всю историю всех незаконно перемещенных произведений искусства».

Перемещенное искусство

В период с 1933 по 1945 гг. по приказу А. Гитлера власти нацистской Германии занимались систематическим разграблением художественных собраний и коллекций оккупированных стран. Делалось это с целью сформировать фонды для так называемого «Музея Вождя» в австрийском городе Линц, родине А. Гитлера.

После капитуляции нацистской Германии армия США начала извлекать похищенные произведения из тайников и подвалов. Их массово возвращали владельцам, но, судя по описям, сделанным самими же нацистами, судьба львиной доли незаконно конфискованных произведений до сих пор остается неизвестной.

В качестве еще одной мотивации Гитлера собирать искусство по всей Европе многими аналитиками рассматривается тот факт, что его когда-то, в отличие, в частности, от его современников Эгона Шиле или Оскара Кокошки, не приняли учиться в Венскую академию искусств. Поэтому-то, де, Гитлер и испытывал ненависть к современному искусству (живописи, кино, литературе, музыке), которое он уничижительно называл «дегенеративным» («entartet»).

Коллекции, которые состоятельные еврейские семьи собирали с помощью таких известных торговцев искусством, как Альфред Флехтхайм (Alfred Flechtheim) или Пауль Розенберг (Paul Rosenberg), состояли в основном именно из произведений современных художников. Они-то и были конфискованы первыми. Вырученные от продаж деньги «Третий Рейх» тратил, главным образом, на финансирование военных заказов.

Перевод с французского и адаптация: Людмила Клот.