«Моральное перевооружение» и неизвестные страницы истории Швейцарии

В Ко сразу после войны, Конрад Аденауэр (слева), первый федеральный канцлер ФРГ, и Фрэнк Бухман, основатель "Морального перевооружения". Initiatives of Change

В период 1930-1950 гг. Швейцарии пришлось пережить нелегкие времена не только в политическом, но и идейном смысле. Многие в стране в тот период склонялись к необходимости отказаться от демократии в пользу авторитарного корпоративного государства. И если страна все-таки не поддалась искушению тоталитаризма, обещавшего дать простые ответы на все сложные вопросы, то только во многом благодаря организации «Моральное перевооружение». Что это за структура и какова ее роль в истории Конфедерации – подробности в нашем историческом материале.

Своим рождением идея «Морального перевооруженияВнешняя ссылка» обязана американскому лютеранскому священнику швейцарского происхождения Фрэнку Бухману (Frank Buchman, 1878 — 1961Внешняя ссылка). В своей пастырской деятельности он делал особый акцент упор на проповедь морального очищения и практику публичной проповеди. Из этого-то опыта и сложилась теория Ф. Бухмана о «четырёх абсолютах»: искренности, чистоте, любви и самоотречении. Следование этим принципам, считал он, стимулирует осознание человеком своей греховности и способствует обращению к Богу. В 1921 г. Фрэнк Бухман создаёт в Оксфордском университете студенческое «Братство первого века» (известное также как «Оксфордская группа»).

Примерно к 1938 году она превращается уже в международную организацию, назвавшую себя «Моральное перевооружение» («Moral Re-armament»). Ведущая установка движения исходила тезиса о том, что при любых социально-экономических и политических трансформациях христианин должен хранить верность незыблемым основным положениям евангельской морали, конкретными шагами и поступками каждый день доказывая эту верность — абсолютно протестантский, почти кальвинистский по своей сути, подход. И не случайно, кстати, что еще одной «производной» от «Оксфордской группы» стали легендарное движение «Анонимных алкоголиков» и лежащая в основе этого движения идея «12-ти шагов», известных так же в качестве особой программы духовного переориентирования для зависимых от алкоголя.

Швейцарцы и «Моральное перевооружение»

Среди трех десятков влиятельных швейцарцев, присоединившихся к этой организации в 1930-е годы, историк Ханс-Ульрих Йост отмечает Анри Валлоттона (Henry Vallotton, 1891 — 1971), видного деятеля швейцарского либерализма, политика и парламентария, Анри Гизана (Henri Guisan, 1874 — 1960), главнокомандующего швейцарской армией во время Второй мировой войны, президента МККК и видного швейцарского дипломата Макса Хубера (Max Huber, 1874 —1960), основателя крупнейшей швейцарской торговой сети «Migros» Готтлиба Дуттвайлера (Gottlieb Duttweiler, 1888 — 1962).

Позже к ним присоединились такие деятели, как участники швейцарского патриотического объединения «Готардский союз» («Der Gotthardbund») писатель Теофил Шпёрри (Theophil Spoerri,1890 — 1974) и Филипп Мотту (Philippe Mottu, ум. в 2010 году), ближайший советник министра иностранных дел Швейцарии Марселя Пиле-Голаза (Marcel Pilet-Golaz, 1889 −1958) и один из теоретиков идеологии «Духовной обороны».

Однако для Френка Бухмана всего этого было совершенно недостаточно. Будучи человеком твердых религиозных убеждений, он говорил о «моральном перевооружении», которое становится необходимым и неизбежным на фоне изначальной порочности и греховности как капитализма, так и атеистического коммунизма. В своей книге «Moral Re-Armament: The Reinventions of an American Religious Movement» («Моральное перевооружение. Перезагрузка идеи американского религиозного подвижничестваВнешняя ссылка»), историк Даниэль Сак (Daniel Sack) писал, в частности, о том, что «Моральное перевооружение» стремилось изменить мир, меняя человеческую природу, даже в таких сферах, как политика и экономика. Причем делая это с упором не только на рациональное убеждение или логические аргументы, но и через личные свидетельства и пережитой опыт».

Авторитарное искушение

Этот призыв нашел отклик в Европе и во всем мире. В Швейцарии к «Моральному перевооружению» присоединились порядка 30 человек из числа видных деятелей праволиберальных и консервативных кругов. Анализ их политических позиций может очень хорошо показать, какие темы в то время, то есть в 1930-е годы, были особенно актуальны для швейцарских партий и движений правого политического спектра. Историк Оливье Мёвли (Olivier Meuwly), сам склонный разделять скорее правые взгляды, рассказал нам о том, в какой ситуации находилась тогда Швейцария.

«Отличительной чертой практически всех 1930-х годов был всеобъемлющий кризис, одновременно как экономический и политический, так и интеллектуальный. Взлет немецкого фашизма и советского коммунизма серьезно пугал тогда очень многих в стране. Однако куда важнее является тот факт, что сомневаться и ставить под вопрос парламентскую демократию начали даже некоторые члены швейцарской Либеральной партии (FDP), той самой партии, что когда-то, в середине 19-го века, стояла у колыбели современной Конфедерации. Одновременно они задавали и вопрос о целесообразности и возможности реформирования современного им капитализма, усматривая в качестве альтернативы идею авторитарной вертикали власти, которая, как тогда казалась, претендовала на статус чудо-средства, способного решить все актуальные для тогдашней Швейцарии проблемы (тем более, что именно таким путем, и вроде бы вполне успешно, шли как в России и Германии, так и в США, где как раз реализовывался «Новый курс» Рузвельта — прим. ред.).

Во второй половине 1930-х годов сторонником «авторитарного реформирования» Швейцарии был, в частности, швейцарский католик, аристократ и писатель Гонзаго де Рейнольд (Gonzague de Reynold, 1880-1970). В качестве ориентира он рассматривал для себя диктатора Португалии Антониу ди Оливейра Салазара, ставшего для многих за рубежами этой страны олицетворением теории и практики так называемого «Нового государства». Напомним, что этот режим (порт. Estado Novo), был установлен в Португалии вследствие военного переворота 28 мая 1926 года. Руководство страной перешло к генералу Антониу Оскару ди Фрагушу Кармоне, который в 1928 г. пригласил на должность министра финансов Салазара. В 1932 году Салазар стал премьер-министром и подготовил проект конституции, принятой в 1933 г. на референдуме. Конституция была основана на идеологии корпоративизма и была объявлена «первой корпоративной конституцией в мире».

Как известно корпоративизм (от лат. corpus — тело; иногда встречается корпорати́зм — калька с англ. corporatism) есть политическая теория, согласно которой элементарными ячейками общества являются определённые социальные группы, а не отдельные лица. В настоящее время теория корпоративизма стала частью идеологии христианской демократии, а в 1930-е годы вопрос корпоративистской трансформации Швейцарии как раз и отстаивали такие, как Г. де Рейнольд. «Салазар и его политическая практика были примером и источником вдохновения для многих швейцарских деятелей, предпочитавших видеть и в Швейцарии тоже режим, сродни своего рода „мягкому фашизму“. Особенно много было таких в рядах протестантских консерваторов», — отмечает историк Ханс-Ульрих Йост (Hans-Ulrich Jost), который сам лично придерживается левых взглядов.

Однако за пределами консервативного христианства такого рода теории имели очень небольшие шансы на успех, особенно с учетом господствовавшего на правом политическом фланге страны убеждения в необходимости противостоять нацистской Германии и защитить швейцарский суверенитет в условиях тоталитарной трансформации, происходившей практически везде в Европе. Такого рода идеи превалировали и в рядах многих «мыслительных фабрик», аналитических групп, которые пытались анализировать и предсказывать, какое будущее может ожидать Швейцарию в самой ближайшей перспективе.

«К сожалению, сейчас никто из историков не занимается вопросом связей и контактов между этими аналитическими группами, особенно в 1940-1950 годы. Не знаем мы, что происходило внутри этих организаций правого толка и как они функционировали», — уточняет Ханс-Ульрих Йост. При этом на другом, либеральном фланге, идее «корпоративистского, квази-фашистского переворота» в Швейцарии противостояли такие движения, как «Моральное перевооружение» и «Общество Мон-Пелеран» («Société du Mont-Pèlerin» — «SMPВнешняя ссылка»).

Как говорит историк Оливье Мёвли, «многие мои коллеги, особенно придерживающиеся крайне левых взглядов, склонны рассматривать эти организации в качестве инструментов, с помощью которого готовился едва ли не всемирный капиталистический заговор с целью повсеместного установления власти золотого тельца. Конечно, такой «мозговой центр», как «Общество Мон-Пелеран» сыграет потом немаловажную роль в формулировании постулатов неолиберальной экономической теорииВнешняя ссылка, только без религиозной составляющей, характерной для движения «Морального перевооружения». Но главное не в этом, а в том, что такого рода «мозговые центры» отчетливо осознавали опасности, таившиеся в случае перехода Швейцарии, вслед за Португалией, Италией и в какой-то степени и Германии, на рельсы корпоративного общества.

Напомним, что основателями «SMP» стали великий экономист, австриец Фридрих Август фон Хайек (Friedrich August von Hayek, 1899 — 1992) и его немецкий коллега Вильгельм Рёпке (Wilhelm Röpke, 1899 — 1966), который был теоретиком социальной рыночной экономики, ставшей, как известно, в послевоенной Германии основой для преодоления нацистской корпоративной системы. Но уже в 1942 году в газете Neue Zürcher Zeitung он выступил с призывом к моральному обновлению Швейцарии, указывая на необходимость не поддаваться на искушение тоталитаризмом и «мягким фашизмом».

Могущественная ложа?

После 1945 года ситуация изменилась кардинально. Национал-социализм в Германии и корпоративистский фашизм в Италии были низвергнуты, режим в Португалии был в изоляции, так что в Швейцарии уже никто не выдвигал предложений о перестройке страны на основе теории и практики Салазара. Однако оставалась еще угроза со стороны интернационал-социализма, то есть советского коммунизма. Поэтому не случайно, что, как отмечает Ханс-Ульрих Йост, «после (второй мировой) войны многие состоятельные швейцарцы с правыми политическими взглядами были склонны поддерживать постулаты „Морального перевооружения“, своего рода „ложи“, имевшей немалое влияние на политику и армию».

Один из участников движения в Швейцарии Жан-Пьер Меан (Jean-Pierre Méan) согласен с этим. «Я впервые побывал в Ко, когда мне было лет 18-20, в начале 1960-х годов. Основная цель движения, как я это понимал, состояла в том, чтобы мобилизовать христианские ценности на борьбу против коммунизма. В частности, прилагались очень серьезные усилия с тем, чтобы убедить элиты стран „третьего мира“ не идти, после завоевания независимости, по пути „строительства социализма с советским лицом“. Впрочем, лично меня эти вопросы не интересовали», — указал Жан-Пьер Меан в интервью «Агентству протестантской прессы» в 2010 году. Добавим, что сейчас он также является главой швейцарского отделения антикоррупционной организации «Transparency International».

Новый старт с Корнелио Соммаругой

И если в 2000-е годы Жан-Пьер Меан все-таки принял решение сотрудничать с «Фондом „Инициативы Ко“», прямым наследником движения «Морального перевооружения», то только потому, что после прихода в руководство Фонда Корнелио Соммаруги (Cornelio SommarugaВнешняя ссылка) эта организация решительно поменяла как свой курс, так и образ своих жизни и деятельности. Но для начала отметим, что Корнелио Соммаруга — в Швейцарии личность очень видная. Юрист и дипломат, в 1987-1999 гг. он был президентом Международного Комитета Красного Креста (МККК), едва ли не самым ярким и авторитетным из всех его предшественников и преемников на этом посту.

Как у себя в стране, так и за рубежом, он пользовался и продолжает пользоваться заслуженной репутацией выдающегося деятеля в области гуманитарного права, а так же в сфере гуманитарных теории и практики. Под его руководством «Моральное перевооружение» поменяло свое имя на гораздо больше отвечающее духу времени название «Инициативы для изменений» («Initiativen der Veränderung» / «Initiatives of change»). Теперь полностью движение называлось «Fondation Caux-Initiatives et Changement». Сохранив дух идей Фрэнка Бахмана, Фонд отказался от политических и идеологических примесей, став чисто гуманитарной и посреднической структурой.

Двенадцати шагов будет мало

Член правления «Fondation Caux-Initiatives et Changement» Урс Цисвилер (с недавнего времени он также является председателем Общественного совета при портале swissinfo.ch, — прим. ред.) подтверждает: «Корнелио Соммаруга запустил процесс фундаментальных перемен. Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов и все то, чего достигло это движение в прошлом. Взять только его неформальную посредническую деятельность, которая помогала немцам и французам, недавним врагам, строить единую Европу. В деревне Ко также проходили важные консультации по процессу деколонизации. Речь шла здесь, в том числе, и о весьма взрывоопасном алжирском вопросе».

Как говорит Урс Цисвилер, бывший швейцарский высокопоставленный дипломат, в Ко ему доводилось встречаться с самим Далай Ламой. Встреча эта, разумеется, не афишировалась, потому что в тот период Берн старался аккуратно сыграть посредническую роль в урегулировании отношений между Китаем и Тибетом. По словам У. Цисвилера, фонд «Инициативы для изменений» и сегодня остается важным местом неформальных встреч и посреднических переговоров, охотно используемым всеми теми, кто не хотел бы встречаться со своими партнерами на скользком дипломатическом паркете международной Женевы. Да и для швейцарской дипломатии деревушка Ко также остается «местом встречи, которое изменить нельзя».

Кстати, так как же быть с «пошаговым изменением мира»? Значит ли это, что мир болен и что ему тоже следовало бы прописать «программу из 12-ти шагов»? «Да, наверное», — говорит Барбара Хинтерманн (Barbara Hintermann), генеральный секретарь «Fondation Caux — Initiatives et changement». — «Мы не стремимся изменить мир весь и сразу. Но мы хотим постепенно, шаг за шагом, делать этот мир лучше». Остается только добавить, что 12-ти шагов для решения этой задачи точно будет недостаточно.

Перевод с французского и адаптация: Людмила Клот. Научная редакция: Игорь Петров.