Фотограф Пиа Дзанетти: «Прошу не делать из меня героиню»!
В Швейцарском фонде фотографии (Fotostiftung Schweiz) в Винтертуре в настоящее время выставлены работы классика швейцарского фотографического искусства Пии Дзанетти (Pia Zanetti). Мы встретились с ней у нее дома и поговорили о ее почти 60-летней творческой карьере.
Пиа Дзанетти родилась в 1943 году в Базеле. Она принадлежит к числу по-настоящему выдающихся представителей швейцарской фотожурналистики, а также к тем немногим женщинам, которым удалось завоевать себе прочное место под солнцем в этой весьма конкурентной сфере. Уже смолоду она проявляла большой интерес к тому, как живут люди в других странах. Вместе с мужем, журналистом Джерардо Дзанетти (Gerardo Zanetti), она реализовала несколько знаковых фоторепортажей, вошедших в сокровищницу швейцарского фотоискусства.
Темой ее работ стал борьба со всеми формами социальной несправедливости, а также, снятые порой мимоходом, будничные моменты повседневной жизни людей. Ее фотографии характеризуются открытым взглядом на мир, взглядом, полным сочувствия, и всегда у нее на переднем плане — человек как мера всех вещей.
swissinfo.ch: Я смотрю на самое первое фото, опубликованное в вашем новом фотоальбоме: на сцене танцуют три молодых человека, фото датировано фото 1960 годом. Вам тогда как раз исполнилось 17 лет, но при взгляде на фото сразу возникает впечатление, что автор этого снимка склонен вести наблюдение за миром с определенной дистанции. А молодым людям на фото столько же лет, сколько тогда было и Вам. То есть вы уже тогда были наблюдателем, фиксирующим такие «фото-заметки постороннего»?
Пиа Дзанетти: На фото показана круглая сцена, крутящаяся вокруг своей оси. Сама я совершенно не хотела туда подниматься, я была тогда очень застенчивой. Наблюдать ведь гораздо проще, чем участвовать. К тому же примерами для подражания для меня тогда были фотографы агентства «Магнум». Эта фотография, так сказать, вся пропитана этим характерным для работ «Магнума» «грувом» («интуитивным чувством» зацикленного движения, — прим. ред. рус.). В то время было очень важно, чтобы присутствие фотографа оставалось незамеченным.
Если кто-то смотрел прямо в камеру, то это был просто полный творческий провал. Но это и было как раз то, к чему я так тогда стремилась. Образцом для подражания в то время для меня была Маргарет Бурк-Уайт (Margaret Bourke-White, 1904-1971), новатор американской фотожурналистики 30-х годов (она первой из западных фотографов посетила промышленные объекты советской индустриализации, — прим. ред. рус.).
Вы занимаетесь фотографией на протяжении уже 60-ти лет. Что и как изменилось за всё это время?
Возможность работать. То, что сегодня называют «проектом», мы тогда выполняли в качестве оплаченного заказа газеты или журнала. Если ты чем-то интересовался, то ты связывался с соответствующей редакцией и делал творческое предложение. В то время мы могли подавать в одну редакцию до трёх заявок на создания репортажей, причем не о том, что делается у нас под носом на улице, а о том, что происходить в других странах, это были настоящие журналистские расследования, связанные с далекими путешествиями.
Решение принималось тут же: вот это мы делаем, второй репортаж мы тоже делаем, а третье предложение мы обсудим, когда вы вернетесь с первого задания. Аванс вам нужен? Когда будете уходить, зайдите в кассу и заберите деньги. Редакция еженедельника Die Woche снимала для нас в Цюрихе небольшую квартирку — только для того, чтобы нам было где переночевать по возвращении из Рима или Лондона. Теперь такого больше нет.
Как Вы справлялись с техническим прогрессом?
Я долго откладывала переход на цифру, но потом никогда об этом не жалела. Работа в лаборатории мне никогда не нравилась, я не из тех фотографов, напротив, я старалась как можно меньше находиться в проявочной. Меня всегда охватывал там панический страх, а вдруг на пленке вообще не окажется изображений?
Почему Вы захотели стать именно фотографом?
Меня приводило в восторг то, что делал мой брат, который тоже был фотографом. Позже он больше занимался рекламой, а сначала делал репортажи. Я тоже хотела рассказывать своей камерой разные истории и побывать в дальних странах. А с какой еще профессией можно это осуществить? Мне было ясно, что фотография даст мне эту возможность, а получится ли это у меня? Я тогда еще не знала.
Оказывал ли вам кто-то поддержку? Или, наоборот, вас пытались отговорить от такой карьеры?
Моя мать была убеждена, что я не смогу зарабатывать себе на жизнь, став фотографом. Это считалось невыгодным голодным занятием. Я жила вместе с матерью в однокомнатной квартире. Иногда нам приходилось даже сдавать бутылки, чтобы на вырученные деньги купить хлеба. Но я уже знала, что в такой бедности я свою жизнь прожить не хочу.
Но разве Ваш брат личным примером не доказал, что фотографией все-таки можно зарабатывать деньги? Откуда брались все эти сомнения?
Это верно, но ведь он — мужчина! А я была такой очень хрупкой. Моя мать просто не могла себе этого представить. Поэтому я сначала окончила торговый колледж, в 17 лет начала работать и целый год просидела в одной конторе. Я гордилась тем, что могу зарабатывать хоть какие-то деньги и помогать матери. Но я сразу всем сказала, что надолго там не останусь.
У меня такое сложилось впечатление, что Вы провели свою жизнь, постоянно глядя вперед. Сейчас Вы смотрите на свое «дело всей жизни», оглядываясь назад. Ведь это понятие в Вашем случае вполне уместно, не правда ли?
Думаю, что да. 60 лет — это, пожалуй, в самом деле «вся жизнь». Когда я начала обрабатывать и анализировать свой архив, то директор «Фонда фотографии» Петер Пфрундер (Peter Pfrunder) сказал мне, как завершишь, звони! Естественно, сначала я была невероятно горда тем, что мне предложили подать заявку на проведение выставки, но потом мне стало страшно. Что показывать? И достаточно ли хороши мои работы?
Процесс подведения итогов длился три года. Обработка архива превратилась в анализ моей собственной жизни. Почти во всех поездках со мной был Джерардо Дзанетти, мой покойный уже муж. Когда этого второго голоса больше нет, становится еще тяжелее. За время нашей совместной работы с ним у меня выработалось еще и политическое самосознание. В начале, по крайней мере, у меня его не было. А у Джерардо оно было.
Как оно проявлялось?
Я вспоминаю один момент, когда мы были в Южной Африке. Темнокожий молодой человек приятной наружности стоял за колючей проволокой, держась за нее там, где это было можно. Я на секунду вспомнила одну работу Лени Рифеншталь и не смогла себя преодолеть и нажать на спуск затвора камеры. Я так и не решилась бы из-за мыслей о той фотографии. Но мой муж сказал мне: «Снимай! Кроме нас, здесь никого нет».
Иными словами: никто так и не увидит эту сцену, если ты сейчас ее не зафиксируешь. Мы очень долго работали вместе и были сплоченной командой, но у меня всегда было подозрение, что заказы нам дают только потому, что Джерардо был очень хорошим журналистом. Он же, напротив, думал, что работой мы обеспечены потому, что это я прекрасно фотографирую. Позже я хотела самой себе доказать, что могу успешно работать и одна.
И вот теперь Вас вдруг называют новатором, первопроходцем и примером для подражания в мире фотографии и журналистики, где до недавнего времени доминировали мужчины. Как Вы сейчас справляетесь с этим новым статусом?
Должна Вам признаться, что я наслаждаюсь славой, я просто купаюсь в ней (смеется). Мне очень это нравится. Но раньше я ничего подобного не осознавала, нет. И я никогда к этому не стремилась. Это слишком высокие слова. Я никогда не стала бы применять эти понятия к себе. Прошу Вас не делать из меня героиню. Потому что многие женщины, которые прочитают такие подобные дифирамбы о себе, скажут, ну нет, мне до такого никогда не добраться. И все-таки не лишним будет вам знать, что лично я редко испытываю страх перед чем-либо. И зачастую это очень удивляет окружающих.
Но Вы же испытывали страх, что на пленке не окажется изображения…
Да, страх перед техникой, это может быть… Но перед всем остальным — нет. Когда я в 1960-х годах вместе с Джерардо я приехала в Рим, то я почти не говорила по-итальянски. Тогда я просто бросилась в работу и в создание наших репортажей. Я была очень молодой, а выглядела еще моложе своих лет, совсем как девочка. Нередко мы освещали актуальные события, например визит Папы Римского в Колизей. Там я стояла рядом со всеми этими папарацци, и вот они работали, как заведенные машины.
Вам 77 лет. Завершилось ли «дело всей Вашей жизни»? Или вы пока просто временно отложили камеру в сторону или же эта опция, больше не снимать, для вас неприемлема? Что Вами вообще движет?
Мне гроб заказывать прямо сейчас (смеется)? Но если кроме шуток, то я должна честно Вам сказать, что у меня в данный момент нет никакого желания снова брать в руки камеру. Я и сама этому удивляюсь. Однако приходится принять то, что с тобой происходит.
Это вы пока еще не проанализировали?
Да мне бы этого и не хотелось бы. Это ведь так здорово, когда ты свободно, без камеры и штатива, выходишь на улицу. Я не как Рене Бурри (René Burri), я не сойду в могилу с «Лейкой» в руках. Я очень люблю эту профессию, но у меня всегда существовало что-то помимо карьеры. Раньше я бы даже и думать не стала об организации персональной выставки. И я твердо верю в то, что однажды ко мне придет что-нибудь новое и что у меня снова появится желание еще что-то сделать.
Выставка и фотоальбом
На выставке в «Швейцарском Фонде фотографииВнешняя ссылка» в городе Винтертур (кантон Цюрих) в настоящее время выставлено около 67 работ Пии Дзанетти, выполненных ею за шесть предыдущих десятилетий. Выставка ее работ продлится до 24 мая 2021 года.
Еще до открытия выставки фото-каталог к ней был в книжных магазинах полностью раскуплен. Каталог, вышедший в издательствах Scheidegger&Spiess und Codax Publishers под руководством Петера Пфрундера можно заказать через электронный магазин Фонда по ссылкеВнешняя ссылка.
В соответствии со стандартами JTI
Показать больше: Сертификат по нормам JTI для портала SWI swissinfo.ch
Обзор текущих дебатов с нашими журналистами можно найти здесь. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам!
Если вы хотите начать разговор на тему, поднятую в этой статье, или хотите сообщить о фактических ошибках, напишите нам по адресу russian@swissinfo.ch.