Почему 25% населения Швейцарии не имеют политических прав?

Сырная аналогия: пармезан на заднем плане символизирует Швейцарию. Keystone/Georg Hochmuth

В Швейцарии сто процентов жителей платят налоги, но политические права имеют только три четверти населения. И при чем тут «Ходячие мертвецы»?

Русскоязычная оригинальная версия: Игорь Петров.

Тот, кто имеет швейцарский паспорт, обладает ещё и уникальным набором гражданских прав и свобод, позволяющих, в частности, активно вмешиваться в процессы управления страной и принимать прямое участие в формировании актуальной политической повестки дня. Однако в Конфедерации паспорт имеют лишь три четверти от постоянного населения. То есть 25% лиц, постоянно проживающих в стране и уплачивающих здесь налоги, никаких политических прав не имеют. По мнению экспертов, данная ситуация порождает опасный дефицит демократии.

В качестве иллюстрации к данному материалу мы выбрали вот такую (см. выше) сырную аналогию. На этой визуализации на переднем плане размещён классический эмментальский сыр со знаменитыми дырами. Этот сыр наглядно изображает ситуацию в Швеции, где есть с многочисленные «дыры-лазейки», позволяющие иностранцам относительно быстро натурализоваться и получить шведский паспорт со всеми вытекающими политическими правами.

Политические права иностранцев: бесконечная история

Швейцария — классическая избирательная демократия со значительной долей иностранцев, проживающих в стране постоянно, уплачивающих здесь налоги, но не имеющих политических прав, которыми они должны были бы пользоваться в соответствии с классическим правилом no taxation without representation (тот, кто не имеет политических прав и представительства в органах власти, тот не должен платить налоги).

Поэтому в Конфедерации вопрос о том, какие права на каком уровне должны или не должны иметь иностранцы, принадлежит к числу вечных. На данном этапе ясно, что любые попытки предоставить им политические права на федеральном уровне обречены на провал. Несколько более оптимистично выглядит ситуация в кантонах, где в последние годы наблюдалась определенная позитивная динамика.

Однако относительно недавно, в 2014 году, избиратели кантона Шаффхаузен большинством в 85% голосов отвергли предложение предоставить политические права иностранным гражданам, проживающим в этом субъекте федерации. В 2015 году довольно неожиданно в пользу предоставления иностранцам на локальном уровне «пассивного избирательного права» выступил либеральный швейцарский аналитический институт Avenir Suisse.

В Берне в кантональном парламенте недавно была выдвинута похожая инициатива, но потом ее авторы предпочли сбавить темп и немного «сдать назад». Зато в кантоне Золотурн вопрос предоставления иностранцам политических прав является в настоящее время одним из самых актуальных. В 2019 году кантональный парламент Золотурна уже отказался распространить каталог гражданских прав, гарантированных конституцией кантона, на иностранцев. Поэтому недавно локальный союз левых партий и движений запустил новую инициативу с аналогичным требованием.

На заднем плане гордо возвышается монолитный пармезан, который символизирует Швейцарию. Тут никаких «дыр» нет, а процесс получения гражданства обставлен всеми возможными и невозможными сложностями и преградами. И как раз это обстоятельство и отбрасывает постоянно Швейцарию во всех рейтингах развития демократии с первого места на более скромные позиции. Недостаточная степень политической «инклюзивности» является в Швейцарии давнишней проблемой, одним, но мощным пятном на этом «солнце мировой демократии».

Одна страна и 26 порядков натурализации

Все это приводит к тому, что в Швейцарии примерно одна четвертая часть от постоянного населения просто-напросто вынесена за скобки политических процессов, и происходит это порой вольно (весьма строгие, например в кантоне Берн, критерии натурализации и законы, которые принимаются с намерением «чтобы было как лучше», а приводят в итоге к ситуации «получилось как всегда»), порой невольно (от иностранцев требуется учить язык, имеется при этом в виду диалект/диалекты немецкого, у которых нет грамматики и четких правил).

Из-за этого часто люди, прожившие в Швейцарии целую вечность, и даже те, кто родился в Швейцарии, но от родителей мигрантов, сами отказываются от перспективы приобретения паспорта — слишком муторно, слишком силен произвол чиновников, слишком, в конце концов, дорого: паспорт порой может обойтись в несколько тысяч франков. Непосредственное следствие этой ситуации – огромный класс лиц, не имеющих права в Швейцарии ни голосовать, ни избирать, ни быть избранными. В настоящее время почти 25% постоянных жителей Швейцарии имеют в лучшем случае некие рудиментарные политические права, не играющих особой роли в повседневной жизни.

Лоскутное одеяло

Еще одно обстоятельство — швейцарский федерализм. Страна состоит из 26 кантонов/штатов, суверенных государств, на уровне которых, собственно, и решается вопрос натурализации того или иного иностранца. В Швейцарии человек сначала становится гражданином кантона/общины, и только в силу этого он становится гражданином страны в целом. С одной стороны, такая система позволяет каждому иностранцу фокусироваться именно на месте своего постоянного проживания, она мотивирует его участвовать в жизни прежде всего своей общины, своего города, района.

С другой стороны, если выйти на федеральный уровень, можно убедиться, что с точки зрения процедур натурализации Швейцария представляет собой, как и во многих иных областях, например в области образования, настоящее лоскутное одеяло. У такой раздробленности есть как позитивные, так и очевидно негативные стороны. Кантоны, субъекты федерации, как бы «едины во многообразии» своих режимов решения важнейших миграционных вопросов. И вот недавно Университет города Невшатель (столица одноименного франкоязычного кантона) впервые провел системный анализ этого самого «натурализационного разнообразия»Внешняя ссылка, которым отличается Швейцария.

Анализ проводился экспертами Университета с опорой на целый ряд факторов, включая особенности процессов натурализации в кантонах (которые, напомним, одновременно являются избирательными округами), уже имеющиеся у иностранцев на локальном уровне политические права, а также такой фактор, как политическое влияние иностранной швейцарской диаспоры («Пятая Швейцария»). Итогом этого проекта стали очень интересные системные наблюдения и открытия.

Так, например, в области конкретной натурализационной практики в Швейцарии существуют заметные различия между, с одной стороны, сельскими регионами «немецкой» Швейцарии и Тичино и, с другой стороны, городскими и протестантскими регионами севера и запада Швейцарии. Еще большая разница наблюдается, если сравнивать имеющиеся у иностранцев в Швейцарии реальные политические права. Франкофонные кантоны, прежде всего Невшатель, проводят в этой области куда более либеральный курс.

Среди кантонов немецкоговорящей Швейцарии лишь кантоны Базель-городской, Граубюнден и Аппенцелль-Внешний предусматривают те или иные формы участия иностранцев в локальной политической жизни. Все остальные кантоны ни о чем подобном и слышать не хотят, причём, напомним еще раз, речь идет о политических правах на кантональном (региональном) уровне. Тот, кто хочет заниматься политикой на федеральном уровне, должен для начала получить паспорт — иного не дано!

Швеция и Швейцария — это все-таки две разные страны

Наличие прав — это одно! А вот готовность и стремление этими правами пользоваться — это уже нечто совсем иное. С целью проанализировать, насколько живущие в Швейцарии иностранцы реально хотят пользоваться политическими правами и участвовать в социальной жизни общества, эксперты Университета города Люцерн разработали специальный измерительный «индекс», с помощью которого можно измерять фактическую степень «политической инклюзии» (включённости) иностранцев в политическую систему данного государства.

Итоги оказались неудивительными — европейским чемпионом по данной дисциплине оказалась Швеция. Швейцария же находится в самом конце соответствующего рейтинга, сразу за Кипром, на последнем месте. Случайность? Ни в коем случае! Такой рейтинг обусловлен жесткими интеграционными и натурализационными критериями, проистекающими из исторически сложившегося в Швейцарии толкования таких понятий, как «государство», «общество», «гражданин». Если коротко, то Швейцария является республикой, причем классические республиканские ценности выражены здесь едва ли не самым радикальным образом по сравнению с остальным миром.

Среди таких ценностей и идеалов — стремление поставить «народ» как источник власти в четко и жестко очерченные рамки. Соответственно, жестко и чётко определено, кто является гражданином, кто может им стать и на каких условиях. Тот, кто имеет гражданство, получает огромный набор политических прав и свобод, исходя из которых гражданин-республиканец является не просто объектом воздействия со стороны государства, нет: он сам является носителем государственной субъектности, то есть он сам и есть государство – одновременно и правитель, и управляемый.

Такое понимание сути гражданина во многом способно объяснить, почему в Швейцарии так поздно, только в 1971 году, женщины получили право избирать и быть избранными: прежде мужчины просто считали, что женщины не могут, да и не должны являться носителями государственной субъектности, вроде как “лишние колонны зданию не требуются”.

Швейцария и мир «Ходячих мертвецов»

Но у всего на свете есть своя оборотная сторона. Ведь тот, кто не является участником «государствообразующего сообщества», не имеет вообще никаких политических прав. То есть им, разумеется, разрешают жить рядом, и их обязывают, само собой, платить налоги, но, как только речь заходит о вопросах общественного блага, таким людям предлагается просто помолчать. 

Абсурд? Но именно так и выглядит ситуация в Швейцарии. На языке политологов это называется «демократический дефицит», с учетом того, что здесь нарушается главный закон, на котором строится любое либеральное государство, а именно принцип, увязывающий уплату налогов и сборов с правом участвовать в политической жизни страны. Швейцарская же система, кстати, хорошо проиллюстрирована… сериалом «Ходячие мертвецы», в котором речь идет о постапокалиптическом мире, распавшемся после вторжения зомби в изолированные общины.

Приём в члены каждой из этих общин проходит как раз по «швейцарскому образцу»: готовность принимать участие в жизни общины и платить «налоги» еще не дает претенденту шансов на получение прав полноценного участия в политической жизни данного сообщества: мало ли почему ты так хочешь жить с нами? Тебе еще нужно доказать, что ты принадлежишь к нашему сообществу и что ты не предашь его. Соответственно, сложен и порядок гражданской инициации. 

Положенный в основу фиктивного сериального общественного устройства реальный радикально-республиканский этос был изначально встроен и в политическую ДНК Швейцарии, страны, которая на заре своей истории как раз и состояла из такого рода общин, решивших однажды, «перед лицом коварства времени», объединить ресурсы ради своего политического, культурного и социально-экономического выживания. Боязнь, что чужак, заплатив налоги, ночью откроет ворота ордам зомби, до сих пор живет в швейцарском подсознании. Но вернемся в нашу реальность. 

Если экстраполировать время, которое потребовалось Швейцарии для введения в стране избирательных прав для женщин (а на это ушло 123 года) то тогда мы получим очень неутешительный прогноз: в Швейцарии скорее появятся летающие такси, летний отпуск на Марсе и шницели, выращенные в пробирке или распечатанные на принтере, чем право для иностранцев голосовать и избирать. Куда более вероятным поэтому является сценарий, в рамках которого произойдет не отделение прав гражданства от политических прав, а, напротив, дальнейшее ужесточение условий получения красного паспорта. 

Кстати, первым и последним политическим деятелем, попытавшимся изъять Швейцарию из мира «Ходячих мертвецов», был не кто иной, как Наполеон. Но и он в итоге сдался, заметив с горечью: «Счастливое Провидение привело меня во главу французского правительства, но для управления Швейцарией сам я себя считаю непригодным абсолютно».

Об авторе

Автор немецкой версии этого материала Сандро Люшер (Sandro Lüscher) критически анализирует «теневые» и «проблемные» стороны швейцарской демократии. 

В настоящее время он изучает политологию в Университете Цюриха и ведет в сети блог, на страницах которогоВнешняя ссылка публикует статьи и материалы, касающиеся актуальной политической повестки дня в Конфедерации. 

Кроме того, он занимает ассистентскую должность в Университете Санкт-Галлена и ведет исследовательскую деятельность, уделяя наибольшее внимание особенностям кантональных избирательных систем в стране.

Русскоязычную версию материала подготовил Игорь Петров