Как эпидемия холеры в Цюрихе привела к победе прямой демократии
Эпидемия холеры в Цюрихе в 1867 году стала важнейшим из факторов, мотивировавших граждан потребовать введения прямой демократии — и добиться успеха.
Глобальные катаклизмы всегда становятся стресс-тестом для общественных и политических структур. Эпидемия холеры, разразившаяся в Цюрихе в 1867 году, стала только одним, но важнейшим из факторов, мотивировавших граждан этого кантона усилить требования о введении инструментов прямой демократии — и добиться успеха.
Разумеется, не одна только болезнь сыграла свою роль в становлении непосредственного народоправства в Цюрихе. К ней следует добавить такие факторы, как федерализм, самоуправление, стихийный либерализм граждан, помноженный на английский утилитаризм, французскую теорию прав человека и идеи немецкого конституционализма.
Топ-10 публикаций на тему прямой демократии
Шесть лет, 6 600 публикаций: таков архив сайта SWI swissinfo.ch, который мы на протяжении 66 месяцев пополняли материалами о демократии в специальном фокусном досье SWI. Этим летом мы представляем десять статей из этой коллекции, которые не теряют своей актуальности. Потому что демократия, наряду с проблемой климата и пенсионным обеспечением, лидирует среди тем, которые наиболее активно обсуждаются в швейцарском обществе.
Летом 1867 года в кантоне Цюрих началась эпидемия холеры. Это болезнь обычно возникает из-за недостаточно эффективной работы инфраструктуры общественного здравоохранения: канализации, очистных сооружений, водопровода и так далее. Первый случай заболевания был зафиксирован в июле 1867 года, а затем болезнь как пожар очень быстро распространилась по наиболее бедным и, как следствие, грязным районам города.
Об этом пишетВнешняя ссылка и швейцарский историк медицины Флурин Кондрау (Flurin Condrau). Итогом же эпидемии стала не только модернизация инженерно-технической инфраструктуры города, но и введение «одного из самых прогрессивных на тот момент политических режимов прямого народоправства». Органы общественного здравоохранения, находившиеся в то время в городе еще в зачаточном состоянии, предприняли шаги, которые могут показаться, особенно сейчас, очень знакомыми: зараженные домохозяйства были посажены на карантин, здоровых граждан пытались отделить от больных.
Сами же граждане тем временем смотрели на все эти шаги с недоверием, которое росло по мере роста числа умерших. Город погрузился в жуткую атмосферу, которую авторитетная тогда газета из соседнего Винтертура Landbote описывала следующим образом:
«Если вы не были в Цюрихе в течение последних нескольких недель, то вы даже не сможете себе представить, каково настроение, царящее как на улицах, так и в общественном сознании […] Влияние страшной эпидемии и давление (внезапно предписанного властями карантина, результатом которого стало людское одиночество) лежат тяжким грузом на людях, и те, кому пришлось пожить в такой ситуации в течение нескольких недель, вольно или невольно, но становились жертвой мрачной депрессии» (28 сентября 1867 г.).
Несмотря на все призывы властей к солидарности, «многие представители состоятельных сословий и слоев общества смотрели на вещи совершенно по-другому, предпочитая лучше покинуть город», — пишет Ф. Кондрау. К концу октября все закончилось: жертвами эпидемии стал 481 человек, а за пределы города, не говоря уже о кантоне или стране, болезнь не распространилась.
Все хорошо, что хорошо кончается? Не совсем, ведь холера стала катализатором падения олигархического политического режима, олицетворяемого всемогущей фигурой предпринимателя и «некоронованного короля» Швейцарии Альфреда Эшера. По итогам эпидемии граждане Цюриха еще более активно стали требовать демократизации.
Показать больше
Демократия в Швейцарии стала итогом протестов и мятежей
В итоге режимы непосредственного народоправства стали вводиться сначала в Цюрихе, где в 1869 году была принята новая конституция, просуществовавшая практически в неизменном виде до 2005 года, а затем и в других кантонах.
В 1874 году в стране состоялся первый всеобщий пересмотр федеральной конституции, право на референдум было включено в основной закон на общенациональном уровне в качестве инструмента гражданского контроля над органами законодательной и исполнительной власти. В 1891 году к этим инструментам прямой демократии добавилось право на внесение поправок в конституцию в формате «народной инициативы». Право выходить с проектами федеральных и кантональных законов народу предоставлено не было.
Социальный «стресс-тест»
Разумеется, оглядываясь назад, мы видим цепочку событий, приведших к желаемому результату. Но эта цепочка и результат являются итогом нашего сегодняшнего взгляда на те события. Поэтому вопрос, который мы должны поставить перед собой, заключается в следующем: в какой степени именно холера непосредственно привела к столь радикальным политическим переменам или же она просто стала «искрой», из которой возгорелось пламя либеральной революции, тогда как горючий материал уже имелся в достатке, накопившись за предыдущие десятилетия?
Флурин Кондрау из Цюрихского университета считает, что в 1867 году в Цюрихе создалась классическая революционная ситуация, приведшая в результате к смене режима. С его точки зрения, болезнь «увенчала целый комплекс причин и обстоятельств, уже до эпидемии наметивших будущее политическое развитие в городе». Среди них — недовольство народа олигархическим режимом, сложившимся в Швейцарии по итогам революционных преобразований 1848 года, в рамках которого новая бернская политическая элита федерального уровня срослась с новой промышленной элитой страны, возникшей в результате стремительного экономического развития Швейцарии в пореформенный период.
Показать больше
«Система Эшера»: швейцарская олигархия и ее демонтаж в 19-м веке
Народ требовал «истинной демократии», задавая классические вопросы: «за что боролись» и почему завоевания 1848 года идут на пользу не всему народу, но только политическим и промышленным элитам. «Социальные, экономические и политические проблемы могут параллельно существовать в обществе, но в лучшие времена они не складываются, и кумулятивного политического эффекта не возникает», — говорит Флурин Кондрау.
«Но потом приплывает «черный лебедь» — в данном случае эпидемия — и общество оказывается в ситуации мощного «стресс-теста». Недостатки общественного устройства, социальные диспропорции, сомнения в ценностях и казавшихся незыблемыми правилах – все это и становится топливом для революционных перемен. И потом достаточно какого-то толчка— и старый режим, пользуясь словами, возникшими, правда, в другой стране и несколько позже, может «слинять в три дня».
Такие кризисы, как эпидемия, всегда становятся звездным часом оппозиции. Режим ослаблен и неизбежно делает ошибки, которые затрагивают народ самым непосредственным и негативным образом. Дело оппозиции — «капитализировать» ситуацию, использовать ее для реформ. В Цюрихе второй половины 19-го века население, естественно, воспринимало эпидемию не только как кризис системы здравоохранения, но еще и как социальный кризис. Оппозиция смогла использовать момент, успешно проведя мобилизацию гражданского общества и получив с его стороны мандат на проведение глубокой конституционной реформы.
«Денег нет, но вы держитесь»
Левый швейцарский политик Андреас Гросс (Andreas Gross), бывший федеральный парламентарий от партии социал-демократов (SP), историк, специалист в области швейцарской прямой демократии, описывает эпидемию с марксистских позиций в качестве «социального индикатора. С учетом того, что социально уязвимые слои общества пострадали от эпидемии в наибольшей степени, кризис выявил ложь пропаганды тогдашних властей Цюриха. Город вовсе не был процветающей метрополией богатства и благополучия». В подтверждение своих слов политик ссылается на еще одну статью из винтертурской газеты «Ландботе» от 23 октября 1867 года.
«Холера вывернула наизнанку истинную жизнь людей Цюриха […] Оказалось, что многие из наших сограждан находятся в таком положении, что, живя в лучшем из миров с точки зрения формальных свобод, они не могут нормально питаться […] Действительно ли работник у нас обречён работать, будучи при этом способным лишь в очень небольшой части удовлетворять свои жизненные потребности, а в остальном полагаться на общественное милосердие и благотворительность? Неужели в самом деле власти не понимают, что такие условия должны оказывать угнетающее воздействие на чувство личного достоинства и на состояние морали трудящегося люда?».
Понятно, что Винтертур, будучи экономическим соперником Цюриха, не упустил возможность немного «раздуть и приукрасить» ситуацию. Тем не менее факт остается фактом: олигархический режим, будучи эффективным инструментом решения всех объективно стоявших тогда перед страной проблем (у Швейцарии в середине 19-го века не было ни железных дорог, ни банков, ни вузов), уже сам по сути своей закладывал основы социального взрыва. В то время как макроэкономическая ситуация переживала позитивное развитие, простые люди в свой адрес слышали пресловутое «денег нет, но вы держитесь».
Показать больше
В чем состоит швейцарский рецепт от радикализма и популизма?
«Олигархи закачивали деньги в инфраструктуру и промышленность, страна развивалась, но получаемая прибыль делилась отнюдь не справедливо, — считает А. Гросс. — Они пренебрегали нуждами людей, их не заботило их положение, вводить справедливую налоговую систему они не торопились, делая ставку на опережающее развитие и формирование в стране социальной опоры нового пореформенного режима, а именно верхнего среднего класса. Холера приподняла завесу над реальными потребностями людей, показав весь масштаб социальных проблем в обществе». Но в итоге проблема была решена на путях народной либеральной революции, которая использовала потенциал локальных традиций борьбы за «вольность и справедливость».
Показать больше
Как Швейцария едва не поддалась соблазну авторитаризма
Не одна только болезнь сыграла свою роль в становлении непосредственного народоправства в Цюрихе, а потом и по всей стране. К ней следует добавить такие факторы, как федерализм, самоуправление, стихийный либерализм и локальный патриотизм граждан, помноженный на глубоко укоренённые в Швейцарии традиции английского утилитаризма, на французскую теорию прав человека и на идеи немецкого конституционализма. И, разумеется, прямая демократия укрепилась не потому, что она имела некий сверхценный характер, или потому, что она объективно являлась источником объективной морали, но потому, что большинство народа смогло в итоге извлечь из этой системы для себя очевидную материальную пользу.
Глобальный вызов
Какие выводы можно сделать из этого сюжета применительно к сегодняшнему коронавирусному кризису? Здесь мы уже покидаем сферу науки и попадаем в область спекуляций. С точки зрения социалиста А. Гросса и эксперта Ф. Кондрау, пока нельзя точно сказать, как «Ковид-19» отразится на политических системах как демократического, так и авторитарного характера. Большое видится на расстоянии. Швейцарской прямой демократии, считает А. Гросс, пандемия особенно не повредит, даже с учетом заморозки базовых технических процедур, таких как сбор подписей под инициативами.
«Сегодня (в Швейцарии, да и в других странах), люди в гораздо большей степени осведомлены о своих политических правах, чем в прошлом, — говорит он. — Швейцарцы склонны теперь не отказываться слишком уж надолго от своих демократических свобод. Вспомним ситуацию с возвращением к прямой демократии в Швейцарии после Второй мировой войны. Что касается „тайных проблем“, которые могут стать „явными“ в результате таких кризисов, то и в Швейцарии такие проблемы есть, например, это положение бездомных или лиц, претендующих на получение статуса беженца. Мы также можем извлечь уроки „нематериального характера“ насчет того, как самоизоляция влияет на ментальное состояние человека». Но, что гораздо более важно, посмотреть на то, какие последствия будет иметь пандемия на международном уровне.
Такие кризисы, как эпидемия, всегда становятся звездным часом оппозиции.
«В таких странах, как Индия, Бангладеш, Эквадор или Конго, в теории могут умереть миллионы людей, которые, скорее всего, выжили бы, если бы они жили в Европе, и это настоящий скандал». Флурин Кондрау также считает, что «хорошее состояние швейцарской системы здравоохранения и экономики означает, что у страны больше шансов, чем у большинства других стран, пройти нынешний „стресс-тест“ без совсем уж критического ущерба. Точно так же, как кризис 1867 года выявил наличие в Цюрихе дефицитов в области общественного здравоохранения, так и сейчас многие страны в настоящее время обнаруживают, что их клиники и больницы не готовы к масштабным эпидемиям. Вдобавок ко всему даже страны с, казалось бы, развитой экономикой, такие как Испания и Италия, тоже уже оказались у предела своих возможностей».
Добавить к этому можно и влияние пандемии на состояние гражданского общества. Коронавирус уже сейчас сделал востребованным потенциал самоорганизации общества даже в странах, в которых, казалось бы, гражданское общество давно уже было уничтожено на корню. Демократическая оппозиция, как когда-то это было в Цюрихе, не должна упускать такой шанс на продвижение реформ. И, разумеется, в ином свете мы смотрим сейчас на роль таких международных надгосударственных структур и организаций, как Всемирная организация здравоохранения и Европейский союз. Ф. Кондрау указывает, что «после многих лет пренебрежения этими организациями мы сейчас вновь осознаем всю важность международного сотрудничества, которое будет куда более важным фактором, чем ранее, в период после пандемии. При условии, разумеется, если эти организации сами переживут свой «стресс-тест».
Показать больше
Коронавирус станет «решающим испытанием» для системы ООН?
В соответствии со стандартами JTI
Показать больше: Сертификат по нормам JTI для портала SWI swissinfo.ch
Обзор текущих дебатов с нашими журналистами можно найти здесь. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам!
Если вы хотите начать разговор на тему, поднятую в этой статье, или хотите сообщить о фактических ошибках, напишите нам по адресу russian@swissinfo.ch.