«Я ушел домой, ошеломленный и потерянный»

Кеннеди символизировал юность, динамизм, элегантность и шик — все то, чего у Соединенных Штатов прежде не было. Keystone

Джон Кеннеди был символом надежды и обновления, привнеся в американскую политику несвойственные ей тогда элегантность и шик. Полвека назад погиб не просто президент, но символ эпохи. Так считает Даниэль Уорнер, американский политолог, живущий и работающий в Швейцарии.

Когда 22 ноября 1963 г. в Далласе был застрелен Дж. Ф. Кеннеди, Даниэлю Уорнеру (Daniel Warner), известному политологу из «Женевского института международных отношений» («Graduate Institute of International Studies»), было всего 17 лет. Сегодня он вспоминает, что американцы в то время считали Швейцарию страной «экзотической» и «эксклюзивной», и отмечает сходства — и различия — существующие между Дж. Кеннеди и Бараком Обамой.

swissinfo.ch: Помните ли Вы, где Вы были в момент убийства Кеннеди?

Даниэль Уорнер: Конечно, мы все помним об этом. Для моего поколения это был поворотный момент. Я был на школьной тренировке по баскетболу в Нью-Йорке. Кто-то пришел и сказал, что убили президента. Мы прервали игру, и я пошел домой, ошеломленный и потерянный. Мои родители были уже там, мы просто сидели и смотрели телевизор.

Courtesy

swissinfo.ch: Как Вы относились к Кеннеди до того? Производил ли он на Вас впечатление, и если да, то какое?

Д. У.: О, да, конечно, еще какое впечатление! Но не только Кеннеди сам по себе. У всего его окружения была какая-то особая аура. Стоит вспомнить, что тогда у нас только что завершилась эпоха Д. Эйзенхауэра, президента, который хоть и мог выражать свои мысли, но с большим трудом. Кеннеди стал для меня, для моей семьи и множества других людей воплощением совершенно другого поколения, другой культуры. У моих родителей были друзья, которые принадлежали к кругу Кеннеди.

Он не только стал символом и мотором политических изменений, он еще ввел в обиход, как сейчас говорят, совершенно иной культурный код. Кеннеди стал выразителем надежды на то, что новая эпоха в США станет по духу более европейской, более космополитичной и культурно продвинутой.

Даниэль Уорнер

Родился в 1946 г. в Нью-Йорке. С 1972 г. живет в Женеве, имея двойное гражданство: США и Швейцарии. Получил степень доктора наук по политологии в женевском «Graduate Institute of International Studies».

Его монография «Этика ответственности в международных отношениях» («An Ethic of Responsibility in International Relations») была в 1991 г. отмечена премией «Marie Schappler Prize», вручаемой «Женевской академической ассоциацией» («Société Académique de Genève»).

Выступал с лекциями по всему миру, выбрав основными темами внешнюю политику США, проблемы этики, беженцев, вопросы международного права, теорию и практику международных отношений и безопасности.

Работал в качестве советника многих международных организаций, таких как в «Международная организация труда» (“МОТ”/”ILO”), Управление Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по делам беженцев (“УВКБ”/”UNHCR”) и НАТО, был консультантом ряда швейцарских министров иностранных дел и обороны, трудился в частном секторе.

В 1964 году при «Graduate Institute» им была создана образовательная программа «Study of International Organization(s)» («PSIO»), которую он долгое время курировал в качестве исполняющего обязанности директора. Программа стала важным связующим звеном между академическим миром и практической политикой.

После ухода из «Graduate Institute» в 2010 году стал заместителем директора по международным отношениям в «Женевском центре по демократическому контролю над вооруженными силами» («DCAF»), структуре, созданной швейцарским правительством для поддержания инициативы государств по укреплению демократического гражданского контроля над силовыми структурами (армия, правоохранительные органы, службы госбезопасности, разведка, пограничная служба).

Атмосферу страны определяли такие личности, как музыкант Пабло Казалс (Pablo Casals), каталонский виолончелист, принимавший в 1961 году участие в концерте в Белом доме по приглашению Кеннеди, историк и социальный критик Артур Шлезингер (Arthur Meier Schlesinger, 1917- 2007) и советник президента по национальной безопасности МакДжордж Банди (McGeorge Bundy, 1919 — 1996), которого историк Дэвид Хэлберстам (David Halberstam, 1934-2007) позже иронично назовет «лучшим и ярчайшим».

Это была эпоха расцвета Гарвардского университета. Иными словами, Кеннеди символизировал юность, динамизм, элегантность и шик — все то, чего у Соединенных Штатов прежде не было.

swissinfo.ch: В этом смысле Д. Эйзенхауэр отличался от Дж. Кеннеди так же, как Дж. Буш-мл. от Барака Обамы?

Д. У.: Совершенно верно. Это был такой оттепельный период. Эйзенхауэр был военным из Канзаса и представлял то, что можно назвать «одноэтажной Америкой». Дж. Кеннеди был из Бостона, он учился в Лондонской школе экономики, его жена говорила по-французски, он отличался космополитизмом, был духовно близок к Европе, он словно бы перекидывал мостик через Атлантику к культуре старого света.

Барак Обама тоже связан не только с Евро-Атлантическим контекстом, но и с Индонезией, Гавайскими островами, вообще с Африкой. В лице Обамы мы усматривали отблеск качественно новой надежды. Но вот его окружение — так называемый «чикагский клан» — вовсе не походит на людей из команды Кеннеди, которые по-настоящему были лучшими из лучших.

swissinfo.ch: Какой Швейцария виделась американцам 50 лет назад?

Д. У.: Этакой экзотической страной. В 1960-е годы еще не существовало бюджетных авиалиний, добраться до Европы было непростой задачей. Для американца поехать в Европу — по следам молодого Кеннеди — было настоящим событием, в том числе и в культурном плане.

Я помню, что мой поход в самый первый ресторан «Макдональдс» в Швейцарии состоялся только в октябре 1976 года (когда этот ресторан был открыт в Женеве, — прим. ред.), никакой тотальной американизацией здесь тогда даже и не пахло. Швейцария была для американцев такой «эксклюзивной», совершенно «изысканной» страной.

swissinfo.ch: А как насчет интеллектуального взаимодействия? Существовали ли какие-либо связи между учеными и университетами двух стран?

Д. У.: В «Женевском институте международных отношений» работало тогда несколько американцев, но в научном мире еще не было той мобильности, которая существует сегодня.

Приезжавшие сюда относились к настоящей интеллектуальной элите. У них, скорее всего, были особые связи с Европой, и конечно, французский считался у них элитарным иностранным языком. Поездку в Европу могли совершить только очень обеспеченные люди, в основном, с Восточного побережья. Массового туризма не существовало.

Отношения Швейцарии и США

Основой партнерских и дружественных взаимоотношений между Швейцарией и США начиная уже с 19 века стали такие общие ценности, как демократия, соблюдение закона и уважение прав человека.

Сильно было взаимовлияние США и Швейцарии в сфере конституционного законодательства. Обе страны строятся на принципах федерализма, обе страны долгое время носили статус нейтральных стран.

В 1822 году Швейцария открыла первые два консульства в Вашингтоне и Нью-Йорке, а 60 лет спустя, в 1882 году, и посольство Швейцарской Конфедерации в Вашингтоне, которое стало первым швейцарским посольством вне территории Европы.

В период между 1700 и 2009 гг. порядка 460 тысяч граждан Швейцарии эмигрировали в Соединенные Штаты. По состоянию на 2012 г. на ПМЖ в США находились 76 330 швейцарских граждан были, что составляет порядка 10% всех швейцарцев, живущих за границей. Число американцев со швейцарскими корнями, по оценкам, составляет порядка 1 млн человек.

Соединенные Штаты составляют второй по объемам экспорта рынок сбыта для Швейцарии после ЕС.

Источник: Федеральный Департамент (министерство) иностранных дел Швейцарии.

swissinfo.ch: Как Вы думаете, что могло бы сложиться иначе, если бы Кеннеди был жив?

Д. У.: Скажу так – семена вьетнамской катастрофы были посеяны именно при Кеннеди. Те, кто симпатизирует ему, говорят, что он никогда бы не продвинулся так далеко по пути конфронтации, как это сделал его преемник Линдон Джонсон. Они не могут даже себе представить, что Кеннеди сам мог бы бросить всю эту массу войск во Вьетнам.

Но при этом холодный рациональный анализ его президентства заставляет прийти к очень даже отрезвляющим итогам. Никаких великих реформ в законодательстве он не произвел. Можно сказать, что ему просто не хватило времени. Но при этом не будем забывать, что Кеннеди был, скорее, символом, он был плейбоем. И он не очень-то интересовался тем, как работают все эти гайки и болты в правительстве.

swissinfo.ch: Как изменилось отношение США к Европе и Швейцарии за прошедшие 50 лет?

Д. У.: Для поколения Кеннеди Европа была очень важна с политической и культурной точки зрения. Сегодня множество молодых людей в США предпочитают учить арабский или китайский языки, а не французский или немецкий. Они видят большее будущее скорее за этими регионами, чем за Европой.

Раньше поездка в Европу была обязательной частью классического воспитания, но сегодня это уже не столь актуально. Хотя Б. Обама и говорит о «повороте» в сторону Азии, нельзя не признать, что Европейский союз остается крупной экономической силой, пусть даже в политическом отношении его позиции несколько ослабли.

swissinfo.ch: Бывший посол США в Швейцарии покинул свой пост шесть месяцев назад и замена ему до сих пор не найдена. Говорит ли это о значении, придаваемом Швейцарии Соединенными Штатами?

Д. У.: Это всегда было, скажем так, политическое решение — «занеси» сколько надо куда надо — и этот пост твой. Понятно, что это не самая важная дипломатическая точка, с другой стороны, страна это маленькая, не очень сложная…

Что касается политиков, то у них есть свой пример — госсекретарь Джон Керри ходил здесь в школу, но вы не увидите его на людях говорящим на французском языке. В США существует сильное популистское движение, выступающее против таких аспектов швейцарского имиджа, как деньги, банки и эксклюзивность.

Перевод с английского и адаптация: Людмила Клот.