Портрет журналиста, бежавшего от Путина в Швейцарию

«Цензура в России становится все более жесткой», — говорит Д. Скоробутов. Keystone

Дмитрий Скоробутов раскрыл механизмы, которые российское государство использует для осуществления цензуры в средствах массовой информации. Месть Кремля была настолько жестокой, что журналисту пришлось просить политического убежища в Швейцарии.

Перевод с немецкого: Игорь Петров.

Нет, говорит Дмитрий Скоробутов, дела мои идут совсем даже нехорошо. 43-летний россиянин не знает, сколько еще он сможет оставаться в своей комнате в пансионе, расположенном в центре Лозанны. Иногда под конец месяца у него нет денег даже на трамвайный билет. Найти друзей в Швейцарии ему пока так и не удалось, а богатых русских, живущих на виллах, раскиданных по побережью Женевского озера, он обходит стороной.

Почему? У него нет с ними почти ничего общего. Они находятся здесь по собственному желанию, у них есть паспорта, они могут свободно передвигаться по миру. А Дмитрий Скоробутов — политический беженец. Он выступил против кремлевской цензуры СМИ и был вынужден бежать из России. Тот факт, что в путинском государстве благополучие и даже жизнь журналиста могут подвергаться реальной опасности, признает и швейцарский Государственный секретариат по делам миграции (Staatssekretariat für Migration). 

Журналист обратился сразу в несколько западных посольств, быстрее всех отреагировала Швейцария. SWI

Дмитрий Скоробутов был одним из немногих россиян, сумевших получить в январе 2020 года политическое убежище в Швейцарии. Он весьма благодарен за статус признанного беженца. «Тем самым Швейцария спасла мне жизнь», — говорит он. Но часто сейчас он чувствует себя неодушевленным предметом, на который никто не обращает внимания, который больше никому не нужен. «В России я был важен. В Лозанне же я никто». 

Пятнадцать миллионов зрителей

Дмитрий Скоробутов родом из сибирского города Красноярск. Будучи по образованию учителем иностранных языков, он уже в молодые годы сумел дорасти до ключевых позиций в российской журналистике, став главным редактором выходящей на государственном телеканале «Россия 1» программы «Вести», ведущей новостной программы страны. В то время как контент небольших независимых СМИ в России рассчитан в основном на городскую аудиторию и добирается только до неё, канал «Россия 1» охватывает еще и сельскую местность. Население России составляет 146 млн человек, из них 75% смотрят этот канал хотя бы раз в неделю. Каждый вечер часовой основной выпуск «Вестей» смотрят от 10 до 15 миллионов человек.

Дмитрий Скоробутов 

Родился в г. Красноярск

Учёба:

1994 — Вестминстерский университет (Лондон);
1995-2000 — факультет иностранных языков, Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева;
2000-2003 — аспирантура в Московском педагогическом государственном университете;
2004-2006 — Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение Академия Медиаиндустрии.

Работа:

2000-2001 — редактор программы «Намедни» (НТВ);
2001-2002 — редактор программы «Международная панорама» (ВГТРК);
2002-2017 — шеф-редактор программы «Вести» (канал «Россия-1», ВГТРК);
2005-2015 — шеф-продюсер международных проектов (каналы «Россия-1», «Россия-24», «Моя Планета», ВГТРК);
2011-2012 — замдиректора Центра информации «Русского Географического Общества».

И они видят мир, который вращается в основном вокруг персоны президента. Практически каждая программа начинается с репортажа о Владимире Путине и тех благах, которые он несет стране. И если верить «Вестям», то все зло мира сосредоточено только за пределами страны, в «бандеровской» Украине, например, или на «загнивающем» Западе. Критики Владимира Путина подвергаются шельмованию. Именно таким способом звезда канала Дмитрий Киселев добивается самых высоких показателей охвата аудитории. Сейчас Киселёв находится в санкционном списке как ЕС, так и Швейцарии, поскольку он осуществлял пропагандистскую поддержку операции вторжения российских войск на украинский полуостров Крым.

На протяжении многих лет Дмитрий Скоробутов был колесиком и винтиком этой системы. Первые сомнения у него появились в 2012 году, когда Владимир Путин в очередной раз избрался на должность президента. Десятки тысяч людей вышли на улицу с протестом против предполагаемых фальсификаций, допущенных на выборах. На своей пресс-конференции Владимир Путин ехидно сравнил белые ленты на одежде протестующих с презервативами. Будучи ответственным редактором, Скоробутов решил не выпускать данный комментарий в эфир. Его руководитель настаивал: «Дмитрий, ты с ума сошел? Мы просто обязаны показать этот фрагмент».

Дмитрий Скоробутов продолжал работать, но сомнения продолжали расти. Дважды он пытался поставить в новостную программу сюжеты о Елене Скрынник, министре сельского хозяйства России, которая подозревалась в противоправном присвоении миллионов долларов и в отмывании их через подставные компании. Ее счета в Швейцарии были заморожены, Федеральная прокуратура Конфедерации проводила расследование этого дела. Д. Скоробутов посчитал это новостью, достойной публикации: «Бедность в стране просто потрясающая, многие крестьяне живут, что называется, от получки до получки. А их министр незаконно наживается». Но его предложения по таким сюжетам всегда получали внутреннюю визу НД, то есть «(Такое в эфир) Не Даём». На защиту Скрынник встал не только российский государственный телеканал. Поскольку российские правоохранительные органы упорно отказались сотрудничать со швейцарской стороной, Федеральной прокуратуре в Берне в конце концов пришлось сдаться и разморозить её миллионы.

Указания из министерства

По словам Скоробутова, некоторые темы на «России 1» были просто раз и навсегда занесены в список запрещенных: например, немыслимы были в новостях критические сообщения о государственных учреждениях, негативные сообщения о выборах или новости о социальном недовольстве в России. Дополнительные инструкции существовали для экстренных новостей. Когда в 2014 году над Украиной погиб малайзийский «Боинг», программа «Вести» сообщила, что он был сбит украинской ракетой класса «земля-воздух». О том, что ракета была, по данным голландских следователей, а также расследовательской платформы Bellingcat, выпущена российским воинским подразделением, зрители российских государственных новостей не узнали до сих пор.

«По самым важным темам решения о том, что можно, а что нельзя давать в эфир, принимаются непосредственно в Кремле», — говорит Скоробутов. Траектория прохождения знаменитой «сплошной двойной линии» определяется на ежедневных правительственных пресс-конференциях. Иногда инструкции из министерств и ведомств приходили напрямую, по телефону. Например, Д. Скоробутов в роли редактора получал от Министерства обороны четкие указания о том, как освещать нахождение российских войск в Сирии и какие фото- и видеоматериалы ему разрешено использовать. Швейцарская газета «Тагес Анцайгер» запросила мнения редакции «Вестей» по этой теме, но ответ так и не получила. Дмитрий Скоробутов говорит, что он пытался поискать себе другую работу, но ничего найти не смог. Поэтому он продолжал работать в системе и, как и раньше, продолжал выпускать материалы о славных деяниях президента. «Темная сторона» власти в России оставалась в тени.

Никакого негатива!

Так продолжалось до августа 2016 года, когда пьяный сотрудник компании ВГТРК избил Дмитрия так, что тому пришлось обратиться за медицинской помощью. Скоробутов намеревался подать заявление в полицию, но его начальник предупредил его, что не потерпит никакого негатива о телекомпании в публичном медиапространстве! В итоге Скоробутов все-таки подал заявление и вскоре оказался перед лицом сплоченных рядов государственной власти: полиция не провела никакого сколько-нибудь серьезного расследования, суды  упорно отклоняли все его жалобы, работодатель сначала начал давить на него, а затем, осенью того же года, просто выставил на улицу. Сегодня Д. Скоробутов считает, что тогдашнее его избиение было специально подстроено: «Я слишком открыто говорил о своих сомнениях в связи с нашей работой». Свою роль, говорит Дмитрий, который является представителем ЛГБТ-сообщества, сыграл и откровенно гомофобный климат в стране и в телекомпании ВГТРК. 

По его словам, многие в телекомпании знали о его «нетрадиционной ориентации». Но открыто говорить об этом не позволялось. Как-то раз, когда он был еще лояльным участником «системы», его непосредственный начальник дал ему «добрый совет»: «Если ты хочешь сделать у нас карьеру, то ты должен жениться на какой-нибудь женщине». Даже после увольнения из ВГТРК непокорный журналист продолжал подвергаться преследованиям со стороны своего бывшего работодателя и полиции. Давление стало настолько сильным, что Дмитрий Скоробутов решил, что единственный способ «застраховать свою жизнь» — это выйти на широкую общественность. «Я не хотел, чтобы меня тихо арестовали и потом психологически сломали или просто убили». 

В ноябре 2017 года Скоробутов поехал в Амстердам на журналистскую конференцию, где он рассказал своим западным коллегам о цензуре в российских государственных СМИ. О нем появилось несколько статей, в том числе в журнале The New Yorker. Его жизнь в России легче после этих публикаций, понятное дело, не стала. Скоробутов почувствовал, что находится «под колпаком», предположительно ФСБ. Он рассказывает об угрозах, которые поступали на его имя по электронной почте, по телефону, об угрозах даже в адрес его матери. Верные друзья сказали ему в какой-то момент, что для него будет лучше уехать из страны. Журналист обратился сразу в несколько западных посольств, описал свою ситуацию и попросил визу. Быстрее всех отреагировала Швейцария.

Страх перед высылкой

В конце ноября 2019 года Дмитрий Скоробутов вылетел в Женеву и после приземления попросил политического убежища. Ему пришлось провести два месяца в федеральном центре приема и размещения беженцев в городе Будри (Boudry, кантон Невшатель), и, по его словам, это было «самое плохое время в его жизни». Затем ему официально предоставили убежище и поселили в пансионе в Лозанне. Однако, даже имея статус беженца, он не чувствует себя в полной безопасности. Дмитрий Скоробутов опасается, что Россия может оказать давление на Швейцарию. «Но неужели же швейцарские власти в самом деле скажут мне, что я должен покинуть страну?»

За новостями из России Скоробутов следит при помощи смартфона. Когда 21 апреля Владимир Путин выступал с обращением о положении дел в стране, репортаж об этом в «Вестях» заполнил почти все эфирное время. Каждое заявление президента подкреплялось сюжетными репортажами и прямыми трансляциями. В тот же день десятки тысяч людей вышли на улицы крупных российских городов в поддержку Алексея Навального, оппозиционера, находившегося в тот момент в лагере и державшего голодовку протеста. Эти демонстрации в новостях, конечно же, показаны не были.

«Цензура в России становится все более жесткой», — говорит Д. Скоробутов. Еще недавно у него как у журналиста была, по крайней мере, минимальная степень свободы. Например, он мог сообщать о надвигающейся экологической катастрофе в своем родном Красноярске. Сегодня и это уже невозможно. С точки зрения Д. Скоробутова тот факт, что большинство его коллег из тех времен все еще продолжают работать на ВГТРК, показывает силу системы, которая работает с опорой на комбинацию личного запугивания и значительных финансовых стимулов. «Все в компании точно знают, что они делают. Тем не менее все они абсолютно лояльны».

Не дружит с оппозицией

Сейчас он проводит много времени в социальных сетях, комментируя работу своих бывших начальников и роскошную жизнь российских олигархов и политиков. Друзей среди критиков режима у него тоже нет. Скоробутов им не доверяет и считает оппозиционера Алексея Навального проектом Кремля, а его последователей — сектой. Его порой очень длинные посты в сети Facebook полны горечи и досады. «Стресс» — это слово особенно часто встречается сейчас в его текстах. 

В прошлом источником стресса для него была работа. Сегодня он живет на грани полного небытия, он сомневается, хватит ли ему денег до конца месяца на покупку элементарной еды. Будет ли ему выплачена социальная помощь? И не будет ли российское государство продолжать преследовать его? Дмитрий Скоробутов хотел бы покинуть свой маленький гостиничный номер и переехать в собственную квартиру. Он уже осмотрел несколько квартир, но каждый раз, когда арендодатели видели его статус беженца, они говорили ему: «Оревуар».

Тем не менее бывший российский журналист хочет остаться в Швейцарии, найти здесь работу, построить себе новую жизнь. Кем он видит себя в будущем? Может быть, он мог бы работать в качестве аналитика, или опять в журналистике, или в университетской, академической сфере. По его словам, он очень хорошо знает политическую и экономическую ситуацию в России и хотел бы предоставить все свои знания в распоряжение Швейцарии: «Я мог бы стать хорошим консультантом-экспертом».

Оригинал материала был впервые опубликован в газете Tages Anzeiger («пейвол»)Внешняя ссылка, перевод на русский публикуется с любезного разрешения правообладателя.