Игнац Трокслер, забытый создатель современной Швейцарии

Совет кантонов в Швейцарии в разных ее регионах и в разных социальных группах называется по-разному: палата раздумий, сенат, верхняя палата парламента (что исторически неверно), но, как бы там ни было, в этой палате работают представители субъектов федерации, ее права и полномочия идентичны с правами и полномочиями второй палаты, Национального совета, и ее создание напрямую связано с именем Трокслера. Keystone / Alessandro Della Valle

Именно полностью забытый Игнац Трокслер, а вовсе не мифический Вильгельм Телль, является одним из основателей современной Швейцарии. Игнац Трокслер? Ни разу не слышали этого имени? Хотите узнать, кто это? Тогда этот материал для вас. 

Русскоязычную версию материала подготовил Игорь Петров. 

Парламентская система Швейцарии является калькой с американской. Почему так произошло? Это интересное историческое обстоятельство связано с именем Игнаца Пауля Витала Трокслера. Недавно швейцарский историк Оливье Мёвли выпустил новую научную биографию этого великого швейцарского мыслителя 19-го века, который сегодня совершенно несправедливо почти полностью забыт. Мы поговорили с историком, но сначала напомним, а кем, собственно, был И.П.В. Трокслер, которого часто называют ни много ни мало «духовным обновителем и основателем современной Швейцарии»?

Игнац Пауль Витал Трокслер (Ignaz Paul Vital Troxler, 1780-1866) родился в городе Беромюнстер (Beromünster, сегодня — кантон Люцерн) в небогатой семье ремесленников. Предполагалось, что он станет католическим священником. Однако, закончив гимназическое образование в Золотурне и Люцерне, молодой Игнац Пауль в возрасте 18 лет поступил на службу к только что возникшей Гельветической республике, а именно, на должность секретаря наместника республики в Люцерне.

Несовершенство управленческого аппарата нового государства быстро разочаровало Трокслера, и он отправился в Йену, где с 1800 по 1803 гг. изучал медицину у знаменитого врача Карла Химли (Karl Himly, 1772-1837) и философию у не менее знаменитого философа Фридриха Вильгельма Йозефа Шеллинга (1775-1854).

Новая биография Трокслера авторства Оливье Мёвли (Olivier Meuwly). Editions Infolio

Тридцать лет спустя, будучи уже профессором философии в Берне, он в одной из лекций назвал в качестве своих духовных учителей не только таких швейцарцев, как Галлера, Лафатера, Руссо и Песталоцци, но и немца Шеллинга, «который любил меня и которого я любил сам». Трокслер был прямым учеником Шеллинга, сохранившим до конца своей жизни привязанность к его натурфилософии. Он признавал и Гегеля, но там, где пути Гегеля и Шеллинга начинали расходиться, неизменно принимал сторону учителя. Свое образование Трокслер завершил, тем не менее, не как философ, а как врач. 

Под руководством Карла Химли он защитил диссертацию на тему воспаления глаз, после чего отправился в Вену, где открыл свою практику и регулярно публиковал научные статьи. Обладая вспыльчивым темпераментом, он очень скоро оказался вовлеченным в различные научные и околонаучные ссоры и свары, продолжая пользоваться покровительством Химли и Шеллинга и водя дружбу со знаменитым дипломатом и литератором Карлом Августом Фарнхагеном фон Энзе (1785–1858). В 1806 году Трокслер вернулся на родину и открыл в Беромюнстере собственную практику. 

Он крайне остро критиковал недостатки общественной медицины, отчего очень скоро поссорился с властями Люцерна и был вынужден, дабы избежать ареста, вновь уехать в Вену. В австрийской столице он женился на Вильгельмине Полборн, которая была родом из Потсдама и с которой он вырастил 11 детей. В 1810 году он вместе с семьёй вновь вернулся в Беромюнстер, где опять открыл частную практику, однако только после того, как он официально извинился перед местной властью. 

Приблизительно в 1815 году, то есть с началом в Швейцарии периода Реставрации, Трокслер все активнее начинает вмешиваться в политику. Отказавшись от заманчивых предложений из Берлина и Бонна возглавить в этих городах кафедры медицины, он решает целиком и полностью посвятить себя будущему Швейцарии. В 1821 году он возглавил кафедру философии и истории в Люцернском лицее, однако вскоре был вынужден оставить это место из-за публикации, в которой Трокслер развивал идеи народного суверенитета и выступал за создание общественной школы, доступной для людей любого происхождения.

Генрих Чокке (Johann Heinrich Daniel Zschokke, 1771 —1848), немецкий и швейцарский писатель-просветитель, переводчик, евангелический теолог, педагог, историк, журналист, который был близким другом Трокслера, помог ему устроиться на преподавательскую должность при Бюргерском объединении учителей в городе Аарау. Его задачей было готовить выпускников кантональной школы для поступления в университет. Одновременно, поскольку преподавание особых доходов не приносило, он был вынужден и дальше вести свою врачебную деятельность.

В 1830 году Трокслер занял должность профессора философии в Базельском университете. Однако и на этом месте ему не удалось поработать спокойно. Не скрывая своих симпатий по отношению к мятежным жителям полукантона Базель-сельский, Трокслер напрочь рассорился с властями Базеля-городского и был вынужден оставить преподавание в университете. В Аарау он вернулся уже в качестве ведущего швейцарского либерала. 

В 1832 году он был избран в Большой Совет кантона Ааргау. Правительственная ответственность, разумеется, отложила на него свой отпечаток, и во многих вопросах, например в сфере отношений церкви и государства, он начал действовать более осторожно, поэтому многие его единомышленники по радикально-либеральному лагерю невольно задавались вопросом, не переметнулся ли Трокслер на сторону консерваторов. Сам он считал, что ни о какой перемене убеждений и речи быть не может, и указывал на то, что радикалом он был еще задолго до революционных событий 1830-31 гг. и что само это понятие в политический оборот ввел не кто-нибудь, а лично он. 

Умело используя медицинскую терминологию в политическом контексте, он давал понять, что лучше никаких мер, чем полумеры, что если уж браться за дело государственного переустройства, то со всей убежденностью и бескомпромиссностью. Трокслер считал, что политик во многом схож с медиком: и тот, и другой должны вовремя распознавать симптомы болезни и предлагать рецепты оздоровления, а в случае необходимости — прибегать к оперативному вмешательству. В 1834 году Трокслер покидает Аарау и переселяется в Берн, где занимает должность профессора философии в только что открытом Бернском университете. 

На этом месте ему было суждено проработать 20 лет. Он был эмоциональным и заинтересованным наставником, учителем и ученым, однако его неуемный темперамент постоянно вовлекал его в споры и ссоры. У него было много друзей, но и не меньшее количество противников. В начале 40-х гг. он вдруг начал все больше впадать в некий странный мистицизм, и многие опять поспешили сделать вывод о его переходе на сторону консерваторов. В 1839 году он и в самом деле опубликовал работу, направленную против дехристианизации общества и наступления атеистического материализма, пытаясь найти компромисс между своими философскими воззрениями и католицизмом. 

Однако, как кажется, говорить о его отходе от либерализма было бы неверно, скорее мы имеем дело с чисто личностным процессом смены приоритетов и ориентиров, связанным не в последнюю очередь с его возрастом. В 1853 году он оставил преподавание и вернулся в Аарау. От политических событий он старался не отставать, вел обширную переписку, однако после смерти его супруги в 1859 году Трокслер постепенно начал погружаться в состояние одиночества. Он умер в 1866 году, его философское наследие очень быстро было забыто. Однако главные заслуги Трокслера лежат не в области философии, а в сфере «непривычно реалистичного применения органической философии в политическом (контексте)». 

Еще будучи студентом в Йене, Трокслер, как мы уже упоминали, навсегда стал приверженцем шеллингианской натурфилософии. Работая над диссертацией, посвященной глазным болезням, он опирался на учение английского медика Джона Брауна (1735-1788) о возбуждении. В соответствии с этим учением болезни возникают либо в случае чрезмерного возбуждения, вызываемого в организме внешними обстоятельствами, либо в случае слишком низкой степени возбуждения, передаваемого организму из внешней среды. Здоровым может быть только организм в состоянии среднего возбуждения, не слишком высокого и не слишком низкого. 

Эта теория превратилась из чисто медицинской в философскую, так как тот же Шеллинг, включив ее в свою натурфилософию, видел в ней вариант универсального закона органической природы. Трокслер, как мы помним, регулярно публиковал научно-медицинские статьи, однако большую часть своего времени он посвящал вопросам истории и политики. В 1816 году вместе с Генрихом Ремигиусом Зауэрлендером (Heinrich Remigius Sauerländer, 1776-1847), еще одним осевшим в Швейцарии уроженцем Германии, он основал журнал «Швейцарский Музей», в котором была опубликована, наверное, самая важная работа Трокслера Die Idee des Staates und das Wesen der Volksvertretung («Идея государства и суть народного представительства»).

Опираясь на идеи Шеллинга, Трокслер исходит из наличия в природе и мире воздействующих друг на друга сил, диалектика которых служит одновременно проявлением «всеобщей жизненной тенденции» и божественного всесилия. Оценивая современное состояние Швейцарии, он приходил к выводу, что страна находится под воздействием сил, направленных в разные стороны. Вместо того чтобы воздействовать в одном направлении, они раздирают Швейцарию на отдельные, друг с другом не связанные части. Таков был трокслеровский диагноз, поставленный Швейцарии эпохи реставрации (1815-1830 годы). 

В этой ситуации необходимо, следуя учению Шеллинга, сделать все для восстановления «единого государственного организма» и «диалектики живых связей» в этом организме. Только в этом случае, считает Трокслер, у Швейцарии есть шанс на выздоровление. Причина утраты этой «диалектики живых связей» заключается в рационализме Просвещения, «отрывающего народы в равной степени от их отечества и от их истории». Но, по мнению Трокслера, человек не является только существом разумным. Одновременно он принадлежит природе. Будучи разумным, человек способен создать общество и заключить «общественный договор», однако, отдавая дань своим природным корням, он то и дело склоняется к насилию. 

Природа и Разум борются в человеке, отстаивая свою правду и делая очевидной свою взаимообусловленность: природа и разум, насилие и договор определяют друг друга. С точки зрения Трокслера, насилие вполне легитимно, если речь идёт о насилии со стороны народного движения, борющегося за правое дело, то есть если насилие используется для достижения общественного прогресса или защиты завоеванной свободы. В этом случае мы имеем дело с «природным, естественным насилием». 

Разум только тогда будет разумом до конца, если он будет в состоянии учитывать фактор такого «естественного» насилия. «Отсюда видно…, — пишет Трокслер далее, — …насколько самоуверенной является попытка возвести твердое и надежное общественное устройство (только) на одном или на другом столь ненадежном элементе и насколько даже самые глубокомысленные философы ошибались в законе жизни и в сущности человеческой природы, стремясь вывести общественный порядок, с одной стороны, как Руссо, из (общественного) договора, а с другой стороны, как Гоббс, из насилия». 

Трокслер полагает, что разум и насилие (рациональное и эмоциональное) суть две стороны одной медали, и это убеждение стало основой его политической философии, а также — во многом — политической философии, на которой было выстроено современное и по сей день существующее швейцарское национальное государство, направленное на поиск баланса всех здесь и сейчас существующих сил и течений, сколь бы разнонаправленными они ни были. Работа Трокслера 1816 года об идее государства и сущности народного представительства может считаться, таким образом, манифестом современной Швейцарской Конфедерации, многое объясняющим в ее нынешних политических особенностях.

В период создания современной Швейцарии в 1848 году Трокслер стал пламенным сторонником идеи федеративного государства с двухпалатной парламентской системой по образцу США. Подробно одно время занимаясь изучением североамериканской конституционной модели, он донес свои мысли до тех, кто был ответственным тогда в Швейцарии за создание нового швейцарского парламента взамен старого Собора (Tagsatzung), и его размышления, как ни странно, были восприняты и во многом реализованы. 

swissinfo.ch: Действительно ли швейцарская парламентская система, созданная с оглядкой на США, возникла именно под влиянием Трокслера?

Оливье Мевли: Да, его влияние было огромным. В 1847 году в Швейцарии наблюдались две противоположные тенденции: с одной стороны, существовали сторонники централизованной политической модели с единым однопалатным парламентом, олицетворяющим всю Швейцарию, с другой стороны, были в Швейцарии и сторонники федералистской концепции. И вот как раз федералисты нашли в лице Трокслера одного из своих самых сильных и влиятельных представителей.

Оливье Мёвли (Olivier Meuwly), доктор наук, автор многочисленных монографий и статей по истории Швейцарии. Специализируется на истории политических партий и общественных движений, а также на истории и эволюции политических идей. Keystone

Федерализм соответствовал романтическому взгляду Трокслера на мир. Для него Швейцария без суверенных кантонов уже не была бы настоящей Швейцарией. В конституционном совете, работавшем в 1847 году над устройством будущего парламента страны, было много его бывших студентов. И они были склонны прислушаться к идеям Трокслера. Американская парламентская модель была известна в Швейцарии уже с начала 19-го века. И Трокслер сделал выбор в ее пользу именно с целью защитить идею Швейцарии, построенную на основе принципа последовательного федерализма. 

В итоге сторонники построения в Швейцарии вертикали власти также поняли, что для них такая концепция является допустимым компромиссом и способом сохранить в Швейцарии в том числе и федеральный центр (в качестве интегральной части системы, уравновешивающей страну на основе принципа единства в многообразии).

Сам Трокслер был всего два года депутатом кантонального парламента, особых политических постов он не занимал. В чем тогда источник его столь значительного влияния?

Он был прежде всего философом, занимавшимся вопросами государства и права. Но он сумел найти для себя адекватные средства влияния на общество: он использовал своих бывших учеников, которые играли роль своего рода ретранслятора его идей. Он был мыслителем, философом, одним из немногих представителей политического романтизма начала 19-го века, имевших реальное влияние на процесс принятия важных политических решений.

Идеи политического романтизма играли для Трокслера важную роль на протяжении всей его жизни. Но как именно это проявлялось?

Политический романтизм в версии конца 18-го века был своего рода оппозицией рационализму Просвещения. Романтизм хочет видеть мир иначе, ему недостаточно видеть в наблюдаемой природе только некий рациональный механизм. Трокслер был еще и медиком, который, скрещивая медицинский и политический образы мышления, создал то, что позже назовут романтической медициной, напрямую открывавшей путь к психоанализу. Такая медицина стремилась не сводить человека к механизмам его физиологического и биологического функционирования. 

Мы имеем дело со своего рода холистическим (целостным) подходом, опирающимся на романтическое мышление и закладывающим основы просвещенного консервативного нарратива. Недаром поэтому в сфере политики Трокслер постоянно возвращался к средневековой «небесной Швейцарии», земной манифестацией которой были кантоны в качестве живых клеток истинной Конфедерации.

Но как ностальгия по средневековой Швейцарии сочетается с человеком, которого Вы называете «изобретателем современной Швейцарии»? Тут я усматриваю некое противоречие.

Либерализм (или, как его еще называли, радикализм) в 19-м веке — это не просто некое одно учение, это целый набор теорий и идей, и почти за всеми ними в Швейцарии так или иначе стоял Трокслер. В частности, он защищал политический либерализм, а позднее отстаивал идеи прямого народоправства. Его личность стала реально возможным способом сочетания идей либерализма и романтизма. 

Будучи влиятельным ученым и университетским профессором, он оказал влияние на студенческие движения, из которых потом вышли представители швейцарской либерально-радикальной элиты, создавшие современную страну. Да и в целом он крупная фигура, один из самых активных и оригинальных авторов того времени, человек, сыгравший благодаря своему универсальному образованию и своим многогранным взглядам решающую роль в подготовки условий для создания в 1848 году нового швейцарского федеративного государства.

И все же сегодня его почти уже окончательно забыли и не помнят, особенно во франкоязычной Швейцарии.

Да, но в последние годы дела тут идут немного лучше. После периода какого-то затмения интерес ученых к нему снова начал возрождаться, и, возможно, это связано с нынешним общественным настроением. Мы снова переживаем, скажем так, период некоего романтизма, когда чистый рационализм, откровенно говоря, уже не в моде. Очень интересно также сегодня становится его педагогическое наследие, его мышление в качестве наставника молодых. 

Что же касается причин его забвения, то тут мы сталкиваемся с классической швейцарской проблемой. Эта страна практически не имеет великих исторических деятелей, одинаково значимых для всего государства. На кантональном уровне да, такие есть, например Альфред Эшер в Цюрихе. Возникает кантональный патриотизм, который не склонен признавать, что великие, действительно значимые люди жили и в других регионах страны тоже. Наконец, не забудем, что швейцарская политическая система, строящаяся на основе принципа коллективного руководства, не предполагает появления великих деятелей, что очень ощущается, в том числе и в исторической перспективе.

В свое время кто-то из деятелей Священного союза назвал Трокслера «самым опасным писателем в Швейцарии». Нет ли тут преувеличения?

Скорее исключение. В истории страны Трокслеру была и в самом деле отведена особая роль. Но обычно в Швейцарии интеллектуалы почти никогда не имеют сравнимого по масштабам общественного влияния.