«Я родилась в Лозанне в 1943 году, младшей из пяти детей, и все мы были помещены в приюты. Детей тогда не оставляли матерям, если те не были замужем, потому что эти женщины сами виноваты, как тогда было принято говорить».

В двухмесячном возрасте меня отдали в ясли, а потом, с двух лет, передали на попечение монахиням. Воспитывали меня кулаками, денег за меня никто не платил, поэтому все, что мне оставалось – это работать и молиться. Если ребенок писался в кровать, он должен был сам отстирывать белье. В 13 лет, когда я заболела, одна из монашек захотела, что называется, помочь мне с личной гигиеной. Я сбежала тогда к матери – она к тому времени вышла замуж за военного, тот пил горькую и бил меня. В 15 лет отчим выгнал меня на улицу. И хотя мне помогала старшая сестра, окончить школу я не смогла. Так и перебивалась случайными заработками, пока одна знакомая не помогла мне устроиться на место в банке. Я изо всех сил ухватилась за эту удачу и проработала там до 2000 года.

Отца я видела всего четыре раза в жизни. Последний раз – в 1969 году (а в 1970 году он умер), и было это в кафе. Я тогда специально присела рядом, но тот даже не узнал меня. Не удивительно, что мне достался первый муж, который избивал меня, и вскоре я оказалась одна с двумя детьми на руках. Мой сын в курсе всей этой истории, но от дочери я ее скрываю, потому что она слишком упряма и эмоциональна. После несчастного случая она стала инвалидом, и теперь я боюсь, что власти отберут у нее 14-летнего сына. Словно проклятая спираль все время вьется по кругу, и моя история повторяется на каждом витке. Так что же мне все-таки помогло? Гнев». 

Teaser Longform The citizens' meeting

Teaser Longform The citizens' meeting