«Швейцария прежде всего»: насколько эгоистична ее внешняя политика?

Федеральный дворец, здание парламента и правительства Швейцарии в Берне, на фоне Альп. © Keystone / Christian Beutler

За последние годы внешняя политика Швейцарии значительно изменилась. Шесть причин, по которым личные интересы Конфедерации стали более заметными, чем раньше.

«Структура приоритетов швейцарской дипломатии напоминает список задач и идеалов левых неправительственных организаций», — сказал как-то два десятка лет назад представитель влиятельной швейцарской либеральной структуры Economiesuisse, называемой еще профсоюзом капиталистов. Сегодня такого же мнения придерживается Иветт Эстерманн (Yvette Estermann) из правой Швейцарской народной партии (SVP). «Раньше Швейцария постоянно хотела спасти мир. Считалось, что „богатая страна“, такая как Швейцария, имеет какие-то особенные обязательства по отношению к окружающему миру».

Но действительно ли Швейцария раньше действовала альтруистично или она просто преследовала свои интересы, умело скрываясь от критических взглядов? Ответ на этот вопрос найти не так-то просто, но факт остается фактом: что-то все-таки в ее внешнеполитическом курсе за последнее время изменилось, и весьма существенно. Сегодня Швейцария и в самом деле свои собственные интересы ставит более откровенно и заметно в центр всей своей внешней политики. Каковы причины такого изменения курса? Шесть возможных причин «перезагрузки», которые не претендуют на статус истины в последней инстанции.

1. Глобализация сделала внешнюю политику более релевантной внутриполитически

По сравнению с другими странами внешняя политика Швейцарии начала по-настоящему развиваться относительно поздно, и долгое время она была институционально слабой. Это означало, что, с одной стороны, в рамках внутренней политики МИД был самым «нелюбимым» ведомством, коль скоро, с точки зрения рядового швейцарца, все самое главное все равно совершается у него дома, в его огороде, и что, с другой стороны, Швейцария сознательно напускала тумана и предлагала миру клишированный набор «мемов», которые вызывали со стороны окружающего мира клишированный, то есть предсказуемый, а значит, организационно более дешевый ответ!

В итоге внешняя политика Швейцарии была прежде всего внешнеторговой политикой. Точек соприкосновения с другими областями внутренней политики было мало. И это был явный признак архаичного подхода к данной проблематике, носившего, тем не менее, универсальный характер: в СССР тоже долгое время наряду с МИД существовало и Министерство внешней торговли. С наступлением эпохи постмодерна (в мировой политике она проявилась прежде всего в формате глобализации) в Швейцарии отношения между внутренней и внешней политикой изменились радикально. «На данный момент в Швейцарии нет практически ни одной сферы жизни, на которую бы не влияли иностранные государства». Такого мнения придерживается эксперт в области внешней политики из Швейцарской народной партии (SVP) Иветт Эстерманн.

Как подчеркивают в швейцарском Федеральном департаменте иностранных дел (ФДИД / EDA), именно поэтому внешняя политика страны должна формироваться сегодня на основе «целостного подхода», потому что только так Швейцария сможет эффективно защитить свои интересы. Иными словами, за рубежом Швейцария должна действовать единым хором, слаженно, а решение этой задачи обеспечивается наличием отдельного министерства, роль которого в рамках внутриполитической швейцарской «органиграммы» изменилась радикально. Сегодня внешняя политика стала одной из важнейших областей в сфере политического управления, особенно учитывая тот факт, что сама Швейцария является в высшей степени глобализированной страной. Это, правда, не мешает ей оставаться порой откровенно провинциальной, что, однако, тоже вписывается в современное понимание глобализации, в рамках которой «действовать надо глобально, но думать и жить локально».

Швейцария поддерживает сейчас самые тесные связи с другими странами в экономическом, научном и социальном плане, отчего внешняя политика сегодня становится критически важной для будущего процветания этой небольшой страны в центре Европы, без ресурсов, без ядерного оружия и без, что уж тут скрывать, особо развитой классической культуры, которая могла бы стать источником «мягкой силы». Швейцарцы, правда, сами порой стыдятся своей родины и маскируются под других, отчего Кристиана Крахта все считают немецким писателем, а Ле Корбюзье — французским архитектором. Так или иначе, сегодня на кону стоит нечто куда большее, чем в прошлом, а потому внешняя политика страны, соответственно, находится под куда более пристальным, чем раньше, вниманием внутри самой Швейцарии

2. Швейцария вынуждена более четко формулировать свои интересы

По мнению Лорана Гётчеля (Laurent Goetschel), профессора политологии Базельского университета и директора швейцарского Фонда мира swisspeace, Швейцария традиционно всегда испытывала трудности в плане четкого выражения и реализации своих собственных внешнеполитических интересов. «Порой она буквально до последнего пыталась сохранять выгодные рамочные условия для своей экспортной экономики, включая поставщиков финансовых услуг. Но по факту такой курс было скорее услугой для «третьих лиц», нежели действительно отстаиванием собственных внешнеполитических интересов в прямом смысле этого слова».

По мнению Патрика Дюммлера (Patrick Dümmler) из либерального правого аналитического центра Avenir Suisse, внешняя торговля как направление деятельности страны на международной арене постепенно теряет свою значимость, прежде всего из-за ослабления позиций государственных международных институтов многосторонней дипломатии. «Швейцария должна сегодня искать себе другие каналы продвижения и отстаивания своих интересов». В качестве примера П. Дюммлер приводит неудачный Дохийский раунд консультаций в рамках Всемирной торговой организации. Так что сейчас Швейцария вынуждена все больше отстаивать свои внешнеэкономические интересы именно на двусторонней основе.

Осенью 2020 года перед европейской Штаб-квартирой ООН была развернута экспозиция «100 лет многосторонней международной дипломатии в Женеве». Keystone / Salvatore Di Nolfi

По мнению Элизабет Шнайдер-Шнайтер из партии Центра (Die Mitte), существует ещё одна причина, по которой Швейцария уделяет сегодня куда больше, чем раньше, внимания собственным интересам. Мир стал более нестабильным, из-за российской агрессии против Украины произошел возврат едва ли не к «реальной политике европейских кабинетов» образца 19 века. «Для того чтобы Швейцария не оказалась зажатой и перемолотой в жерновах нового блокового мышления, ей крайне необходимо более четко и ясно заботиться о своих собственных интересах». Тем самым внешняя политика Швейцарии необязательно стала более своекорыстной, но более заметной и видимой и артикулированной она стала точно, да еще в эпоху социальных сетей.

3. Внешняя политика стала более демократичной

Одним из побочных эффектов такой ситуации стала демократизация (но необязательно профессионализация) процессов принятия внешнеполитических решений. Отдадим должное: внешняя политика в Швейцарии никогда не была такой элитарной и «страшно далекой от народа», как в других странах, но все равно и здесь нередко процветал откровенный лоббизм, а карьера дипломата стала открытой для всех желающих, а не только для представителей старых аристократических родов, только в 1950-е годы. Сегодня все это уже немыслимо. Высказываться по внешнеполитическим вопросам могут все: парламент, кантоны, электорат. Это обстоятельство подводит нас к следующему пункту.

4. Внешнеполитические решения все чаще должны находить поддержку внутриполитического большинства 

Хорошим примером того, как внешняя политика страны, именно для того, чтобы найти себе поддержку политического большинства, всё больше фокусируется на интересах самой Швейцарии, является Стратегия международного сотрудничества, модернизированная совсем недавно, в 2020 году. Там четко указано, в частности, что Швейцария намерена помогать неразвитым странам именно потому, что она заинтересована в устранении причин нелегальной миграции. Таким образом, Берн четко увязывает помощь развитию со своими собственными интересами.

«Это был единственный формат, который имел шансы пройти через парламент», — говорит эксперт по вопросам внешней политики Кристина Бадерчер (Christine Badertscher) из партии Зелёных (GPS). «Если ты вынесешь за скобки интересы Швейцарии, ты не получишь большинства в парламенте, такова сейчас реальность». Успех, связанный с принятием этой Стратегии, кажется тем более логичным, если учесть, что документ этот разрабатывался и принимался в разгар пандемии, когда в обществе все громче звучали голоса в том смысле, что хватит «кормить Африку» и что «пора позаботиться наконец о самих себе».

5. Глава МИД, настроенный либерально

По мнению К. Бадерчер, во многом Стратегия международного сотрудничества смогла найти поддержку парламентского большинства именно благодаря министру иностранных дел Иньяцио Кассису (Партия Либералов / FDP). «Он сумел так хорошо продать эту Стратегию, что все в парламенте сказали ей „да“, не предложив никаких сокращений и ничего не вписав другого, тогда как в прошлом таким документам всегда оппонировали прежде всего силы правого центра».

Глава МИД Швейцарии Иньяцио Кассис (Ignazio Cassis) представляет партию либералов (FDP.Die Liberalen). © Keystone / Gaetan Bally

Клаудия Фридль (Claudia Friedl) из социал-демократической партии (SP) считает, что «если Кассис чего и добился, так это превращения внешней политики Швейцарии в нечто куда более эгоистичное, чем раньше. При нем мы видим возвращение к первоначальной доктрине швейцарской внешней политики, которая трактовалась прежде всего в качестве внешнеэкономического курса. Существует опасность, что другие, не менее важные аспекты и приоритеты будут в рамках такой стратегии опять отодвинуты на задний план».

И в самом деле, министр иностранных дел Иньяцио Кассис в прошлом неоднократно подчеркивал, что международное сотрудничество должно служить интересам Швейцарии и что оно не является чисто альтруистической деятельностью. Касаясь отношений с ЕС, он также говорил, что внешняя политика — это всегда вопрос интересов, даже среди друзей, и что не стоит относиться к ней слишком романтично.

6. Внешняя политика становится внутренней политикой

Э. Шнайдер-Шнайтер рассуждает в схожем направлении. «Внешняя политика все больше становится внутренней политикой, а значит, и политикой „шкурных“ интересов. Но даже политика интересов необязательно должна быть чем-то негативным. Умело и умно сформулированная стратегия международного сотрудничества может стать дополнительным преимуществом не только для Швейцарии, но и для всего мира».

В качестве положительного примера она приводит тот факт, что Швейцария для реализации проектов в области развития бедных стран сегодня все чаще обращается за помощью к бизнесу. «Швейцарские компании смогут в рамках такой стратегии открывать для себя новые рынки и создавать там рабочие места, участвуя в торговле, в основе которой лежат не только идеи выгоды, но и идеалы устойчивого развития. В конечном счете — это беспроигрышная ситуация, выигрывают от которой все».