Почему Vitol выплачивает своим топ-менеджерам миллиарды

Эта сырьевая компания входит в число самых прибыльных в мире и за последние три года выплатила своим топ-менеджерам 20 млрд долларов. KEYSTONE/Martial Trezzini

Эта сырьевая компания входит в число самых прибыльных в мире и за последние три года выплатила своим топ-менеджерам 20 млрд долларов.

На двух этажах неприметного офисного здания, затерянного между Букингемским дворцом (Buckingham Palace) и шумным автовокзалом Виктория (Victoria coach station) в Лондоне, работает одна из самых прибыльных и при этом малозаметных компаний в мире. Vitol, крупнейшая частная компания в сфере сырьевой торговли, за последние три года зарабатывала в среднем более 12 млрд долларов чистой прибыли ежегодно. В пересчёте это около 6 млн долларов на каждого сотрудника. Почти 20 млрд долларов компания направила на выплаты через свою собственную схему распределения акций — деньги таким путем получили около 600 старших менеджеров.

Рекордные бонусы стали возможны благодаря тому, что Vitol сумел лучше конкурентов воспользоваться потрясениями на энергетических рынках: сначала во время пандемии Covid-19 в 2020 году, а затем после полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года. Хотя компания не публикует собственную отчётность, документы её холдинговой компании, зарегистрированной в Люксембурге (Luxembourg), показывают: прибыль выросла с 2,3 млрд долларов в 2019 году до рекордных 15,1 млрд в 2022-м, составила 13,2 млрд в 2023-м и 8,7 млрд в 2024 году.

Основанная почти 60 лет назад в порту Роттердама, Vitol сегодня — один из ключевых игроков мировой торговли энергоносителями. В прошлом году компания перепродавала ежедневно больше нефти, чем потребляют вместе взятые Германия, Франция, Италия, Испания и Великобритания. И всё же её название остаётся известным лишь в узких профессиональных кругах. «Vitol отличается от других трейдинговых компаний, — говорит Жан-Франсуа Ламберт (Jean-François Lambert), бывший банкир, курировавший крупные сделки на сырьевых рынках и сотрудничавший с компанией. — Она старше и финансово сильнее остальных, но настолько закрыта, что о ней почти никто ничего не слышал».

С точки зрения некоторых конкурентов в отрасли, где традиционно ценятся закрытость и умение извлекать прибыль, Vitol является эталоном. Другие видят в ней безжалостного игрока, готового использовать буквально все лазейки ради расширения своей доли рынка. Но как нынешние, так и бывшие сотрудники компании описывают корпоративную культуру компании иначе: атмосфера на фирме скорее партнёрская, а конфликты между старшими трейдерами случаются крайне редко, даже несмотря на огромные суммы, стоящие на кону. «Меня всегда удивляло, что (в компании) царила определённая скромность, — вспоминает бывший сотрудник Vitol, проработавший в компании несколько лет. — Никто тут особенно не хвастался, никто не говорил, сколько он заработал».

Также по теме:

Эта культура, по словам сотрудников, опирается на партнёрскую модель руководства: ни у одного работника нет доли более 5 процентов. А всё началось с Хенка Виэтора (Henk Viëtor) и Жака Детиже (Jacques Detiger), основавшие компанию в 1966 году, торгуя баржами с мазутом по Рейну. «С тех пор круг партнёров постепенно рос, от двух, до пяти, до восьми, и в итоге до почти 600», — говорит нынешний генеральный директор компании Рассел Харди (Russell Hardy). У конкурентов вроде Mercuria и Gunvor, появившихся лишь в начале 2000-х годов, ситуация иная: ими по-прежнему управляют основатели, владеющие крупными контрольными пакетами акций.

Сам Рассел Харди перешёл в Vitol из BP в 1993 году и семь лет назад сменил на этой должности тогдашнего генерального директора Яна Тейлора (Ian Taylor), харизматичного дельца, близкого к Консервативной партии, о котором говорили, что он знал по имени буквально каждого сотрудника. Ян Тейлор умер в 2020 году после долгой болезни. Сам Харди говорит, что для него ближе аналитический подход: ему важно внимание к цифрам, деталям и к оперативной работе компании. По его словам, успешному торговому дому нужны оба типа лидеров.

Сегодня он управляет Vitol вместе с исполнительным советом из восьми человек, куда входят финансовый директор Джефф Деллапина (Jeff Dellapina), глава нефтяного бизнеса Марк Кулинг (Mark Couling), руководитель направления СПГ Пабло Галанте Эскобар (Pablo Galante Escobar), глава отдела газа и электроэнергии по США Дилан Сефф (Dylan Seff), руководитель операций в Америке Бен Маршалл (Ben Marshall), глава азиатского направления Киран Галлахер (Kieran Gallagher) и финансовый директор по Азии Джей Энг (Jay Ng). Ниже в пирамиде работают «около 50–70 руководителей», отвечающих за самые разные направления трейдинга и подразделения компании. «Этой команде предоставляется достаточно свободы в управлении, и она это ценит», — отмечает Рассел Харди.

«Желание успеха»

Те, кто пришёл в Vitol из публичных нефтяных гигантов вроде Shell, где занято почти 100 тысяч человек, признавались, что поначалу их поразила «худоба» корпоративной структуры. В головной компании холдинга Vitol, которая занимается главным образом торговыми операциями, работает около 1800 человек. Совокупный же штат компании Рассел Харди оценивает в 20 тысяч человек, особенно если учитывать работников дочерних компаний и совместных предприятий. Компактная организация бизнеса позволила многим сотрудникам Vitol разбогатеть по-настоящему. В прошлом году компания через обратный выкуп акций вернула своим сотрудникам-владельцам 10,6 млрд долларов.

Подробнее:

В среднем на каждого партнёра пришлось более 17,5 млн долларов, хотя топ-менеджеры, вероятно, получили значительно больше. Для сравнения: на ближайшего конкурента Trafigura работают 13 000 сотрудников, у компании более 1 400 акционеров, которые поделили между собой в 2024 году 2 млрд долларов и 5,9 млрд годом ранее. В Vitol размер выплат партнёрам определяется руководством. «Если система вознаграждений устроена неправильно, вы не сможете привлекать и удерживать нужных специалистов, — поясняет генеральный директор Рассел Харди. — А если она побуждает сотрудников уходить или досрочно выходить на пенсию: то это тоже пример плохого менеджмента». По словам Харди, почти во всех случаях, за редкими исключениями, трейдерами Vitol движет не столько стремление к деньгам, сколько желание профессионального успеха.

Компания не раскрывает прибыль по основным направлениям, но данные о выручке показывают устойчивый рост торговли газом и электроэнергией наряду с традиционной нефтью. В прошлом году Vitol продала нефти на 228 млрд долларов, газа — на 69 млрд и электроэнергии — на 22 млрд. По данным, собранным журналом Fortune, ведущим рейтинги крупнейших компаний мира, в 2022 году на фоне резкого роста цен после вторжения России в Украину, выручка компании достигла почти полтриллиона долларов — а это больше, чем у любой другой компании мира, кроме розничной сети Walmart.

Как отмечают представители финансовой индустрии, у Vitol есть и ещё одна особенность: вместо того чтобы финансировать за счёт банковских кредитов отдельные сделки, компания предпочитает централизованно занимать средства и использовать единый пул ликвидности для всех торговых операций. Благодаря этому она гораздо меньше зависит от кредиторов, чем конкуренты, и может позволить себе раскрывать меньше информации публично. В последней годовой отчётности Vitol показала собственный капитал в 30,7 млрд долларов и объём долговых обязательств в 3,6 млрд. Для сравнения: у трейдера Trafigura собственный капитал составил 16,3 млрд долларов, а долгов у нее на 31 млрд. Однако столь высокий уровень заимствований отчасти объясняется её более крупным бизнесом в сфере металлов, требующим значительных оборотных средств.

«Извлекать выгоду из любой ситуации»

Финансовая мощь Vitol особенно проявилась в 2022 году, когда энергетический кризис вызвал резкие скачки цен на нефть и газ. Волатильность рынка ударила по большинству трейдерских домов: им приходилось срочно вносить огромные залоги по сделкам, своего рода гарантийные депозиты, которые требуют банки и биржи, чтобы застраховаться от рисков. У многих игроков не хватало денег, чтобы покрыть эти обязательства, и они были вынуждены сокращать свои позиции. У Vitol, напротив, был внушительный запас свободных средств — 9,3 млрд долларов на конец 2021 года. Это позволило компании не только выстоять, но и воспользоваться моментом, когда конкуренты спотыкались.

Кроме того:

«Главный секрет в сфере трейдинга — это финансовые резервы, — говорит Жан-Франсуа Ламберт. — Если у вас есть нужная сумма под рукой, то всегда можно извлечь выгоду из любой ситуации». «Они работают на высшем уровне, — добавляет один из финансистов-банкиров, специалист по сырьевым рынкам, хорошо знакомый с Vitol. — И когда рынок даёт шанс, именно такие компании и умеют хорошо зарабатывать». Часть недавних прибылей компания направила на бонусы сотрудникам и на укрепление баланса: начиная с 2021 года собственный капитал компании более чем удвоился. Остальные средства пошли на шоппинг.

За последние три года Vitol приобрела НПЗ ISAB на Сицилии, а это крупнейший нефтеперерабатывающий завод региона Средиземноморья, розничную сеть BP в Турции, южноафриканскую компанию Engen, а также заключила сделку на 1,65 млрд долларов по участию в нефтяном проекте в Кот-д’Ивуаре (Côte d’Ivoire) и в проекте по сжиженному газу в ДР Конго. Эти шаги вызвали пересуды в банковской среде, мол, не исключено, что компания может нацелиться и на проблемные активы самой BP, бывшего работодателя её нынешнего главы Рассела Харди.

Но Харди предлагает «не гнать лошадей»: даже при нынешних масштабах бизнеса покупка дороже 5 млрд долларов стала бы для фирмы «чрезвычайным напряжением всех сил — и по финансам, и по ресурсам, которые пришлось бы отвлечь для того, чтобы управлять таким активом стоимостью от 5 до 10 млрд». По его словам, от 70 до 80 процентов усилий и капитала Vitol по-прежнему сосредоточены на трейдинговых операциях. И так будет и дальше. «Мы хотим сохранять гибкость», — говорит он. Этому помогает и сама структура компании: дочерние и совместные предприятия, такие как Vivo Energy, работают в качестве «в значительной степени самостоятельных направлений бизнеса со своими директорами, брендами и корпоративной культурой».

«Чуть помедленнее…»

В феврале 2023 года бывший трейдер Vitol Хавьер Агилар (Javier Aguilar) был осуждён в США за коррупцию: с 2015 по 2020 год он выплатил чиновникам в Эквадоре и Мексике более 1 млн долларов взяток. «В его деле речь шла о никем не санкционированных платежах», — подчёркивает Рассел Харди. По его словам, начиная с 2020 года компания усилила контроль за оперативными платежами и процедуру комплаенса. В последние 12 месяцев из исполнительного совета ушли несколько давних его членов, включая бывшего директора по инвестициям Жерара Дельсада (Gérard Delsad) и легендарного трейдера Криса Бейка (Chris Bake). По словам инсайдеров, смена управленческой команды прошла гладко.

Сегодня основной вызов для Vitol — научиться жить с меньшими доходами. Рассел Харди ожидает, что прибыль компании стабилизируется где-то между прежними примерно 2 млрд долларов в год и около 9 млрд в среднем. «Людям нужно будет привыкнуть к тому, что мы летим теперь чуть медленнее, чем раньше, — говорит он. — И что теперь за новые возможности приходится бороться более активно».

Copyright The Financial Times Limited 2025

Примечание ред. рус.: хотя в этом материале речь идёт о Лондоне, стоит помнить, Швейцария остаётся мировым центром сырьевого трейдинга. Здесь базируются штаб-квартиры большинства крупных игроков отрасли, включая Gunvor, Mercuria и Trafigura. Поэтому история Vitol показывает не только глобальную динамику сырьевых рынков, но и контекст, в котором работает вся женевско-цюрихская трейдинговая среда.

Русскоязычная оригинальная версия материала создана, адаптирована и отредактирована русскоязычной редакцией Swissinfo / ип / нк / ап.