«Латинская Швейцария»: что это такое и где ее найти?

На берегах озер кантона Тичино, этой «солнечной гостиной» Швейцарии, даже растут пальмы. Keystone

Франко- и италоговорящие части Швейцарии часто воспринимаются единой «Латинской Швейцарией», противостоящей «немецким» регионам. А так ли это?

Перевод на русский Нина Шулякова, редакция и адаптация: Игорь Петров.

Франкоговорящие и италоговорящие части Швейцарии нередко рассматривают в качестве некоей единой «Латинской Швейцарии», противостоящей Швейцарии «немецкой». Такое представление, однако, находится довольно далеко от реальности. Если кто и имеет «проблемы» с «германскими» кантонами, так это франкоязычная, или как ее еще принято было совсем недавно называть, «вэлшская» («Welsch») Швейцария. Швейцарские же «итальянцы» в этом смысле смотрят на жизнь куда проще.

Выражение «Латинская Швейцария», и в самом деле, довольно часто используется в отношении швейцарцев, говорящих на французском и итальянском языках. Французский и итальянский языки, представители романской группы, значительно отличаются от немецкого, входящего в группу германских языков. С политической же точки зрения некая «Латинская Швейцария» — это понятие, которое давно следует поставить под большой вопрос. К такому выводу, по крайней мере, пришло недавнее исследованиеВнешняя ссылка швейцарского аналитического центра «Avenir Suisse». Проанализировав электоральное поведение избирателей в различных языковых регионах Швейцарии на протяжении последних тридцати лет, эксперты центра пришли к категоричному выводу: «Латинской Швейцарии не существует!»

Если мы заглянем в историю, то увидим, что контуры современной Швейцарии стали складываться в 15-16 веках после того, как влияние группы «немецких» кантонов стало распространятся на франкоязычные регионы вплоть до их естественной границы — побережья Женевского озера. Будучи подчиненными территориями такого, например, кантона, как Берн, нынешняя «французская Швейцария» обрела свой собственный голос только после вторжения Наполеона в 1798 году. Начиная с этого момента, франкоязычные швейцарцы не только стали равноправными гражданами, но они еще и зачастую играли ведущую роль в рамках республиканской политики, что и заложило основы нынешней многоязычной и федеративной Швейцарии.

История взаимного оппонирования «немецких» и «французских» регионов Швейцарии имеет давнюю историю. Во многом именно это противостояние вдоль «картофельного рва» и сформировало современную Конфедерацию как страну, изо всех сил старающейся решать все свои внутренние конфликты мирно, силой слова, а не оружия. Гражданская война в Швейцарии, спорадически продолжавшаяся примерно с 1830 по 1847 год, стала еще одним, и самым весомым, аргументом в пользу такого подхода к социальным конфликтам и противоречиям.

Усиление позиций франкоязычных регионов началось уже в начале 19-го века. 300-тысячный город Кальвина был крупнейшей метрополией Швейцарии и Европы. Окрестности Женевского озера становятся в это время излюбленными туристическими целями. Захудалые городки, такие, как Веве, Шильон, Монтрё, переживают небывалый взлет, об их существовании узнают во всей Европе, в том числе и в России. Именно на воды Женевского озера был спущен первый швейцарский пароход, который назывался, конечно же, «Вильгельм Телль». На Женевском озере возникают престижные училища и пансионы, куда отправляют учиться детей из благородных семейств со всей Швейцарии, в том числе и из немецкоязычной ее части.

На протяжении всего 19-го века франкоговорящие регионы довольно активно отстаивали свои позиции уже в рамках современного федеративного швейцарского государства. Например, именно благодаря им в Швейцарии в 1868 году в стране была введена метрическая система мер. На стороне «французов» находился базельский банкир Иоганн Якоб Шпайзер (Johann Jakob Speiser, 1813-1856Внешняя ссылка) и именно благодаря ему в 1850 году швейцарский парламент постановил принять французскую систему, и тем самым страна обрела свою и до сего дня существующую валюту — швейцарский франк.

Из-за позиции «французской» Швейцарии в стране потерпел поражение проект единого национального университета. В итоге парламент постановил ограничиться созданием Политехнической Школы в Цюрихе (ETHZ) — утешительный приз городу, который был в свое время лишен возможности стать «федеральным городом» Швейцарии. В 1864 году великий немецкий архитектор Готтфрид Земпер построил для нее и сегодня существующее главное здание «ВТШ». Фабричное законодательство, регулирование школьного образования, вопрос создания Генерального штаба или Центрального банка — все эти вопросы решались в Швейцарии в рамках ожесточенной полемики «немецких» и «французских» регионов.

А что «итальянская» Швейцария?

Таким образом, вычленить отдельный комплекс особенностей, в сумме своей составляющий некую «франко-швейцарскую идентичность» вполне можно. Но как быть тогда со Швейцарией «итальянской»? Ее язык тоже отличается от немецкого, однако, как показали исследования экспертов «Avenir Suisse», «одно только использование иного, не немецкого, языка», еще не ведет к образованию отдельной идентичности. Будучи в свое время также «колонией» немецких кантонов, итальянская часть страны, тем не менее, сформировала совсем иной подход к проблеме отношений со своими северными соотечественниками. 

Такой же ожесточенной полемики с «немецкими» кантонами «итальянская» Швейцария никогда не вела. Скорее всего, — хотя этот вопрос еще нуждается в дальнейших уточнениях историками, — это связано с союзническими отношениями Германии и Италии, проявлявшееся на земле Швейцарии, например, в рамках железнодорожной проблематики. Строительство в конце 19-го века современной железнодорожной инфраструктуры в регионе перевала Сен-Готард сближала как Рим с Берлином, так и Беллинцону/Лугано с Берном/Люцерном. Свою роль играли и маршруты трудовой миграции (она развивалась по направлению из Италии в Тичино и затем в Центральную Швейцарию). 

Особой общности интересов у «итальянской» и «французской» частей страны не было тогда, нет ее и сейчас. Сложить из них некую «Латинскую Швейцарию» не получается при всем желании, что хорошо видно, например, по итогам анализа электорального поведения швейцарских «французов» и «итальянцев». Будь то вопрос отношений с Европой или подход к проблемам идентичности и натурализации иностранцев — их позиции, как правило, всегда расходятся. О’кей, они в едином порыве отвергли недавно на референдуме 4 марта инициативу «NoBillag», но это, скорее, было исключением, тем более, что против этого неразумного проекта выступили вообще все кантоны без исключения.

В остальном же единства мнений у них нет. Кантон Тичино, в частности, всегда голосует против сближения с Европейским союзом, тогда как кантоны франкоговорящей Швейцарии более открыты для кооперации с ЕС. В 1992 году более 70% франкоговорящих швейцарцев проголосовало за присоединение Швейцарии к Европейской экономической зоне, тогда как в кантоне Тичино такое решение одобрили менее 40% избирателей. В 2014 году почти 70% италоговорящих швейцарцев проголосовали за инициативу об ограничении массовой иммиграции в Швейцарию, тогда как франкоговорящих регионах поддержали ее только 43% граждан.

То же самое справедливо и для другой категории референдумов — голосований по вопросам, связанным с «сохранением национальной идентичности». Пусть в этом случае цифры и менее впечатляющи, но и тут аналитики «Avenir Suisse» выяснили, что, например, кантон Тичино меньше, чем в среднем по стране, заинтересован в упрощении и ускорении процесса натурализации мигрантов, в то время, как франкоговорящая часть страны явно поддерживает такого рода меры. Совсем недавно, когда страна голосовала в отношении упрощения процедуры получения гражданства для детей иммигрантов в третьем поколении, разрыв между этими двумя регионами составил 20%. Аналогично, по вопросу о предоставлении убежища мигрантам кантон Тичино голосует «против», а франкоговорящие кантоны относятся к этому более позитивно.

Конкуренция вместо кооперации

Но тогда почему же миф о некоей «Латинской Швейцарии» до сих пор живее всех живых? Один из авторов упомянутого доклада института «Avenir Suisse» Тибер Адлер (Tibère Adler) говорит, что собственно, сама идея этого исследования возникла после того, как в прошлом 2017 году в состав Федерального совета был избран представитель Тичино Игнацио Кассис. Стремясь обеспечить «сбалансированное представительство регионов в правительстве», германо-говорящие кантоны фактически без боя «сдали» это кресло представителю Тичино, ставшему первым членом Федерального совета из этого региона начиная с 1999 года.

Значит ли это, что представители франкоговорящей Швейцарии были очень рады успеху представителя Тичино? Совсем наоборот. На место в кабинете претендовали сразу два перспективных представителя франкоговорящих кантонов, один из Женевы, другая из кантона Во. Идеал «сбалансированного регионального представительства» выглядел в их глазах совсем иначе. Никакой общей «латинской» идентичности тут не наблюдалось. Точнее, она есть, конечно, но носит она, скажем так, негативный характер. Выражается это, как говорит Т. Адлер, в интересном парадоксе: в то время как немецко-говорящее большинство страны воспринимает себя просто как «Швейцарию», франко- и италоговорящие регионы предпочитают осознавать себя некими «другими». Какого-то позитивного определения «Латинской Швейцарии» здесь, опять-таки, сформулировать невозможно, с учетом того, что даже сама по себе франкоговорящая Швейцария далеко не однородна в политическом и культурном смысле.

Лингвистическая структура Швейцарии

В Швейцарии четыре национальных языка: немецкий, французский, итальянский и ретороманский (романшский). На немецком (как на литературном немецком, так и на швейцарских диалектах немецкого) говорит примерно 63% населения страны, на французском – около 23%, на итальянском – примерно 8%.

Ретороманским владеет менее 1% всех жителей конфедерации. На французском языке говорит запад страны, а на итальянском – жители кантона Тичино и юга соседнего кантона Граубюнден. Ретороманский используется только в Граубюндене.

Марко Кьеза (Marco Chiesa), депутат швейцарского парламента из Лугано (кантон Тичино) от правоконсервативной «Швейцарской народной партии» («SVP»), с этим согласен. Он является вице-председателем комитета «Helvetia LatinaВнешняя ссылка» («Латинская Гельвеция»), выступающего за обеспечение «лингвистического многообразия» в органах власти федерального уровня. С его точки зрения, сложно говорить о наличии какой-либо общей идентичности у женевского банкира и фермера из кантона Во, пусть даже они оба говорят на французском языке. Он также замечает, что точно такая же ситуация наблюдается и в коридорах власти в Берне. Обсуждая вопросы, отданные им «откуп» германо-говорящим большинством, франко- и италоговорящие политики скорее склонны не сотрудничать, а конкурировать друг с другом.

«Плач Ярославны из Тичино»

В последние годы эта конкуренция скорее даже усиливается, особенно если посмотреть на ситуацию со стороны кантона Тичино. Как М. Кьеза, так и Т. Адлер указывают на то, что италоговорящие швейцарцы сегодня все еще ощущают себя «позабытыми» Берном, особенно в ситуации, когда регион, граница которого с Италией является куда более протяженной, нежели граница с остальной Швейцарией, и в котором проживает всего лишь 350 тыс. человек, переживает процесс серьезной общественно-экономической трансформации.

В ситуации «утечки мозгов» из кантона на север и в условиях роста миграционного давления со стороны сопредельных регионов Италии («Число маятниковых мигрантов из приграничных регионов Италии в кантоне за последние годы увеличилось вдвое», — говорит М. Кьеза), здесь наблюдается заметное усиление позиций правой партии «Лига Тичинцев» («Lega dei Ticinesi»), активно продвигающей националистические и изоляционистские идеи.

«Мы всегда остаемся в проигрыше!» — говорит М. Кьеза, подчеркивая, что, например, от режима свободы передвижения между Швейцарией и ЕС Тичино получает куда меньше выгоды, нежели другие приграничные регионы, такие, как, например, Базель, Санкт-Галлен или Женева. Но значит ли это, что Тичино и в самом деле так уж не везет, или он просто идет по стопам франкоязычной Швейцарии, стараясь, оппонируя Берну, заставить его услышать свой голос и «набить себе цену»? «О да, они любят изображать из себя жертву!», — говорит Т. Адлер, имея в виду партию «Лига Тичинцев». Конечно, сейчас экономика Тичино переживает серьезные структурные изменения, и все равно, «весь этот плач Ярославны» является «тактическим преувеличением».

Так существует ли так называемая «Латинская Швейцария»? «Конечно, она существует», — считает М. Кьеза. «Особенно, когда дело касается общих корней, культуры и родства языков. Такая организация, как «Helvetia Latina», как раз и старается вносить вклад в единство регионов, не говорящих на немецком. Но каждый раз, когда речь заходит о политике, каждый оказывается сам за себя. И если вы спросите любого жителя Тичино, с кем бы он предпочел работать в одном офисе, то он гарантированно вам ответит: со швейцарцем из немецкоговорящей части страны».