Швейцарский рынок искусства мог бы быть более прозрачным
Контроль за международными финансовыми потоками в последнее время заметно усилился, рынок же предметов искусства все еще остается в буквальном смысле «темным делом». Сомнительные процедуры, такие, как оплата наличными, все еще являются здесь обычной практикой. Предложения распространить на этот рынок положения Закона о борьбе с отмыванием доходов, полученных преступным путем, в Швейцарии звучат регулярно. Реально сделано пока было очень немного.
«Манипуляции, постоянные конфликты интересов, полная непрозрачность: то, что происходит сегодня на рынке предметов искусства очень напоминает мне ситуацию вокруг банковской тайны примерно 30 лет назад. И ведь все всё понимают, но конкретных оргвыводов никто делать не хочет». Моника Рот (Monika RothВнешняя ссылка), по профессии адвокат и по совместительству профессор Высшей школы прикладных искусств и наукВнешняя ссылка города Люцерн, в своих высказываниях весьма категорична. Ситуация складывается и в самом деле непростая.
Начиная примерно с 2008 года, то есть с момента перехода мирового финансового кризиса в наиболее острую фазу, в мире параллельно начали развиваться два процесса. С одной стороны мировое сообщество во всё большей степени начало убеждаться в необходимости постановки глобальных финансовых рынков под качественно более строгий контроль. С другой стороны, как известно, капиталы, как и люди, ищут, где им лучше, где шансы на получение прибыли выше, контроля — меньше, а риск попасть в руки налоговых органов слабее.
Оказалось, что швейцарский рынок предметов искусства идеально отвечает всем этим условиям. «Это происходит потому, потому что параметры политики ценообразования здесь все еще совершенно непрозрачны, а продавец и покупатель часто остаются анонимными», — говорит Моника Рот, недавно выпустившая на эту тему книгу под названием «Осторожно, здесь торгуют искусством» («Wir betreten den KunstmarktВнешняя ссылка»).
Швейцария гарантирует конфиденциальность
По данным специализированного интернет-сайта «Artprice» в рейтинге международных центров проведения аукционных торгов Швейцария занимает шестое место. Именно здесь, например, проходит и крупнейшая в мире выставка современного искусства ArtBasel. И если внимательно проследить историю вопроса, то окажется, что такая ситуация сложилась в стране отнюдь не случайно.
Конфедерация всегда привлекала торговцев и коллекционеров предметами искусства своей политической, финансовой и банковской стабильностью, а также высоким качеством жизни и налоговыми привилегиями. Еще один важный фактор: возможность держаться в тени, шанс, при необходимости, залечь на дно и переждать сложный период.
Именно поэтому Швейцария и не фигурирует в списке из 10-ти стран, на территории которых проживают самые известные коллекционеры и арт-дилеры. Список этот регулярно публикуется сайтом Larry’s ListВнешняя ссылка, еще одним интернет-порталом, специализирующимся на информации из мира торговли предметами искусства.
Достоверно известно сейчас только одно: цены на эти предметы растут, причем стремительно. Последние торги, проведенные в мае 2015 года в Нью-Йорке, лишний раз подтвердили, что верхнего предела цен здесь нет и, наверное, никогда не будет. Картина Пикассо за 167,7 миллионов франков — пожалуйста! Скульптура швейцарца Альберто Джакометти за 132 миллиона — нет проблем!
Еще один рекорд был побит в феврале 2015 года, на этот раз, правда, в ходе частных торгов в Швейцарии. Тогда полотно Поля Гогена «Нафеа Фаа Ипоипо (Когда ты выйдешь замуж?)» было продано за 300 миллионов долларов организации «Qatar Museums».
Поэтому никого не должен удивлять тот факт, что по состоянию на 2014 год общий оборот на мировом рынке предметов искусства достиг 51-го миллиарда франков. По крайней мере, такую информацию предоставил нам арт-сайт TEFAF Art Market Maastricht,Внешняя ссылка причем «52% этой суммы генерируется за счет частных сделок купли-продажи на базе картинных галерей, а также сделок, заключенных арт-дилерами на крупных выставках».
Закрытые аукционы и плата наличными
В тот же год общая сумма сделок на аукционах по всему миру достигла 15,2 миллиарда долларов, что означает рост на 26%. Об этом говорится в Аналитическом докладеВнешняя ссылка, посвященном тенденциям развития всемирного рынка произведений искусства, опубликованном в 2014 году порталом Artprice. Если верить этому докладу, только за последние 10 лет оборот этого рынка вырос на 300%.
«В настоящее время рынок искусства вполне, как говорится „созрел“ и сформировался, инвестору он может обеспечить доход от 10% до 15% годовых при условии, что базовая цена произведения искусства начинается на уровне не ниже 100 тыс. долларов», — анализирует основатель и президент портала Artprice Тьерри Эрманн (Thierry Ehrmann).
Все цены, в самом деле, вроде бы фигурируют в каталогах, но «публичными эти торги назвать можно с большой натяжкой», — говорит Моника Рот. «Мы не знаем, кто делает ставки по телефону, какие суммы предлагают эти люди. Часто мы даже не знаем, кто, собственно, выступает в качестве продавца. Нередки и недобросовестные участники торгов, которые специально накручивают цену того или иного лота просто для того, чтобы не оказаться в убытке со своими инвестициями».
Работающие в Швейцарии международные аукционные дома, такие, как «Christie’s» и котирующийся на бирже «Sotheby’s» утверждают, что они очень аккуратно относятся к вопросам, связанным с контролем и учетом, отказываясь, впрочем, уточнять детали. Известно только, что их открытая деятельность есть всего лишь верхушка айсберга, и что они также устраивают «частные торги», чтобы не отстать от конкурентов. И вот уже на этих торгах порой ставятся совершенно умопомрачительные ценовые рекорды, причем в обстановке полной анонимности.
Участники таких торгов нередко платят за свои приобретения наличными, уходя, таким образом, от налогов, что дает возможность относительно безопасно заниматься еще и отмыванием. «На самом деле легализация преступных капиталов это очень простой процесс, тем более, что нередко в этом оказываются заинтересованы все стороны, участвующие в торгах, и что лишних посредников здесь нет. Консультант-искусствовед, который работает на аукционный дом, очень часто бывает одновременно и продавцом», — говорит Моника Рот.
«Мы знаем, что русские олигархи платят наличными за свои дома в Лондоне и Швейцарии. Произведения искусства тут не исключение. Цены на них просто нелепы, каждый хочет продать подороже, а устанавливаются цены совершенно иррациональным способом по никому не понятным критериям», — критикует М. Рот.
Смешение жанров и конфликты интересов
«Основная причина стремительного роста цен — это увеличение объема богатства в мире в целом, а значит, и рост числа сверхбогатых людей. Все это приводит к тому, что люди приобретают все больше произведений искусства просто для развлечения, ориентируясь на базовый ценник по принципу чем дороже, тем лучше, и все это, конечно, в обстановке полной конфиденциальности», — отмечает юрист Анн-Лор Бандл (Anne-Laure Bandle), директор женевского «Фонда за соблюдение правовых норм в искусстве» («Fondation pour le droit de l’artВнешняя ссылка»).
Этот-то бесконечный рост спроса и привел к полной трансформации рынка. Традиционные предложения на торгах стали редкостью, поскольку число полотен Гогена и Пикассо ограничено и, понятно, что расти оно уже не будет, и что все они, так или иначе, давно разобраны коллекционерами. Аукционные дома, таким образом, вольно или невольно, но вынуждены обращаться к рынку произведений современного искусства и работать не только исключительно с коллекционерами или дилерами, но также и напрямую с художниками.
«Мы сейчас переживаем исчезновение традиционного распределения ролей между картинными галереями, „обрабатывавшими“ первичный рынок, и аукционными домами, формировавшими структуру вторичного рынка предметов искусства», — добавляет Анн-Лор Бандл, соавтор монографии «Есть ли цена у искусства?» («L’Art a-t-il un prix?Внешняя ссылка»), вышедшей в 2014 году.
Неудивительно, что все это ведет к судам и юридическим разбирательствам. Одним из самых громких дел такого рода стал иск, поданный недавно в Монако против швейцарца Ива Бувье (Yves Bouvier) российским олигархом и коллекционером Дмитрием Рыболовлевым. И. Бувье известен в качестве опытного предпринимателя в области логистики со специализацией на перевозке предметов искусства. Кроме того, он является арендатором таможенного склада в Женеве площадью в 20 тысяч кв. метров. Россиянин обвинил швейцарца в мошенничестве и теперь этим делом, как видно, еще очень долго, будут заниматься суды (см. инфобокс).
Дело Бувье
Родившийся в 1963 году Ив Бувье (Yves Bouvier) в 1997 году заменил своего отца в качестве руководителя фирмы, специализирующейся на грузоперевозках и имеющей за плечами более чем столетнюю историю.
Бувье-младший делает своей специализацией хранениеВнешняя ссылка произведений искусства и начинает расширять бизнес. Он увеличивает площади безналогового храненияВнешняя ссылка в Женеве, начинает предоставлять схожие услуги в Сингапуре, Люксембурге, Шанхае и Пекине.
Обладая эксклюзивной информацией, он также становится посредником, торговцем произведениями искусства и организатором выставок и экспозиций, планируя построить в Париже на острове Сеген на Сене крупный центр искусства стоимостью 150 млн. евро. Строительные работы должны начаться этим летом.
В 2003 году в Женеве он знакомится с олигархом Дмитрием Рыболовлевым, который занимается также коллекционированием произведений искусства. Ив Бувье продал российскому олигарху 37 произведений таких художников, как Ротко, Пикассо, Модильяни и других общей стоимостью 2 млрд. франков.
25 февраля 2015 года он был арестован в Монако по подозрению «в соучастии в отмывании денег и мошенничестве» на основании иска Дмитрия Рыболовлева, который обвиняет И. Бувье в том, что тот взял с него огромные, ничем не обоснованные, комиссионные.
Дело Бувье нанесло огромный ущерб репутации знаменитого таможенного склада в Женеве, созданного еще в 1854 году для беспошлинного хранения предметов искусства и просто товаров в ходе их транзитной перевозки через Швейцарию. Фактически же, декларированные в качестве находящихся в пути откуда-то и куда-то, произведения искусства могут находится на таком складе неограниченное количество времени. Не удивительно, что сегодня 40% площади этого склада занимают именно культурные ценности.
«Под крышей женевского склада огромное количество произведений искусства переходят из рук в руки так, словно это просто обычные потребительские товары», – говорит Андреа Раше (Andrea RaschèrВнешняя ссылка), эксперт по вопросам правового регулирования оборота предметов искусства и бывший шеф Отдела права и международного права в Федеральном ведомстве культуры Швейцарии (BAK).
«Под крышей женевского безналогового пространства давно сложилась своя инфраструктура, здесь даже существуют выставочные залы, и все это страшно далеко от изначальной идеи создать удобный перевалочный пункт для транзитных перевозок. Хранить ценности здесь годами и десятилетиями никто, вообще-то, не собирался».
Андреа Раше добавляет, что «все больше и больше сделок совершается здесь при помощи наличных. Многие просто забирают деньги из банков, хранят их в сейфах безналогового склада и потом, по мере надобности, используют для приобретения картин или скульптур. Все это очень сомнительно, особенно если учитывать, что кантону Женева принадлежат 86% акций этого складского комплекса».
Усилить таможенный контроль
Андреа Раше знает, о чем говорит, поскольку он сам участвовал в 2003 году в разработке нового швейцарского «Федерального закона о ввозе и вывозе культурных ценностей» («Bundesgesetz über den internationalen KulturgütertransferВнешняя ссылка»/«Loi fédérale sur le transfert international des biens culturelsВнешняя ссылка»), целью которого было, прежде всего, положить конец торговле произведениями искусства, украденными в свое время нацистами. Для него очевидно:
«Прозрачность — это очень важное преимущество как для швейцарского рынка искусства, так и для имиджа страны в целом, ведь Швейцария еще десять лет назад была излюбленным местом подобной незаконной торговли предметами искусства и иными ценностями. Новый закон способен стать эффективным инструментом искоренения незаконного оборота, однако такие таможенные склады, как в Женеве, очень легко однажды могут стать серьезной проблемой для швейцарской внешней политики. Это повод перейти, наконец, к активным действиям».
В своем отчетеВнешняя ссылка, опубликованном в 2014 году, швейцарское Федеральное ведомство финансового аудита (Eidgenössische FinanzkontrolleВнешняя ссылка), высшая контрольно-финансовая инстанция Конфедерации, пришло к выводу о том, что «безналоговые таможенные зоны сегодня востребованы более, чем когда бы то ни было. Сумма общего торгового оборота, генерируемая на их территории, достигает 100 млрд франков год». Это ведомство рекомендует усилить таможенный контроль над такими складами с тем, чтобы иметь возможность более плотно регламентировать и контролировать «сложные случаи, когда фирмы, занимающиеся хранением произведений искусства или ценных металлов, делают на практике то, что давно уже перестало соответствовать как букве, так и духу действующего законодательства».
В 2017 году должен вступить в силу новый федеральный закон «О Таможенном регулировании в Швейцарской Конфедерации». Правительство пока не определилось, как оно будет реализовывать его положения, особенно в той его части, где речь идет о работе безналоговых складов и хранилищ.
«Уже больше года прошло с тех пор, как Федеральный совет получил подробный доклад о работе этих складов, но никакой реакции пока не поступало. Нам же представляется, что в будущем постановлении правительства «О мерах по реализации федерального закона „О Таможенном регулировании в Швейцарской Конфедерации“ необходимо было бы четко прописать сроки, которыми ограничивалось время хранения предметов искусства на таких складах. Кроме того, Швейцария также должна сделать так, чтобы деятельность участников арт-рынка регулировалась Законом о борьбе с отмыванием доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма», — считает Моника Рот.
Как бы там ни было, скандал Бувье-Рыболовлева все-таки заставил кантон Женева уже предпринять несколько шагов. В частности, 28 мая, будучи главным акционером, кантон отправил в отставку Кристину Сайе (Christine Sayegh), директора компании «Ports Francs et Entrepôts», под управлением которой находится самый большой таможенный склад в кантоне. На ее место был назначен бывший финансовый директор компании Дэвид Хилер (David Hiler).
Кроме того, была повышена и степень деловой прозрачности компании. Как сообщает правительство Женевы, был изменен статус находящихся в свободном обороте акций этой фирмы: анонимные акции на предъявителя превратились в именные акции, за счет чего была раскрыта идентичность лиц, этими акциями владеющими.
Борьба с отмыванием
Нельзя сказать, что в Швейцарии вообще ничего не делается в плане исправления сложившейся ситуации. С момента создания в 1989 году международной «Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег» («Financial Action Task Force on Money Laundering» — «FATF» / «GAFI») Берн регулярно адаптирует свое законодательство в соответствии с ее рекомендациями. Начиная с января 2016 года новая редакцияВнешняя ссылка швейцарского Закона о борьбе с отмыванием доходов, полученных преступным путем, будет учитывать также и налоговые правонарушения.
«Это полная смена парадигмы, поскольку речь идет о концепции, выходящей далеко за рамки привычного швейцарского понимания того, что есть уголовный деликт, и охватывающей теперь также и налоговые правонарушения, которые раньше не рассматривались в Швейцарии в качестве самостоятельного состава преступления», — разъяснил нам Стилиано Ордолли (Stiliano Ordolli), глава швейцарского Федерального информационного бюро по борьбе с отмыванием денег («Meldestelle für Geldwäscherei» — «MROSВнешняя ссылка»). Но каким же образом этот закон касается собственно культурных ценностей?
«Правовой статус торговцев произведениями искусства останется прежним. Однако теперь в Швейцарии будет действовать допустимый „потолок“ оплаты наличными сделок в области купли/продажи произведений искусства на уровне 100 тыс. франков», — отвечает М. Ордолли. Любая сделка, сумма которой будет превышать это пороговое значение, должна будет оплачиваться кредитной картой. В противном случае вся ответственность ляжет на арт-дилеров, которые будут обязаны либо отказаться от сделки, либо задать дополнительные вопросы с тем, чтобы убедиться, что свои деньги клиент получил из законных источников».
Звучит убедительно, но все равно, стоит отметить, что в аналогичные пороговые значения, действующие в Евросоюзе (7 500 евро) и в США (10 тыс. долларов) заметно ниже новых швейцарских стандартов. «Сто тысяч — это неплохо, но все равно, проблема контроля остается нерешенной», — предупреждает Моника Рот.
«Рынок произведений искусства нужно поставить под настоящий непосредственный контроль, уже хотя бы для того, чтобы защитить интересы честных профессионалов. Крупным игрокам, таким, как выставка „ArtBasel“, также следует задуматься над всей этой проблематикой, потому что как только вопрос со швейцарской банковской тайной будет урегулирован окончательно, все внимание контрольных органов неизбежно переключится на рынок искусства. И для тех, кто не будет готов к этому, настанут очень сложные времена!»
Музеи и реалии рынка
Для общественных музеев постоянный рост стоимости произведений современного искусства, за которым они просто не в состоянии поспевать, является серьезной проблемой. Здесь есть несколько вариантов решения.
Можно либо начать продавать «жемчужины» из своих коллекций для того, чтобы покупать современных и модных художников, либо, следуя примеру США, одалживать картины таких живописцев у частных коллекционеров в обмен на фискальные привилегии, предоставляемые государством.
Это одновременно усиливает и ослабляет позицию культурных учреждений. Например, Художественный музей в БазелеВнешняя ссылка, чья коллекция сейчас является одной из самых крупных в Швейцарии, долгое время плодотворно сотрудничал с таким частным коллекционером в лице фонда «Rudolf Staechelin Family Trust».
Благодаря ему Базельский музей имел возможность на основе договора аренды выставлять произведения искусства, которые по праву считались истинными «хитами» его экспозиции.
Однако теперь этот договор подошел к концу, и в феврале 2015 года музей был вынужден вернуть картины фонду обратно, в том числе и полотно Поля Гогена «Нафеа Фаа Ипоипо (Когда ты выйдешь замуж?)».
Недавно оно было продано за 300 миллионов долларов организации «Qatar Museums». Эта сделка является сейчас самой дорогой в мире сделкой в области купли/продажи произведений искусства.
Перевод на русский и адаптация: Людмила Клот и Игорь Петров
В соответствии со стандартами JTI
Показать больше: Сертификат по нормам JTI для портала SWI swissinfo.ch
Обзор текущих дебатов с нашими журналистами можно найти здесь. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам!
Если вы хотите начать разговор на тему, поднятую в этой статье, или хотите сообщить о фактических ошибках, напишите нам по адресу russian@swissinfo.ch.