Роман Кристиана Крахта «Воздух»: игра со временем и реальностью

Писатель позволяет своим читателям принимать участие в ходе его историй, и там, где не действуют никакие законы, начинается литературное воображение. Keystone-SDA

Роман Кристиана Крахта «Воздух» (Air*) в этом году номинирован на премию Лейпцигской книжной ярмарки (пройдет с 27 по 30 марта 2025 года). Это неудивительно: в последние годы писатель регулярно оказывается в числе финалистов крупных литературных наград. В 2021 году он получил и немецкую, и швейцарскую книжную премию, но от последней впоследствии отказался.

Его книги вызывают неизменный интерес у жюри, и «Воздух» не исключение. Это роман, который бросает вызов законам реальности столь же последовательно, сколь и свободно. Главный герой «Воздуха» — швейцарский дизайнер интерьеров Пауль, живущий в уединении на Оркнейских островах, архипелаге к северо-востоку от Шотландии, расположенном между Великобританией и Шетландскими островами на границе Северного моря и Атлантического океана.

Его жизнь переворачивается, когда он внезапно оказывается вне времени и пространства. Как обещает краткая аннотация, роман буквально катапультирует его из привычного мира в нечто неуловимое. Кристиан Крахт мастерски создаёт атмосферу зыбкости, когда невозможно понять, где заканчивается реальность и начинается иллюзия.

Читайте также:

Что именно представляет собой «Воздух» — литературный эксперимент, метафизическую притчу или интеллектуальную игру с читателем? Ответ на этот вопрос остаётся столь же расплывчатым, как и сам роман.

Две параллельные сюжетные линии

Роман «Воздух» строится на двух сюжетных линиях, которые сначала развиваются отдельно, а затем неожиданно пересекаются. Первая — это история Пауля, успешного дизайнера интерьеров, который ведёт размеренную жизнь. Его репутация приносит ему необычный заказ: редакция журнала о дизайне просит его выкрасить в «идеально белый цвет» гигантскую пещеру в Ставангере (Норвегия), где расположен центр обработки данных.

Вторая линия — загадочный рассказ о незнакомце, которого во время охоты в доисторическом мире случайно подстрелила девушка. Позже она ухаживает за ним до полного его выздоровления. Кристиан Крахт ведёт эти две повествовательные линии параллельно, чередуя главы. В середине книги он неожиданно сводит их воедино, демонстрируя свою склонность к «реальному немыслимому», событиям, невозможным в обычной логике, но оправданным внутри его художественного мира.

Читайте также:

Роман меняет ход событий в момент, когда Пауль осматривает дата-центр. В этот же момент на Земле начинается солнечная буря. Планета подвергается воздействию электромагнитного импульса, который парализует работу дата-центра. После этого главный герой исчезает. Тем временем в первобытном лесу некий незнакомец становится обладателем керамического пистолета, напечатанного на 3D-принтере — эта деталь окончательно разрушает границу между историческими эпохами, отменяя линейность времени.

Странности, умноженные на странности

«Воздух» сворачивает время, искривляет пространство и тем самым смещает с точки зрения читателя весь сюжет в пространство (в)нереальности. Кристиан Крахт деконструирует то, что кажется осмысленным повествованием, используя все доступные литературные приемы. Начиная с романов Faserland (1995) и «1979» (2001), Крахта, родившегося в 1966 году, причисляют к писателям поколения, переживающего кризис смысла жизни. Текст Eurotrash (2021) только закрепил этот статус.

Впрочем, этот ярлык не охватывает всей многосложности его творчества, даже несмотря на то, что сам Крахт сознательно культивирует атмосферу таинственности вокруг своей личности. Его романы всегда удивляют запутанными и одновременно парадоксальными сюжетами. В них разыгрываются странные истории с не менее странными последствиями. В романе Ich werde hier sein im Sonnenschein und im Schatten («Я буду здесь на солнце и в тени», 2008) швейцарские Альпы превращаются в ленинскую республику, а Imperium (2012) рассказывает об имперских заблуждениях немецкого гуру.

Повествование в «Воздухе» идет еще дальше: оно рушит все привычные представления о мире. Является ли время линией, а пространство — протяженностью? Или же они лишь две плоскости, отраженные друг в друге? Как и в своих предыдущих текстах, автор в новом романе идет еще дальше в отказе от привычных законов повествования, создавая текст, в котором логика подчиняется исключительно художественному за(вы)мыслу. В «Воздухе» Крахт полностью разрушает традиционные представления о времени, пространстве и причинности.

После электромагнитной бури, стирающей все законы физики с грифельной доски привычного мира, главный герой Пол оказывается вне времени. Он попадает в дописьменную эпоху, где вынужден спасаться от злого тирана. Двигаясь через этот каменный, мертвый мир, он неожиданно встречает своего работодателя Коэна. Тот таинственным образом оказывается в том же месте: он садится в лодку и пересекает на пути в этот новый каменный век Северный Ледовитый океан, следуя какому-то неведомому зову. Этот мотив — абсурдное, но неизбежное путешествие — характерен для прозы Крахта, где границы фантастического и реального существуют ровно настолько, насколько их признает сам текст.

Сновидения или реализм?

Крахт всегда рассказывает свои истории живо и увлекательно. Мир в его текстах, будь то Оркнейские острова, Лес Тиранов или царство Каменных Людей, представлен таким, каким он кажется актору. С невозмутимостью игрока в покер и с улыбчивой иронией он придаёт своим историям убедительный реализм. В результате его книги доставляют огромное удовольствие от чтения и заставляют гадать, какие новые странности припас для читателя автор на будущее.

Смотрите также:

Писатель позволяет своим читателям принимать участие в ходе его историй, и там, где не действуют никакие законы, начинается литературное воображение. Поэтому каждый должен сам разобраться при чтении, является ли этот текст сновидческой инсценировкой или просто взятым с потолка быстрорастворимым литературным заменителем**.

Примечания

*В качестве эпиграфа к роману предпослано стихотворение «Песня скитальца Энгуса» Уильяма Батлера Йейтса, в котором есть, в частности, такие строки: «…Who called me by my name and ran and faded through the brightening air» («…Окликнула — и скрылась прочь, в прозрачный канула рассвет…», пер. Г. КружковаВнешняя ссылка). Если следовать этой логике, то заглавие романа следовало бы перевести как «Прозрачный рассвет» (прим. ред. рус.).

**Этот текст на немецком языке был реализован Беатом Маценауэром (Beat Mazenauer) для агентства Keystone-SDA при поддержке фонда Gottlieb und Hans Vogt-Stiftung.

А также:

Что пишут швейцарские СМИ о постсоветском пространстве? Читайте свежий обзор!