«Швейцарский менталитет мне гораздо ближе»

«Статус, диплом здесь не так важны, как во Франции. Швейцарский менталитет мне ближе — он более гуманный, человеческий фактор здесь больше ценится». swissinfo.ch

Инженер-оптик Дмитрий Тихонов почти четверть века поёт на сцене респектабельного «Гранд театр де Женев» партии пьяниц и жандармов — идеальные амплуа для его баса-профундо. А под псевдонимом Александр Ливер он вместе с легендарной питерской рок-группой «НОМ» выступает в клубах, сквотах и на фестивалях. Прошлым летом, например, чуть не утонул в грязи на фестивале «Нашествие» под Тверью. Мы поговорили с ним о его карьере и взгляде на музыкальное творчество.

Swissinfo: Дмитрий, как это Вы в себе совмещаете — рок и оперу?

Дмитрий Тихонов: У великого датского карикатуриста Херлуфа Бидструпа есть сюжет — два человека, один аристократ в смокинге и цилиндре, а другой рабочий, делали одинаковые вещи, только люди совершенно по-разному реагировали. Когда аристократ приставал к девушке, она с ним кокетничала, а когда рабочий — заорала, и прибежал полицейский. В рок-музыке и опере есть много совпадений, но статус сцены, на которой выступают шестьдесят артистов, и небольшого клуба — разные.

Я, можно сказать, ветеран оперного театра. Когда я пришёл на прослушивание, я был в белом красивом костюме. Прекрасно знал, как вести себя на сцене, но тут — мандраж, трясёт, колени задрожали так, как не было ни до, ни после. Спеть дома в ванной и выйти перед залом в тысячу человек — разные вещи. Когда дирижёр указывает на тебя палочкой, чтобы спеть сольную партию, — это сильный момент. 

Я спел процентов на восемьдесят своей мощности, но в Швейцарии нет голосов такого плана, такого русского баса они еще не слышали, и меня взяли. Статус, диплом здесь не так важны, как во Франции. Швейцарский менталитет мне гораздо ближе — он более гуманный, человеческий фактор здесь больше ценится.

Swissinfo: А ведь по образованию Вы инженер?

Д.Т.: После окончания школы в Пушкине я поступил в Институт точной механики и оптики. Оптику я любил: единственная пятёрка в аттестате у меня была по астрономии, и в десятом классе, чтобы увидеть полумесяц Венеры, я сам сделал телескоп. Резкость наводил на окнах противоположных домов. Когда телескоп был готов, наступили белые ночи, и я все ждал и ждал, и наконец появилась Венера, и видно ее было прекрасно.

А на последнем курсе института у нас был студенческий театр, и началась наша рок-группа. Тогда была самая Перестройка, цвели борьба с алкоголем и Ленинградский рок-клуб. Мы с друзьями собирались на квартире, записывали радиоспектакли и просто песни. Я узнал, что проходит конкурс молодых талантов — концертный фестиваль в Ленинградском дворце молодёжи — и подал заявку. 

Мы никак не назывались, просто сочиняли и дурачились, а тогда у всех на слуху был расхожий газетный термин НОМ — «неформальное объединение молодёжи». И я вписал этот термин в заявку, а организаторы восприняли ее как название. Имена мы придумали себе негламурные, совершенно спонтанно — Александр Ливер, Хафизулла Сагитдулов, Иван Турист. Джон, Блэк, Майк — это нам было чуждо, никакого преклонения перед за границей у нас не было.

Swissinfo: И все-таки вы уже четверть века живете в Европе. Как это получилось?

Д.Т.: Нантский рок фестиваль «Лез алюме» 1991 года был посвящён Санкт-Петербургу. Пригласили целую делегацию из Питера — «Лицыдеи», «Аукцыон», «Калибри», «Два самолёта». Собчак прилетел, Марина Влади активно тусила. И остались мы там на шесть дней, а это очень много для выступления в одном городе. Тогда же нарисовалась кареглазая девушка с романтическим именем Джульетт, она помогала фестивалю. 

Сначала наш солист-вокалист перебежал мне дорогу — он вообще отличился у нас по части женщин. Во-первых, он на виду. Во-вторых, музыканты все связаны инструментами, а он, когда концерт закончен, руки в карманы — и пошел. А у меня аккордеон и клавиши, они семнадцать килограммов весили. Много мне с ними довелось поездить, и не раз они отказывали на концертах. Приходилось бить кулаком или кричать «стоп» и чистить спиртом контакты.

Но потом солист посторонился, и у нас с Джульетт закрутилось-завертелось. Покатались мы два года, и вот — женись. Для жизни в России жена моя была совершенно не приспособлена. Я думал — отгуляю медовый месяц, буду жить во Франции, ездить на концерты в Питер. Были же такие примеры — Каспарян из «Кино» и Вася Шумов вообще в Америку уехали, Олег Скрипка — в Париж. 

«В своём пересмешническом творчестве я передразниваю, перепеваю известные песни, при этом ни в чем себя не ограничиваю, не сдерживаю». swissinfo.ch

Но ребята из коллектива ревновали, и вскоре, когда я уже собрался к ним на концерт в Питер, сообщили, что нашли мне замену. А ведь «НОМ» — дело всей жизни. Была у родителей на полке книга с таким названием, маршал Василевский написал — думаю, никто ее не читал до конца. Я горевал целый вечер и решил, что буду строить свою жизнь во Франции. Я стал брать уроки оперного пения у солистки Нантской оперы Людмилы Коцевой, и она очень правильно меня натаскала. Оперу я всегда любил — я, кстати, и в «НОМ» исповедовал псевдоклассическую манеру исполнения.

Swissinfo: Всё складывалось ведь потом более или менее удачно?

Д.Т.: Да, но были и тяжёлые ситуации. Но я старался не терять присутствия духа и надежду, что все устроится. Пожалуй, моя вера в светлое будущее — это от советского воспитания, и я несу ее через всю жизнь. Мама мне как-то объяснила — как только начинается депрессия, я засучу рукава и начинаю чистить, драить. И только потом я понял, что и с религиозной точки зрения хорошо что-то делать руками, потому что не дает унывать, а уныние — это самый большой грех.

Когда я расставался с супругой — я не хотел, но так уже получилось — у меня очень вовремя появился парусный кораблик. Друг предложил его взять, зная, что я рукастый, да он ничего и не стоил — буёк или парковка дороже обойдутся. И я год им занимался — как на работу ходил. Я еще не знал, где, но мысль, что я спущу его на воду, поддерживала меня. А когда спустил, пришёл наутро — корабля нет. 

Я неправильно пришвартовал его, верёвка перетёрлась, он отвязался, но я на всякий случай еще бросил якорь, и его волоком потихонечку отнесло в бухту. А там сидят рыбаки и видят — идёт корабль без никого, такой Летучий голландец. На буёк бесхозный пристроили его, спасли. Вот так началась моя судоходная карьера. Потом я сдал на права, так что могу водить корабли, чем и пользуюсь — в Адриатике ходил, в Средиземном море.

Swissinfo: А как же вы вернулись в «НОМ»?

Д.Т.: Через год после того, как ребята из группы «меня ушли», они попросили мою жену сделать им тур во Франции. И у клавишника, который меня замещал, что-то не получилось с визой, так что я встал на свое место, как ни в чём не бывало. Так и повелось. Песни продолжаем сочинять на дистанции — поначалу я записывал на хорошую кассету и присылал им по почте, но появился интернет, и все стало легко, быстро. 

Иногда я летаю на пару дней в Питер или Москву, а когда Женевская опера уходит на летние каникулы, мы даём совместные концерты — группа «НОМ» при участии Александра Ливера. В прошлом году были на фестивале «Нашествие». Хороший отель. Нам подали комфортабельный микроавтобус с занавесочками и чистыми ковриками. А до нас уже слухи доходят, как с линии фронта — грязи по колено, льёт дождь, одевайтесь, как рыбаки. Шевчуку предложили на вертолёте добраться, но он ребят не бросил, и его тоже доставляли на вездеходах-луноходах. 

И мы начинаем оттягивать этот момент. Заходим на бензозаправку. Кофе распиваем долго и со вкусом. Но настал момент, когда нужно было выйти из машины — плюх. Все пакеты надевали на обувь, но их хватало на пять минут. Мы пошли в обход всего этого нашествия — по полям, по траве. Каждые десять метров стояли военнослужащие внутренних войск. Там, как оказалось, были схроны алкоголя, на продажу. А как там без бутылки — три дня в палатках под проливным дождём?

Swissinfo: Что для вас значит Швейцария?

Д.Т.: У меня есть сольники. В своём пересмешническом творчестве я передразниваю, перепеваю известные песни, при этом ни в чем себя не ограничиваю, не сдерживаю. Это могут быть песни из радиоспектакля моего детства, шедевры мировой эстрады — все в одном альбоме, очень эклектично. 

Однажды я записал свою версию песни из фильма «Золотой ключик» 1939 года. «Далеко-далеко за морями, стоит золотая стена. В стене той заветная дверца. За дверцей — большая страна. Прекрасны там долы и горы и реки, как степь, широки. Все дети там учатся в школах, и славно живут старики». По другой версии — «сытно». На концертах, общаясь со зрителями, я часто говорю, что речь в этой песне идёт о Швейцарии. В Швейцарии хорошо жить, а жить хорошо — еще лучше.

Что пишут швейцарские СМИ о постсоветском пространстве? Читайте свежий обзор!