Возвращение из Оксфорда: почему профессор истории снова живет теперь в Швейцарии?

Оливер Циммер Tom Haller, Zurich

Швейцарский историк Оливер Циммер (Oliver Zimmer) сделал блестящую карьеру в Оксфордском университете. Но теперь «британский швейцарец» принял решение покинуть свою вторую родину и вернуться в Швейцарию. Почему?

Оливер Циммер говорит об Англии как о стране его мечты. Но сейчас, спустя 27 лет, известный оксфордский профессор и специалист по новой и новейшей истории Европы вернулся в Швейцарию. Почему вообще у кого-то в голове может созреть решение покинуть научный Олимп, чтобы заняться исследованиями в маленьком частном институте в тихом Цюрихе? Как можно променять исторический дом 17 века в престижном районе Гарсингтон в Оксфорде на обычную съемную квартиру в Санкт-Галлене?

Солнечным днем мы сидим с Оливером Циммером в однокомнатной студии в цюрихском многоквартирном доме. Квартира принадлежит «Центру исследований в области экономики, менеджмента и гуманитарных наук» (Center for Research in Economics, Management and the Arts — Crema). Это частный институт, в котором Оливер Циммер будет работать ближайшие три года. Ссылаясь на «старую добрую британскую традицию» Оливер Циммер элегантно предлагает перейти на «ты», после чего, уже совсем по-цюрихски, угощает нас ассорти из выпечки сорта «люксембургерли» от всемирно известной кондитерской Sprüngli. Он признается, что сам всегда был сладкоежкой.

Его светлые глаза смотрят внимательно, но не навязчиво. Он похож на выпускника престижного вуза, но при этом к классическому пиджаку он вполне может надеть кеды. Говорит он вежливо, но без излишних церемоний. Что-то в нем есть от английского джентльмена. Во время беседы он то и дело переходит со швейцарского немецкого на английский и обратно, причем прямо в середине фразы. По словам Оливера Циммера причин для возвращения в Швейцарию было много. В первую очередь это его пожилые родители, живущие в регионе Цюрихского Нагорья (Zürcher Oberland), где Оливер Циммер сам и вырос.

Они много дали своим трем детям: хоть денег в многодетной семье было в обрез, однако родители сделали все, чтобы юный Оливер смог участвовать в соревнованиях по парусному спорту. Его отец, по профессии электрик, собственноручно смастерил ему лодку. Оливер Циммер хочет быть ближе не только к родителям — его тянет к брату с сестрой и к старым друзьям, с которыми они до сих пор понимают друг друга с полуслова. Однако есть и другие причины оставить Оксфорд, не связанные с возрастом и личной жизнью.

Больше свободы, чем в Оксфорде

Перед встречей с Оливером Циммером я позвонила Бруно Фраю (Bruno Frey). Этот всемирно признанный ученый-экономист немало способствовал возвращению Оливера Циммера в Швейцарию. Вместе с женой Маргит Остерло (Margit Osterloh), тоже известным экономистом, и другими единомышленниками Бруно Фрай на собственные сбережения основал фонд, который финансирует политически и идеологически независимый исследовательский институт Crema. Б. Фрай и О. Циммер познакомились два года назад. Бруно Фрай первым написал историку в Англию, а поводом послужила статья Оливера Циммера в газете «Нойе цюрхер цайтунг» (NZZ), посвященная швейцарской системе всеобщей воинской обязанности.

Во время одной из научных конференций в Оксфорде ученые договорились вместе поужинать — и оба остались довольны встречей. Когда Бруно Фрай узнал, что Оливер Циммер подумывает о возвращении в Швейцарию, он предложил ему позицию в институте Crema. «Мы даем ему больше свободы», — рассказывает экономист. «В исследовательском центре, который финансируется частным образом, нет государственной бюрократии и контроля. И Оливер это очень ценит». Оливер Циммер видит ситуацию схожим образом: раньше профессора университетов пользовались большой автономией, а в Оксфорде царила, пожалуй, самая свободная обстановка. Там можно было быть не таким, как все.

Однако сейчас, по словам О. Циммера, академическая среда в Англии стала более конформистской — там вовсю заправляют менеджеры, появляется все больше норм и правил, крепнет бюрократия. А это все вещи, которые не имеют ничего общего с обучением и исследованиями. Они скорее вредят им, чем приносят пользу. «Для меня отъезд из Оксфорда — это еще и освобождение от бюрократического бремени», — объясняет Оливер Циммер. Теперь в институте Crema он может делать все, что хочет, не заполняя никаких формуляров. Ему не надо будет никому доказывать, почему он будет изучать именно этот вопрос, а не какой-то иной — тут у него полная свобода.

Бруно Фрай. Keystone / Samuel Schalch

«Деление на левых и правых — это тоже не для меня», — заявляет ученый, который регулярно публикуется в СМИ либерально-консервативного толка, таких как газета «Нойе цюрхер цайтунг» (NZZ), журнал «Швайцер монат» (Schweizer Monat) и близкий к Швейцарской народной партии (SVP) еженедельник «Вельтвохе» (Weltwoche). В центре его научных интересов находятся европейский национализм, история либерализма и демократии. Самого себя Оливер Циммер относит к ученым, поддерживающим традиции скептического либерализма и постоянно подвергающим сомнению, в том числе, и свою собственную позицию. Те, кто записал его в правые после книг вроде «Кто боится Вильгельма Телля» (Wer hat Angst vor TellВнешняя ссылка), либо вообще не читал его текстов, либо у них самих в голове идеологические шоры.

Сейчас он вместе с Бруно Фраем готовит публикацию под рабочим названием «Решиться на большую степень демократии» (Mehr Demokratie wagen). В немецкоязычном мире у каждого, кто прочитал этот тезис, тут же возникает в памяти отсылка к культовой речи немецкого канцлера Вилли Брандта, произнесенной им в 1969 году в день вступления в должность главы новой социал-либеральной коалиции в ФРГ. Книга должна выйти в начале 2023 года в независимом издательстве Aufbauverlag в Берлине. По словам Бруно Фрая одно из преимуществ Оливера Циммера — это умение доступно доносить академические темы до широкой публики, не впадая в заумь или излишнюю претенциозность.

С этим согласна и британская коллега ученого Абигейль Грин (Abigail Green): подобное ощущение всегда присутствовало на его лекциях — сложных, но доходчиво преподнесенных. Пишет он точно также, глубоко, но понятно. Демократия — это еще одна причина, по которой Оливер Циммер возвращается на родину. Для него важны прямая демократия и федерализм по швейцарской модели. Британское унитарное государство с де-факто двухпартийной системой несет в себе много негативных элементов, для политической элиты, которая в данный момент находится у власти, такая система сродни наркотику.

Типичный дом 17 века в Гарсингтоне (Оксфорд). May Grant / Alamy Stock Photo

В 2009 году он получил права британского подданства и с тех пор имеет право участвовать в выборах. В Англии это, правда, случается не так часто, как в Швейцарии, так что демократического стресса там куда меньше, чем тут, в Швейцарии, — говорит профессор Циммер с едва заметной усмешкой. «В Великобритании граждане избирают политиков, но не голосуют по отдельным конкретным вопросам, как в Швейцарии. Я считаю это ограниченной демократией, и для меня это совсем даже нехорошо», — резюмирует ученый.

В Швейцарии стало теснее — и свободнее

Живя в Англии, Оливер Циммер стал живым свидетелем исторического процесса выхода Британии из Евросоюза, а какое-то время спустя — еще провала переговоров по Рамочному соглашению между ЕС и Швейцарией. Во время первого референдума по Брекситу он голосовал за то, чтобы «остаться», хотя потом, по его словам, он уже голосовал бы за выход. И все из-за демократии! Решение народа надо уважать, а попытки продавить нужное решение с помощью второго плебисцита его как швейцарца покоробили: демократия не имеет ничего общего с принудиловкой.

Оливер Циммер

Швейцарский историк Оливер Циммер родился в 1963 году в городе Тальвиль под Цюрихом. Изучал историю, социологию и политическую теорию в Цюрихском университете и получил кандидатскую степень в Лондонской школе экономики и политических наук. С 1999 по 2004 год преподавал в Даремском университете на северо-востоке Англии, затем провел полтора года в Германии в качестве стипендиата Фонда Александра фон Гумбольдта.

 Начиная с 2005 года преподавал в Оксфорде, с 2014 года — на должности профессора, с 1 января 2022 года занимает должность директора по исследованиям (Research Director) в частном исследовательском институте «Центр исследований в области экономики, менеджмента и гуманитарных наук» (Crema).

За почти три десятка лет жизни в Англии он отмечает, что в этих вопросах я всегда остаюсь швейцарцем. Ему претит, когда всю власть захватывает в свои руки какая-то определенная клика политиков. С политической точки зрения он не смог бы прижиться ни во Франции, ни в Германии. Итак, «британский швейцарец» вернулся на родину. Как изменилась Швейцария за прошедшее время? «Она разрослась, здесь стало меньше места. Швейцария стала более многокультурной — и более интересной, чем раньше». Он отмечает, что люди в Швейцарии всегда любят жаловаться, но это только потому, что большинство швейцарцев никогда не жили в странах, в которых не все так прекрасно организовано, как в Швейцарии.

Несмотря на рост плотности населения уровень жизни тут в материальном отношении все еще очень высокий, а инфраструктура просто великолепна. В Англии же, чтобы хорошо жить, нужно быть изначально очень состоятельным, хорошо зарабатывать — этого недостаточно. Его трансформация из зарубежного швейцарца в исконного жителя страны прошла, по словам Оливера Циммера, на удивление быстро и легко. «Я чувствую, что Швейцария уже не та. Но и я сам изменился ведь». Когда рано по утру профессор, еще не вполне проснувшись, выходит на пробежку, он иногда приветствует встречных людей по-английски (Good Morning!). Возможно, он еще не так снова погрузился в швейцарскую культуру повседневности — пока он предпочитает скорее роль наблюдателя. Но вообще-то так было и раньше, эта роль дает ему приятное чувство интеллектуального комфорта.

Возвращение облегчается еще тем, что Оливер Циммер конечно же говорит на швейцарском (цюрихском) диалекте немецкого языка. Однако и его жена, британская подданная, чьи предки около 1900 года переселились в город Кучинг (Kuching) на острове Борнео, никакого культурного шока не испытывает и вполне хорошо себя чувствует в новом окружении. «Она любопытна и не судит ни о ком и ни о чем по первому впечатлению». Оливер Циммер говорит, что всё это качества, которые очень помогают в деле социальной (ре)интеграции. Она всегда внимательно смотрит по сторонам  и иногда не может сдержать улыбки — например, когда на табло появляется извещение о всего лишь трехминутном опоздании поезда и все вокруг начинают гневно шептаться.

В Оксфорде швейцарца будет не хватать

Лучшие студенты Оксфорда любили Оливера Циммера. «Это культовая личность. Им нравилась его требовательность», — говорит его коллега, профессор истории Абигейль Грин (Abigail Green). Один студент как-то сказал про него, что у профессора Циммера «совершенно неоксфордский характер». Это был комплимент его непретенциозной манере вести беседу и читать лекции. В Оксфорде Оливер Циммер считался нетипичным нонконформистом. И именно поэтому по нему там будут скучать. «Нам в академической среде нужны нонконформисты. Особенно здесь, в Оксфорде», — отмечает А. Грин.

Оливера Циммера будет не хватать в Оксфорде, но и ему будет не хватать Англии. Он с восторгом вспоминает о необычных световых условиях и об уникальной природе Южной Англии, которые он особо ценит в качестве путешественника и фотографа-любителя. Он будет скучать по английской непринужденности, по дому 17 века и по классической рыбе в кляре с картофелем фри (фиш-энд-чипс) под пиво в пабе. Особая английская атмосфера, говорит профессор, — специфика этой страны, и в Швейцарии ее нет. Хотя жареные филе рыбки «эгли» с картошкой в Швейцарии также распространены, как и в Англии.