Как Швейцария пошла по грибы и что из этого вышло?

Мухомор красный (Amanita muscaria), рисунок швейцарского художника и исследователя Ханса Вальти (Hans Walty, 1868–1948), 1917 год. Wikimédia/スイス国立博物館

Сбор грибов давно стал в Швейцарии общенациональным увлечением. Наука и промышленность возлагают на грибы большие надежды. Но при этом еще относительно недавно «губки» (так когда-то называли грибы) считались ужасно вредными и даже связанными с потусторонними силами зла. Как и почему наше представление о грибах изменилось таким кардинальным образом?

Портал Swissinfo публикует с любезного разрешения правообладателя самые интересные и необычные материалы из Блога Швейцарского национального исторического музея в ЦюрихеВнешняя ссылка.

А вы знали, что самое большое живое существо в Швейцарии — это не слон и не бегемот, а гриб? Он обитает в Швейцарском национальном паркеВнешняя ссылка и занимает площадь более 35 гектаров — это примерно 50 футбольных полей. Ни одно животное и ни одно растение не достигает таких размеров. А гриб — да, он на это способен. Стоит уточнить: гриб — особый организм. Это не животное и не растение, а представитель отдельного царства — царства грибов. Огромный экземпляр, обнаруженный в Национальном парке, относится к роду опят (Armillaria), известных своими гигантскими мицелиями.

Так называются разветвлённые подземные системы, состоящие из бесчисленного множества микроскопических грибных нитей, которые вместе образуют единый живой организм. Лишь несколько недель в году из этих подземных нитей вырастают плодовые тела — именно их мы привыкли называть «грибами». Сегодня грибы собирают, готовят и едят, но употребление их в пищу — относительно недавнее явление. Долгое время «губки» (устаревшее название грибов) считались зловещими и вредными. О них было известно крайне мало, и многие всерьёз опасались «ядовитых грибных испарений».

Грибы на протяжении веков воспринимались как нечто зловещее и нередко связывались народной молвой с колдовством. Иллюстрация австрийского художника Франца Вацика (Franz Wacik, 1883–1938). Wikimédia

И действительно: некоторые грибы могут вызывать рвоту, диарею, головные боли, искажение восприятия, нарушать сердечный ритм, а в тяжёлых случаях — даже привести к летальному исходу. Неудивительно, что грибы начали восприниматься как пригодные к употреблению продукты лишь после того, как появилась возможность научно различать ядовитые и съедобные их виды. Необходимые знания начали активно распространяться только с 19 века — хотя отдельные исключения, вроде шампиньонных плантаций в катакомбах Парижа или особых региональных традиций, существовали и ранее.

В катакомбах Парижа — бывших известняковых каменоломнях, расположенных под городом — крестьяне и садоводы примерно с конца 18 века начали выращивать грибы-шампиньоны (Agaricus bisporus). Постоянная температура воздуха в катакомбах и подходящая влажность создали там идеальные условия для выращивания этой культуры, и вскоре «парижский шампиньон» стал считаться изысканным деликатесом. Internet Archive

Новому интересу к грибам способствовали как научные исследования, так и увлечённые любители. Особенно следует указать на новые методы научных исследований и на достижения из области наук о жизни (life sciences — совокупность биологических и медицинских дисциплин, изучающих живые организмы), которые прямиком касались царства грибов. Например, грибами активно интересовался самый известный французский учёный своего времени — Луи Пастер. До сих пор известный благодаря процессу пастеризации, он доказал, что превращение винограда в вино происходит именно благодаря дрожжевым грибкам.

Ядовитые испарения? Проехали — и давайте выпьем за науку! Параллельно с академической наукой начала развиваться и любительская грибная культура. Здесь всё вращалось вокруг крупных лесных грибов. Цель была научиться распознавать съедобные грибы и избегать отравлений. Главный вопрос был поставлен следующим образом: как научить людей систематически и безопасно различать грибы? Ответ оказался неожиданным: посредством искусства.

Поскольку грибы трудно сохранять в традиционных гербариях, их формы и расцветки стали фиксировать с помощью живописи. Наряду с учёными, такими как Луи Руфьё из Фрибура, и частными исследователями, например Жанной Фавр из Женевы, грибной живописи посвятил себя и Ганс Вальти (1868–1948). В отличие от других художников-грибников, Ганс Вальти был профессиональным живописцем. Его акварели отличаются исключительным художественным качеством — а сегодня их заново открыли и издали в формате роскошного тома. При этом художник также накопил глубокие научные знания о грибах, став своего рода полупрофессиональным микологом.

Французский микробиолог Луи Пастер (Louis Pasteur) в своей лаборатории. Финский художник Альберт Эдельфельт (Albert Edelfelt, 1854–1905) придал всей сцене и самому ученому некий героический оттенок, подчёркивая тем самым культ науки, который царил в Европе в конце 19 века. Wikimédia/オルセー美術館

Объединяя в себе большой художественный дар и исследовательскую страсть, он попал точно в нерв времени. В конце Первой мировой войны, когда начались перебои с продовольствием, грибы стали в Европе весьма востребованным продуктом питания. Всё больше людей, уткнувшись глазами в землю, бродили по швейцарским лесам в поисках съедобных грибов. В городах появились грибные рынки. В итоге, в 1919 году в Швейцарии был создан Союз швейцарских грибных сообществ (Verband Schweizerischer Vereine für Pilzkunde). С 1923 года он начал издавать «Швейцарский журнал по грибоведению» (Schweizerische Zeitschrift für PilzkundeВнешняя ссылка), а с 1942 года — выпускать «Швейцарские грибные таблицы» (Schweizer Pilztafeln).

Продажа грибов на цюрихской площади Бюрклиплац (Bürkliplatz) в конце лета 1973 года. e-pics

Эти небольшие книжечки, легко помещающиеся в карман, вскоре стали неотъемлемой частью снаряжения всех грибных энтузиастов. Иллюстрированы они были рисунками Ганса Вальти. После начала эпохи послевоенного экономического подъёма интерес к грибам несколько поутих, но в 21 веке он вспыхнул с новой силой. Грибы теперь рассматриваются как потенциальная замена бетону, как альтернатива пенополистиролу и как способ разложения и утилизации пластика и промышленных отходов. Кроме того, мицелий стал новой социальной метафорой, символом сосуществования людей без иерархий, в рамках гибких, взаимосвязанных сетей.

В мире, где всё чаще говорят о «глобальных сетевых связях», именно мицелий — или, точнее, его так называемая «ризомная» структура — предлагает альтернативу привычным моделям общественного устройства. Грибы проникают в экономику, науку, искусство, литературу и кино. Иногда кажется, что они и правда способны спасти мир — хотя в сериале The Last of Us именно они становятся причиной его гибели. Ну а тем, кому всё это кажется либо чересчур возвышенным, либо уж слишком депрессивным, можно просто посоветовать пройтись по осеннему лесу и поискать грибов. Настроение точно улучшится. А это, в конце концов, уже неплохое начало.

Автор

Ханнес Мангольд курирует исследовательские проекты (выставки, книги и проекты на стыке науки, искусства и истории), организуемые швейцарской страховой компанией Mobiliar.

Впервые этот материал на немецком языке был опубликован здесьВнешняя ссылка