«В школе мы проходим поэтов, но не архитекторов»

Архитектор, искусствовед и куратор Эвелин Штайнер является ответственной за «Швейцарский салон» на Архитектурной биеннале в Венеции 2021 года. Christian Beutler/Keystone

Во время очередной архитектурной биенналеВнешняя ссылка в Венеции Швейцарский совет по культуре Pro HelvetiaВнешняя ссылка снова организует «Швейцарский салон» (Salon Suisse). В разговоре с куратором салона Эвелин Штайнер (Evelyn Steiner), который состоялся в её студии в Цюрихе, я задала ей несколько вопросов, в частности о том, каким образом резонируют и взаимодействуют «поэтика пространства» и наши физические тела.

Перевод с немецкого: Игорь Петров. 

Эвелин Штайнер (род. 1981) — архитектор, историк искусства и художественный куратор. Изучала архитектуру в Цюрихе (ETH) и Буэнос-Айресе, работала в различных архитектурных бюро в Риме, Барселоне и Цюрихе. В 2012 году получила степень магистра истории искусств в Бернском университете. 

Была куратором нескольких архитектурных выставок, таких как «Аристид Антонас. Афинские протоколы» (Aristide Antonas. Protocols of Athens, 2015), «Конструируя фильм. Швейцарская архитектура в движущемся изображении» (Constructing Film. Schweizer Architektur im bewegten Bild, 2016) и «Фрау архитектор. Более 100 лет присутствия женщин в архитектуре» (Frau Architect. Über 100 Jahre Frauen in der Architektur, 2020).

SWI swissinfo.ch: Ваш «Швейцарский салон» проходит на год позже запланированного срока из-за пандемии. В рамках проекта Bodily EncountersВнешняя ссылка вы изучаете поэтику телесного контакта — и это в эпоху сплошной социальной дистанции. Не выглядит ли сейчас такая тема очевидной провокацией?

Эвелин Штайнер: Такое название можно воспринять как приглашение к полемике, коль скоро, в самом деле, в последние месяцы какие-либо встречи за пределами наших собственных четырех стен порой были просто невозможны или если возможны, то лишь в ограниченной степени. Но настало время изменить эту ситуацию. И как раз одна из задач архитектуры — создавать пространства, которые позволяют и стимулируют такие встречи даже в условиях коронавирусного кризиса.

Какие встречи запланировано провести на базе Вашего «Салона»?

Мы планируем свести с архитектурой самые разные области знаний и научные дисциплины, а цель при этом – исследовать весьма разнообразные отношения между пространством и нашим телом. На открытии «Салона» его гости получат свой собственный телесный опыт: в ходе запланированного перформанса три деревянные скульптуры швейцарской художницы Катарины Анны Визер (Katharina Anna WieserВнешняя ссылка), которые двигаются, как живые существа, будут напрямую взаимодействовать с людьми. Кроме того, будет исполнена недавно написанная опера с цитатами из текстов по теории и истории архитектуры.

С помощью этого своего рода коллажа из разных исторических источников Вы ясно показываете, что человеческое тело всегда было ведущей темой в архитектуре. Почему сегодня мы вынуждены заново обсуждать и анализировать их отношения?

В течение пятидесяти последних лет гуманитарные науки интенсивно занимаются человеческим телом. Причиной этого интереса стали все более частые вмешательства в порядок его функционирования: вспомним, например, о репродуктивной медицине или о все более тесном контакте тела с компьютерными технологиями в области искусственного интеллекта. Гендерные исследования обсуждают его в связи с «политикой идентичности». Но в архитектуре все эти дебаты если и ведутся, то в очень ограниченном масштабе. Сочетание архитектуры со всеми этими тематическими сферами и дисциплинами позволяет создавать самые невозможные комбинации, способные преподнести настоящие сюрпризы.

Bodily Entcounters, Fahrbare Körper, Подвижные Тела: деревянные доски, свободные формы и гусеничные машины с дистанционным управлением. katharinaannawieser.ch

Например?

Возьмем архитектуру и так называемый трансгуманизм. Эта философская школа фокусируется на физическом и психологическом преобразовании человеческого тела с помощью технических усовершенствований, например имплантированных чипов. Как эти последние достижения медицины и, в частности, науки о мозге можно было бы использовать для восприятия и планирования архитектуры? Как могут или должны выглядеть общественные пространства или городские структуры, в которых живут такие «оптимизированные» люди?

Вы говорите о людях как о каких-то «киборгах» будущего. Но разве такие «киборги» уже не существуют давно среди нас в формате так называемых «умных домов»?

Сетевые «умные дома», или так называемые conscious environments («сознательно переформатированные пространства»), в самом деле, вступают с их обитателями в совершенно уникальные отношения. Но даже и без всякой цифровой «прокачки» любые здания — это не суть статичные объекты, это субъекты, которые говорят с нами, вступают с нами в диалог. 

Они бывают государственными и частными. Они формируют коллективную память, и в то же время они формируют нашу собственную биографию, нашу уникальную личность. Архитектура является неотъемлемой частью нашей жизни, но при этом она до сих пор не является частью школьного образовательного канона. Мы знакомимся на уроках литературы с поэтами, а с архитекторами нас не знакомят.

Темой вашего ноябрьского салона станут архитектурные нормы и стандарты, отражающие и ценностно-нормативные представления. В какой степени современные дебаты о «социальной идентичности» оказывают влияние на архитектуру?

В Швейцарии мы в этом отношении отстаем. Я имею в виду, в частности, создание безбарьерной среды для людей с физическими недостатками. Архитектура неповоротлива, она куда медленнее реагирует на социальные тренды, чем, скажем, изобразительное искусство. Например, архитектура все еще в значительной степени подстроена под модель семьи из четырех человек, хотя в нашем обществе давно уже укоренились и совершенно новые формы совместного проживания.

Но так ли это? Вот, например, в Цюрихе в 2021 году открылся получивший широкую известность жилой комплекс ZollhausВнешняя ссылка, на базе которого любые сообщества людей имеют шанс реализовать свои собственные идеи в плане форматирования практики совместного проживания при помощи так называемого принципа hall livingВнешняя ссылка с его подвижными архитектурными элементами и блоками.

Комплекс Zollhaus по-прежнему является исключением во всей Швейцарии. За пределами городских районов у нас таких проектов практически нигде нет.

Zollhaus/Hallenwohnen

Сейчас очень популярна идея «текучего пространства». Может быть, она является ответом на этот вызов? Мы знаем, что понятие «флюидность» в основном связано с небинарной гендерной идентичностью. Но как его можно было бы приложить к архитектуре?

Для меня «флюидными» являются пространства, которые многое позволяют, не определяя, что именно. На нашем салоне мы обсудим этот вопрос с Джоэлом Сандерсом (Joel Sanders), нью-йоркским архитектором, который давно уже участвует в дебатах на предмет квир-идентичности, написав массу текстов о небинарной идентичности в архитектуре. В своем последнем проекте он применяет идею «флюидности» к музейному пространству, пытаясь осмыслить его в более «инклюзивном» ключе.

В рамках экспозиции «Как мы будем жить вместе?» (How will we live togetherВнешняя ссылка) Хашим Саркис (Hashim Sarkis, ливанский педагог и архитектор, профессор и декан «Школы архитектуры и планирования» Массачусетского технологического института, прим. ред. рус.) ищет свои собственные пространственные ответы на вопрос о том, как мы можем жить вместе, оставаясь притом суверенными индивидуумами, способными также решать глобальные проблемы. Первая часть экспозиции называется «Среди разнообразных существ» (Among Diverse BeingsВнешняя ссылка), и посвящена она нашим собственным телам. Может, вот так и начинается успешный поиск решения данной проблемы?

Я считаю, что, в самом деле, начинать нужно с себя. Кто я? Как я отношусь к другим, чужим, иногда даже больным, телам? Прежде чем думать об инклюзивной архитектуре, важно рассмотреть различные идентичности и их образы жизни, а также особенности организмов, значительно модифицированных медицинскими или техническими способами.

В вашем ноябрьском салоне вы поднимаете тему стареющего тела. Существует ли «антивозрастная» архитектура?

Это концепция принадлежит Маделин Джинс (Madeline Gins) и Сюсаку Аракава (Shusaku Arakawa). В 2008 году они реализовали в Нью-Йорке проект Bioscleave HouseВнешняя ссылка. Это здание совершенно намеренно вступает в очень сложные отношения со своими обитателями. В нем нет внутренних стен, полы неровные. Оно постоянно бросает своим жителям вызов и тем самым, по мнению этого американского дуэта художников, задерживает процесс старения.

Расписание работы «Швейцарского салона»

Kindred Spirits
C 23 по 25 сентября 2021 года;

Realities
С 21 по 23 октября 2021 года;

Alterations
С 18 по 20 ноября 2021 года.