О том, как электронные гаджеты толкают нас в пропасть
«Дум-Скроллинг»? Почти все мы время от времени предаёмся этому занятию, даже не зная, как оно точно называется. Очень похоже на мольеровского Журдена, который не знал, что говорит прозой. И тем не менее раньше было так — налетела грусть, что ж, пойду пройдусь, а сегодня, что ж, полистаю фейсбук.
Перевод Евгения Мамонтова, редактор Надежда Капоне.
«Новый теракт в Кабуле… Рост числа психических расстройств на фоне пандемии… Беспрецедентные лесные пожары в Якутии… Засуха и голод на Мадагаскаре… Пытки в российских тюрьмах имеют системный характер… Коронавирус: что от нас скрывают?.. Правда об НЛО… Климат: сценарии катастрофы… Новый роман Пелевина оказался пустышкой… Полицейское насилие в Белоруссии… Разрушены… Взорваны… Отравлен боевым отравляющим веществом… Изнасилована…»
Вот уже половина третьего ночи, дрожащими пальцами вы скроллите новостную ленту. Все выше и выше, точнее, все ниже и ниже… Новости все или плохие, или очень плохие, или просто ужасные. Вам уже тошно, но вы продолжаете листать ленту, которая, как на эскалаторе, увозит вас в пучину страха и отчаяния. Это и называется doomscrolling. Образованное в англоязычной блогосфере понятие возникло от слияние слов doom (гибель, обречённость, закат, помните, кстати, такая игра-стрелялка еще была?) и scrolling (пролистывание, прокрутка информационной ленты движениями-свайпами верху вниз).
За что нам такое?
Это англоязычное слово-гибрид впервые появилось в Твиттере в 2018 году. И раз такие звезды зажигаются, значит они точно кому-то нужны. Например, Азе Раскину. В 2006 году в возрасте 22 лет этот сын создателя графического пользовательского интерфейса Apple изобрёл бесконечную прокрутку, механизм, который позволяет бесконечно листать новостную ленту. Плашка-кнопка «следующая страница» внизу сайта или ленты перестала быть нужной.
Появился своего рода постоянно «наполовину полный» стакан, ведущий свое происхождение от той самой мифической бездонной бочки, которую в Аиде, то есть в Аду, должны вечно заполнять 50 дочерей царя Даная. Но они хотя бы попали туда за убийство, а мы-то за что? Этот вопрос, видимо, задал себе и этот вундеркинд, теперь, как видно, искреннее раскаивающийся в содеянном. В прошлом 2020 году в интервью France Televisions он поведал, что его изобретение «заставляет человечество терять в день время эквивалентное продолжительности 200 000 жизней». В настоящий момент Аза Раскин разрабатывает алгоритм, который позволяет притормозить информационный поток и темп прокрутки-скроллинга. С этим пока всё понятно.
Аза Раскин — не единственный представитель Кремниевой долины, вставший на путь раскаяния. В статье 2018 года под заголовком «Ваш смартфон делает вас глупым, антисоциальным и больным, почему вы не можете отказаться от него?» канадское ежедневное издание Globe and MailВнешняя ссылка рассказало и о некоторых других таких людях.
Шон Паркер (Sean Parker), бывший президент компании Facebook (недавно головной концерн этой соцсети начал называть себя «Мета»), признал, что самая популярная в мире соцсеть была разработана в расчёте на привлечение пользователей при помощи стимулирования выбросов дофамина – «гормона удовольствия». «Мы воспользовались уязвимостью человеческой психологии, мы понимали, что делаем, и всё равно сделали это».
Чамат Палихапития (Chamath Palihapitiya), ещё один бывший руководитель Facebook, сказал, что чувствует себя «ужасно виноватым», потому что «мы все знали, что может случиться что-то плохое. Созданные нами „оперативные петли обратной связи“, подпитываемые дофамином, разрушают сам принцип функционирования общества ввиду отсутствия настоящего общественного диалога и кооперации, а также из-за постоянного обострения проблемы дезинформации и лжи в соцсетях». Сегодня он говорит, что делает всё, чтобы его четверо детей как можно меньше зависели от цифровых технологий.
Одним из тех, кто зашёл в раскаянии дальше всех, является Тристан Харрис (Tristan Harris), бывший звёздный менеджер Google. Последние несколько лет он призывает пользователей применять как можно меньше технологий, в создании которых он когда-то участвовал сам. Его фонд Time Well Spent («Осмысленно проведённое время») в 2018 году стал некоммерческой организацией Center for Humane TechnologyВнешняя ссылка (Центр гуманистической технологии), одним из руководителей которой является и тот самый изобретатель механизма «бесконечной прокрутки» Аза Раскин.
А что же насчёт этого самого doom, «заката», правда, уже не Европы, а всего человечества? Как известно (но об этом не помешает напомнить ещё раз), в основе социальных сетей лежит искусственный интеллект, который сразу смекает, кто вы, чего вы хотите, и в целом он заточен на то, чтобы предлагать вам контент, который должен будет по идее вас заинтересовать. А люди устроены так, что их интересуют в основном плохие новости. И СМИ чаще рассказывают об упавших, а не о спокойно приземлившихся самолётах. Вот и недавние разоблачения Фрэнсис Хауген говорят о том, что алгоритм Фейсбука настроен на вызывание эмоций, а не на безопасный модус, который-де менее выгоден с финансовой точки зрения.
Так это или нет? Это еще предстоит выяснить. Но и в самом деле, «людей легче напугать, чем рассмешить». Такого мнения придерживается Нильс Вебер (Niels Weber), швейцарской психотерапевт из Лозанны и специалист по аутическим синдромам, вызванным так называемой «гиперконнективностью мозга». «Интереснее ведь нам всем делиться сообщениями, которые пугают и злят нас, а, перекладывая их на чужие плечи, мы стараемся купировать наши собственные тревожные состояния».
Примером такого «общественного аутизма» может служить паника, охватившая потребителей в самом начале пандемии из-за возможного дефицита туалетной бумаги и других предметов первой необходимости, притом что никаких рациональных оснований для таких страхов не было, а пустые магазины в бывшем СССР на рубеже 80-х и 90-х годов никакому швейцарцу даже в страшном сне не приснятся. Однако факт остается фактом: как указано в материале, опубликованном на сайте theconversation.com, «достаточно было в соцсетях появиться нескольким изображениям пустых полок, как люди бросились скупать то, что еще «осталось».
Кстати, как оказалось, еще в 1947 году, основываясь на коротком рассказе великого писателя-фантаста Рене Баржавеля (René Barjavel, 1911–1985), французский журналист и режиссер Ж.К. Раймон Милле снял удивительный по своей провидческой точности документальный фильм о том, что в будущем «не будет ничего, одно сплошное телевидение».
Конечно, дело не только в дум-скроллинге. Чрезмерная зависимость от экранов всех видов — это давно существующее и хорошо задокументированное явление, начавшееся с момента появления массово доступных телевизоров. Продолжился этот тренд после появления персональных компьютеров и игровых консолей, а с приходом в нашу жизнь смартфонов и планшетов мания шагать по жизни, не отрываясь от телефона (усиленная самоизоляцией в период пандемии), превратилась в настоящую проблему. А может быть, это уже болезнь?
И тебя тоже вылечат?
В любом случае будущее оказалось не таким, как его себе представляли в 1982 году создатели «Бегущего по лезвию» (огромные города, уставленные циклопическими экранами). Но болезнь ли это? «Пока не существует общепринятого определения или какого-то общепризнанного диагноза для обозначения таких практик, хотя социологи часто квалифицируют их в качестве «проблемного пользования потенциалом интернета», — говорит Моник Портнер-Хелфер (Monique Portner-Helfer), представитель организации Sucht Schweiz / Addiction Suisse, национального швейцарского экспертного центра в области болезненных зависимостей.
Она добавляет, что «особенно рискованным контентом принято считать, в частности, азартные игры и видеоигры, поскольку именно они особенно эффективно активируют в мозге т.н. центр удовольствия» (общий термин для ряда структур мозга, стимулирование которых приводит к чувству наслаждения, — прим. ред. рус.). Расстройства, возникающие от злоупотреблений геймингом и азартными играми на деньги, пока единственные, фигурирующие в CIM-11 или МКБ-11Внешняя ссылка — одиннадцатом пересмотре Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем от Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Означает ли это, что пока ещё очень мало изученный дум-скроллинг не представляет собой риска? Не всё так просто.
Нильс Вебер полагает, что «этот вид проблем тоже есть один из факторов, способствующих психическим заболеваниям. И, хотя ущерб от такого вида недугов пока не всегда поддаётся количественному измерению, любой, кто замыкается в этом «пузыре» из тревожных новостей, может внезапно начать думать, что всё вокруг вообще все ужасно и ну ее, как говорится, эту «наружу». А между тем получать информацию только из социальных сетей — это очень большой риск. При этом важно даже не само время, проведённое у экрана, а то, насколько это происходит в ущерб другим видам социальной активности. «Специалисты сейчас согласны с тем, что утрату контроля над своим медиаповедением вызывают не сами СМИ как таковые, а их конкретные форматы», — говорит Моник Портнер-Хелфер из Sucht SchweizВнешняя ссылка.
Мы все «на игле»?
Является ли «дум-скроллинг» и в целом нахождение в информационному «пузыре» наркотиком, вызывающим зависимость? «Эти два явления нельзя сравнивать», — объясняет Нильс Вебер. «Тут есть физиологическая разница. Потребляя наркотики, в том числе табак или алкоголь, ваш организм привыкает к процессу ввода в него определенного вещества. Например, организм сам вырабатывает свои молекулы никотина и свои алкалоиды. Когда вы постоянно курите и пьете, организм говорит, ок, зачем мне стараться вырабатывать свои вещества, когда есть никотин или алкоголь, поступающий из вне. Потом, когда вы сами перестаете курить или пить, организм не начинает сразу производить их в прежних масштабах. И так возникает чувство зависимости и последующая „ломка“. Нахождение же у экрана ничего не меняет в химическом хозяйстве вашего организма. Следовательно, это скорее не физическая, а психологическая зависимость».
Организация Sucht Schweiz регулярно проводит опросы и анализирует состояние здоровья молодых людей среднего и старшего школьного возраста. Последний опрос, посвящённый электронным устройствам, Интернету и социальным сетям, датируется 2018 годом, то есть периодом еще до пандемии. Он показал, что более половины школьников в возрасте от 11 до 15 лет «зависают» в сети несколько раз в день или проводят там «большую часть дня». И это никого уже не удивляет. В самом деде, достаточно вам сесть в трамвай, автобус или даже прогуляться по парку, и мы тут же увидим, что обычный среднестатистический подросток со смартфоном практически не расстается.
Показать больше
Как сделать социальные медиа снова социальными?
А как обстоят дела со взрослыми? Нильс Вебер говорит, что «родители беспокоятся о своих детях, но они не замечают собственной зависимости. Что касается молодых людей, если называть их зависимыми, то они начинают протестовать. Зависим? Я? Да никогда. Я в любой момент могу прекратить. Неудивительно опять же, что по результатам опроса, проведённого в Швейцарии в 2018 году, только 4% респондентов допускали, что их режим пользования цифровыми устройствами может носить проблемный характер».
«Уход в несознанку»
Итак, хотя «залипание» в соцсетях нельзя сравнить ни с алкоголизмом, ни с наркоманией, тем не менее все эти виды зависимости имеют одну общую черту: всем пострадавшим трудно признаться самим себе в том, что они «пострадавшие». Многие просто «уходят в несознанку», утверждая, что к ним все это не имеет никакого отношения. В 2015 году британские психологи попросили группу пользователей интернета и соцсетей оценить, сколько раз за день они заглядывают в свой смартфон. Результат получился пугающий – 150 раз. А с тех пор этот показатель увеличился по меньшей мере вдвое, притом что сами респонденты всегда склонны приуменьшать цифры такого рода. А веская причина заглянуть в свой смартфон найдется всегда, тем более что в цифровую эпоху граница между работой и свободным временем начинает все быстрее размываться.
Французский журналист Брюно Патино (Bruno Patino) в своей книге «Цивилизация золотой рыбки» (La civilisation du poisson rougeВнешняя ссылка) говорит о снижении средней степени концентрации внимания людей, слишком уж сильно привязанным к своим смартфонам. С его точки зрения, в мире появилась целая серия новых странных фобий, порождённых этими устройствами.
Атазагорафобия (Athazagoraphobie) — патологический страх быть забытым или проигнорированным сверстниками. Эта эмоциональная зависимость проявляется в постоянной отправке текстовых сообщений.
Номофобия (Nomophobie) — страх остаться без мобильного телефона. Это производное от фразы no mobile phone (нет мобильного) и понятия «фобия» состояние описывает панику, которую могут испытывать некоторые люди, оставшись без своего мобильного устройства. Порой этот страх оправдан, коль скоро телефон превращается уже не столько в «звонилку», но в кошелек с деньгами, кредитками, удостоверениями личности, а теперь еще и с ковид-сертификатом, без которого тебя не пустят в ресторан.
Фаббинг (Phubbing): игнорирование, уставившись в смартфон, физически присутствующих людей, «залипание» вместо живого общения. Название этого явления происходит от слов phone («телефон») и snubbing («отталкивание» или «пренебрежение»).
Фантомная вибрация (Phantom-Vibration) — кажущееся ощущение вибрации или звонка телефона при его отсутствии.
Zombiewalking («зомби-уокинг», «походка, как у зомби») — полурассеянное хождение по улице, когда все внимание сосредоточено на экране мобильного телефона.
И поэтому почему бы не ответить другу на его мейл, а заодно не написать своему клиенту по работе простое слово «ОК» – много времени это не займет. Но за этим идет другое «кое-что важное и очень короткое», потом еще, и в итоге «быстро проверить почту» растягивается порой на час и дольше. Но ведь это все было очень полезно и нужно! Мы многое узнали, мы не просто развлекались, мы не теряли времени зря. «Каждый из нас всегда уверен в том, что это другие «постят котиков», а я-то занимаюсь очень важным делом. Увы, но это во многом иллюзия», — резюмирует Нильс Вебер. Кстати, а сам он когда-нибудь осознавал себя зависимым от навязчивого дум-скроллинга?
«Я бы так не сказал, но в прошлом мне и в самом деле случалось проводить в сети куда больше времени, чем я планировал. Но в таких случаях я всегда применяю железное правило: я отодвигаю гаджет в сторону и говорю себе: «Интернета на сегодня хватит». А что в случае с Моник Портнер-Хелфер? Она говорит, что «не очень часто бывает в социальных сетях, потому что ей трудно воспринимать посты, в которых люди постоянно чем-то недовольны или возмущаются. Я регулярно вижу фотографии, которые другие пользователи выкладывают в WhatsApp, но я нахожу такого рода коммуникацию совершенно излишней». Как там пел «Пинк Флойд»? We don’t need no thought control?
В соответствии со стандартами JTI
Показать больше: Сертификат по нормам JTI для портала SWI swissinfo.ch
Примите участие в дискуссии