Голосование с 16 лет: только символический жест?

Сам по себе шаг к избирательному праву с 16 лет вряд ли приведёт к резкому увеличению степени вовлечённости подростков в политические дела. Keystone / Marcel Bieri

Дискуссия о предоставлении избирательных прав уже с 16 лет не сходит с политической повестки дня в Швейцарии, однако соответствующие предложения по-прежнему не находят народной и политической поддержки. При этом, как показывает Глобальный индекс участия молодёжи в политике (Global Youth Participation Index), сам по себе такой шаг вряд ли приведёт к резкому увеличению степени вовлечённости подростков в политические дела.

Взгляд в историю: в 1979 году большинство швейцарских избирателей отвергли то, что сегодня считается само собой разумеющимся, а именно предоставление избирательных прав начиная с 18-летнего возраста. Аргументы, звучавшие тогда, сейчас воспринимаются как совершенная архаика. Так, один из депутатов Совета кантонов (малая палата федерального парламента Швейцарии) заявлял тогда: «Молодёжь сегодня, безусловно, более раскованна, она взрослеет рано, например в сексуальных вопросах, — но это не доказательство её зрелости в политическом или личностном плане».

В результате избирательный возраст в стране еще долго оставался на уровне 20 лет. А тем временем другие страны уже двигались в совершенно ином направлении. В 1969 году Великобритания снизила возрастной ценз с 21 до 18 лет, в 1971 году этот шаг сделали США. В 1970-х их примеру последовали Австралия, Швеция и Франция. В Швейцарии, после того как в 1980-х годах несколько кантонов своей властью ввели аналогичные нормы, в 1991 году был проведён ещё один федеральный референдум. И вот уже на нём более 70% избирателей, принявших участие в голосовании, поддержали снижение возрастного избирательного порога до 18 лет.

С тех пор прошло более тридцати лет, но дебаты о «подходящем» возрасте участия в выборах не утихают. В Швейцарии установленная нижняя граница избирательного возраста остаётся неизменной: предложение предоставить право голоса 16- и 17-летним подросткам регулярно возвращается в сферу политических дебатов, но пока оно не получает одобрения. В 2023 году федеральный парламент отклонил соответствующую инициативу, а восемь кантонов, последним из которых стал Люцерн, отвергли её на локальных референдумах. Единственным исключением остаётся кантон Гларус, утвердивший эту реформу в 2007 году.

Политическая зрелость или политическая инерция?

Исследование, проведённоеВнешняя ссылка Центром демократических исследований Аарау (Zentrum für Demokratie Aarau, ZDA), показывает: дело не в предполагаемой незрелости самих подростков. Согласно данным этого опроса, уровень гражданской сознательности у 16- и 17-летних в Швейцарии почти никак не отличается этого показателя в фокус-группе людей в возрасте 18–25 лет. Подростки 16 лет проявляют сопоставимый интерес к политике: они активно участвуют в дебатах и даже потребляют больше политической информации, чем их чуть более взрослые сверстники.

По словам соавтора исследования Робина Гута (Robin Gut), такие результаты оказались для ученых неожиданными: «Мы предполагали, что у 16-17-летних интерес к политике будет ниже, поскольку они пока не имеют избирательных прав. Но различия между возрастными группами оказались минимальными — или даже вовсе отсутствовали». Однако остаётся вопрос: если бы у подростков в 16 лет действительно появилась возможность голосовать, стала бы эта социальная страта надежным поставщиком дополнительного избирательного потенциала?

В кантоне Гларус, где действует так называемая Landsgemeinde — одна из старейших форм непосредственной демократии в Швейцарии, основанная на традиции народного схода под открытым небом, — после избирательной реформы 2007 года и в самом деле наблюдался положительный тренд увеличения степени молодёжной вовлечённости в политику. Однако коллеги Робина Гута подчёркивают: молодые избиратели в кантоне участвуют в голосованиях заметно реже, чем обычно, особенно когда нужно голосовать по совершенно конкретным и даже банальным локальным вопросам.

Что показывает международный опыт

Право голосовать, избирать и быть избранным на национальном уровне уже с 16 лет введено в Аргентине, Австрии, Бразилии, Эквадоре и Мальте. В ряде других европейских стран аналогичная норма реализована на региональном или общинном/муниципальном уровне. Результаты социометрических исследований в целом демонстрируют положительные тренды там, где речь идет о вовлеченности подростков в политику. В Шотландии 16- и 17-летние, например, в 2014 году массово приняли участие в референдуме по вопросу о независимости этой страны и с тех пор остаются политически весьма активными.

Читайте о том, как проходил в 2025 году народный сход в Гларусе:

По данным Совета Европы, австрийские подростки в возрасте 16–17 лет участвуют в выборах чаще, чем другие избиратели, голосующие впервые, а их электоральный выбор в целом совпадает с предпочтениями взрослых. Тем не менее, по мнению экспертов, снижение возрастного ценза само по себе не решает проблему отчуждения молодёжи от политики. Глобальный индекс участия молодёжи в политикеВнешняя ссылка, разработанный при участии исследовательницы Кирсти Доббс (Kirstie Dobbs) из колледжа Мерримак (Merrimack College), охватывает 141 страну и оценивает молодёжное участие по социальным, экономическим и политическим критериям.

Уточним, что Колледж Мерримак — это частный католический университет, расположенный в штате Массачусетс (США), в пригороде Бостона. Он основан в 1947 году и специализируется на программах в области социальных наук, образования и управления. Так вот, согласно данным этого Индекса, снижение возрастного порога само по себе не входит в число ключевых факторов, если мы хотим повысить степени участия молодежи в социальных и политических процессах. Ни одна из десяти стран, занявших верхние строчки рейтинга, не разрешает голосовать с 16 лет.

Как подчёркивает Кирсти Доббс, голосование оказалось одним из наименее востребованных инструментов участия молодёжи в политической жизни общества. В широком смысле — начиная от подростков и вплоть до людей в возрасте около 30 лет — молодые граждане не воспринимают выборы как таковые в качестве жизненно важного права. У них на первом плане находятся другие ориентиры: получение образования, профессиональное становление, поиск себя.

Выборы, коррумпированный институт

Кроме того, сказывается общее недоверие к избирательной системе, лежащей в основе традиционной представительской демократии. В своём предыдущем исследовании, посвящённом Тунису в период после «арабской весны» 2012 года, Кирсти Доббс зафиксировала парадоксальную ситуацию: молодые люди были политически очень мотивированы, считая выборы инструментом одновременно коррумпированным и полностью себя дискредитировавшим.

Даже в рамках такой устойчивой демократии, какой является Австрия, Индекс фиксирует тот факт, что снижение возраста голосования не компенсирует увеличения степени недоверия к традиционным политическим партиям и прочим структурам и институтам. В этом рейтинге Австрия заняла в итоге лишь 14-е место. «Это (снижение избирательного возраста до 16 лет) разумный шаг в нужном направлении, но полученные с его помощью результаты зависят от общего политического контекста», — подчёркивает Кирсти Доббс.

Она считает, что ключевую роль в этом смысле играют семья, школа и структура «социального капитала человека», то есть степень его реальной включённости в общество. Кроме того, традиционные политические партии по-прежнему не способны эффективно взаимодействовать с молодёжью в цифровом пространстве, а сама тема избирательного возраста остаётся оторванной от вопросов, действительно волнующих молодое поколение, например от проблем психического здоровья. «Как можно побудить кого-то прийти на избирательный участок, если он с трудом встаёт с постели по утрам?» — замечает Кирсти Доббс.

Демография и репрезентация

Робин Гут из ZDA согласен: снижение возрастного порога — не есть «фактор, меняющий правила игры». Даже при реализации такой реформы её влияние на электоральный ландшафт в Швейцарии было бы весьма ограниченным. По его оценке, 16-17-летние составили бы около добавили бы в общий электоральный потенциал 2,4%. Это довольно ощутимая доля, но она вряд ли изменила электоральный расклад сил в обществе, в котором доминируют старшие поколения — именно они задают тон, например, в вопросах пенсионной реформы.

Вопрос закупки новых истребителей был решен минимальным большинством голосов:

Этот дополнительный электорат мог бы сыграть важную роль в ситуациях, когда общество расколото и когда решения по тем или иным вопросам (например, по вопросу закупки истребителей F-35) принимаются с минимальным преимуществом, как это было при голосовании 2020 года на референдуме по американским самолетам — тогда за эту сделку проголосовали лишь 50,1% из тех, кто пошел голосовать, что почти неотличимо от статистической погрешности. Как утверждает Робин Гут, каких-то фундаментальных научных оснований выступать против снижения возрастного ценза до 16 лет нет.

Однако на пути этой реформы стоят препятствия — не эмпирические, но политические. Эта тема сейчас не входит в число народных забот и приоритетов, уступая по степени актуальности вопросам безопасности, здравоохранения и реформы пенсионной системы. Молодёжь не имеет влиятельного лобби, она не имеет устойчивых источников финансирования, нет и межпартийного консенсуса не существует: за снижение возрастного ценза в основном выступают левые партии, тогда как партии правого центра выступают против.

Перераспределение влияния

Но есть тут и фактор демографического характера. Общество Швейцарии стареет, и снижение избирательного порога было бы символическим признанием политической важности молодёжи. Кроме того, решения, затрагивающие будущее молодежи, но принимающиеся без участия тех, кому предстоит в этом будущем жить, вряд ли могут считаться по-настоящему справедливыми. «В среднесрочной и долгосрочной перспективе — особенно когда медианный (не путать со средним. — Прим. ред.) возраст избирателя приближается к 60 годам — мы обязаны задуматься о перераспределении политического влияния», — говорит Робин Гут.

Он признаёт, что снижение избирательного возраста не изменит общего тренда, но оно способно его замедлить. Чтобы избежать перехода к кремлёвской геронтократии, он предлагает рассмотреть более радикальные меры: например, можно было бы ввести требования, чтобы релевантные решения поддерживались большинством избирателей, скажем, в возрасте младше 40 лет. «Такие идеи сегодня выглядят ещё менее реалистичными, чем даже голосование с 16 лет, но они ясно обозначают суть вопроса: речь идёт не только о возрасте — речь идёт о равенстве поколений и о справедливом демократическом представительстве», — резюмирует Робин Гут.

Русскоязычная оригинальная версия материала создана, адаптирована и отредактирована русскоязычной редакцией Swissinfo / ип / нк / ап.

Читайте также: