По следам охотников за хрусталем в Швейцарских Альпах
В Швейцарских Альпах археологи исследуют уникальное горное урочище, использовавшееся древними горцами уже 10 000 лет назад. Ученым удалось раскопать фрагменты горного хрусталя, которые дают нам представление о культуре первобытных охотников и собирателей.
Шипы наших горных ботинок хрустят по остаткам ледника Бруннифирн (Brunnifirn-Gletscher) в центральной Швейцарии, и когда мы останавливаемся, то слышим, как у нас под ногами журчат струйки воды от тающего льда. Высокогорное позднее лето выглядит почти потусторонним натюрмортом, главным элементом которого является застарелый снег, окруженный лысыми выветренными вершинами. В эпоху позднего каменного века именно здесь проходили маршруты древних охотников и собирателей, бродивших по Альпам в поисках горного хрусталя.
Звучит довольно эзотерично, но ничего мистического в этих поисках не было. Сверкающие сокровища нужны были древним людям, чтобы превратить их во вполне рациональные вещи: наконечники стрел, лезвия, шилья и другие полезные инструменты. Независимый археолог Марсель Корнелиссен (Marcel Cornelissen), жизнерадостный 45-летний энтузиаст, увлекающийся горными видами спорта, идет по следам этих древних старателей уже много лет. Для своих ежегодных экспедиций ему приходится выискивать редкие «окна» хорошей погоды. Экспедиция в сентябре 2020 года состоялась, например, благодаря не только погоде, но еще и постепенно все дальше и дальше отступающему леднику.
Свою роль сыграла и «наводка» одного из коллег, который во время своих поисков натолкнулся на несколько осколков хрусталя, а также на два фрагмента рогов оленя и на несколько деревянных деталей. Дерево и рога на высоте 2 831 метров — на уровне, весьма негостеприимном для большинства видов растительности и животных? Археологи, такие как Марсель Корнелиссен, в критической степени зависят от подсказок людей, особенно в отдаленных районах страны. При помощи метода радиоизотопного датирования ученые потом выяснили, что фрагменты рогов в нынешней их форме возникли примерно в 3 200 году до нашей эры, что делает их самой древней археологической находкой такого рода.
В любом случае это значительно более древняя находка, древнее даже мумии горного человека по имени Этци, примерно тогда же погибшего и найденного археологами в 1991 году в Эцтальских Альпах. Отметины на деревянных фрагментах свидетельствуют о том, что они могли быть использованы как раз для добывания кристаллов горного кварца. По данным Института альпийских культур (Kulturen der Alpen) при Люцернском Университете, который и финансирует исследовательский проект, возглавляемый Марселем Корнелиссеном, это на данный момент единственное известное место добычи горного хрусталя доисторического периода в регионе перевала Сен-Готард. Другие похожие места были обнаружены примерно в 100 км к юго-западу в регионе Симплонского перевала и в долине Биннталь (кантон Вале).
Раскопки
В это сентябрьское утро Марсель Корнелиссен сам выступает в роли участника раскопок. Он уже в третий раз работает на леднике Бруннифирн в поисках артефактов и надеется, что до завершения проекта в конце декабря 2022 года ему удастся найти еще много чего интересного. Его находки свидетельствуют о том, что люди горным делом в этом регионе занимались уже в 8 000 году до нашей эры. «Было бы неплохо найти еще несколько предметов, чтобы до конца убедиться в этом», — говорит он мне. «Кроме того, я надеюсь, что в итоге у нас будет достаточно материала, с тем чтобы мы смогли получить более полное представление о том, как работали и жили древние люди». Тем временем трое его коллег раскапывают небольшой участок на вершине скалистого холма с видом на ледник. Очищенный от снега участок достигает площади примерно в шесть квадратных метров.
Места тут мало, поэтому я держусь в стороне, сидя на большом камне, покрытом с нижней стороны мелкими кристаллами дымчатого кварца — такими острыми, что они режут мне пальцы, но при этом такими мелкими, что я почти не чувствую боли. Чтобы расчистить место раскопок, Аннина Крюттли (Annina Krüttli) и другие археологи просто столкнули вниз с холма самые большие камни и валуны. Их лопаты и совки с шумом вгрызаются в каменистую породу. Аннина делает перерыв, чтобы объяснить стратегию поиска археологических сокровищ. «Сейчас мы пробиваемся сквозь гравийный слой, в котором могут содержаться находки, действительно интересные для науки, поэтому мы просто снимаем верхние пять сантиметров грунта, складываем их в мешки, и эти мешки мы потом возьмем с собой».
В финале раскопок им уже нужен будет вертолет, чтобы перебросить более шести десятков мешков с породой в деревню Седрун, где их уже будут ждать грузовики для дальнейшей транспортировки в лабораторию. Прочные пластиковые мешки — это на самом деле самые обыкновенные мусорные мешки, которые поначалу кажутся слишком банальными для потенциально ценных артефактов. Но для целей археологии, как отмечает Марсель Корнелиссен, они идеальны. «Мы ищем то, что люди оставили после себя. И то, что мы собираем, и есть по сути доисторический мусор». Марсель Корнелиссен показывает мне только что обнаруженный им фрагмент кристалла: он слегка треугольной формы и на его экспертный взгляд он явно был обработан человеком. «Это не инструмент или что-то в этом роде. Это отходы — остатки производственного процесса», — говорит он.
Форма кристалла соответствует аналогичным находкам из других швейцарских регионов, также имеющих примерно такой же солидный возраст в 8 000 лет. «Здесь не было ни крестьянских подворий, ни церквей, ни каких-то постоянных зданий, но древние люди были здесь и добывали горный хрусталь. Сравним эти предметы с современным мусором, таким как конфетные фантики и пластиковые бутылки! Производит впечатление, правда?». Он запечатывает фрагмент кристалла в прозрачный пластиковый пакет и наносит на него маркировку с указанием точного места находки. В течение следующих двух дней самые многообещающие находки он последовательно будет складывать в такие пакетики, остальные находки попадут в черные мешки для мусора, также тщательно маркированные.
Время и пространство
А между тем солнце уже садится, температура падает — нам пора собираться. Мы надеваем наши горные ботинки и связываемся одной веревкой. Талая вода бурлит под нашими ногами; звук вполне мирный и приятный, напоминающий, однако, о том, как сильно меняется горный ландшафт под воздействием климатических изменений. С 1973 по 2010 год ледник Бруннифирн потерял почти четверть своей массы, сократившись по площади с 3,02 кв. км до 2,31 кв. км. На другой стороне ледника нас ждут ужин и двухъярусные кровати на турбазе Кавардирас (Cavardiras-Hütte) на высоте 2 649 метров над уровнем моря. Охотники за кристаллами тоже ночевали здесь? Марсель Корнелиссен считает, что да, поскольку рядом были найдены их рабочие инструменты — самые простые, которые они, скорее всего, изготовили на месте и использовали в течение нескольких дней.
«Они не просто пришли сюда на часок, чтобы добыть несколько кристаллов и унести с собой. Нет, они, вероятно, разбили лагерь, может быть, переночевали, починили свою одёжку, перекусили и на следующий день отправились дальше», — говорит он. Расшифровка логики сезонного цикла добычи кристаллов может пролить свет на то, как люди перемещались тогда по этому региону. Поход в горы за хрусталем мог быть элементом общей охотничьей экспедиции, захватывавшей большой по площади район горной местности. Кроме того, кристаллы кварца могли иметь тогда статусный символ, его владелец приобретал, видимо, определенный общественный престиж, как это и сегодня бывает среди современных коллекционеров минералов. Такова теория, в любом случае кремня — типичного камня, используемого для изготовления доисторических орудий труда — здесь нигде нет.
На следующее утро я отправляюсь в обратный путь, такое же решение принимает и археолог Кристиан ауф дер Маур (Christian Auf der Maur) — как бы ему ни хотелось продолжать раскопки. Высокий и уверенно стоящий на ногах, он предлагает мне пройти по сложному альпийскому маршруту, который начинается со снега, камней и крутых склонов, переходя потом в зеленую тропу, заросшую по обочине альпийским разнотравьем. Наш путь занимает несколько часов — достаточно времени, чтобы поболтать о раскопках и не только. Например, о времени и пространстве!
Подумать только, ведь всего в нескольких сантиметрах под землей могут оставаться неоткрытыми невероятные артефакты, которым придется и дальше ждать своего часа. «Но такова жизнь археологов: когда вы ведете раскопки, почти каждый раз что-то приходится оставлять на месте нетронутым. С этим приходится мириться», — говорит К. Ауф дер Маур, который работает в Ведомстве охраны памятников истории и археологии кантона Ури (Abteilung Denkmalpflege und Archäologie des Kantons Uri). Он и его команда надеются, что во время нынешнего сезона им удалось все-таки сделать несколько действительно важных находок.
Мойка и сортировка
Два месяца спустя Марсель Корнелиссен встречает меня на пороге логистического-складского комплекса. Он поменял свое горное снаряжение на резиновые перчатки и непромокаемый фартук: вместе с Анниной Крюттли ему предстоит просеять 976 килограммов породы с глетчера Бруннифирн. Под струями воды начинают сверкать и камни, за ними следуют и глаза Паскаля Корнелиссена. Начинается кропотливая работа по ручной сортировке, что означает многочасовое сидение на корточках над брезентом и перебирание мокрых минералов, укладывание потенциально «хороших» образцов в лоток и отбраковку шлака.
Потенциально ценные артефакты образцы Аннина относит на склад и укладывает на сушильные стеллажи. Тщательный учет и контроль найденного на месте раскопок позволят потом при нахождении особенно важных образцов вновь отыскать конкретные места данных находок, чтобы продолжить работу именно там. «Представьте себе только, что у нас есть примерно полсотни тысяч таких маленьких осколков и что все они проанализированы и картографированы. Только тут ты понимаешь, что это такое, научный подход», — с гордостью говорит Аннина Крюттли. «Все это позволит нам вписать эти находки в более широкий культурный, исторический или экологический контекст. Каждый осколок — это ведь частичка головоломки, связывающая прошлое с настоящим».
В августе 2021 года Марсель Корнелиссен приглашает меня к себе домой, где он также хранит образцы, добытые в предыдущих экспедициях. Он высыпает передо мной на стол несколько горстей кварца, хрусталя и гранита. Вооружившись пинцетом, он рассматривает свою добычу, словно ювелир. «Вот этот хорош — он отправляется в разряд ценных артефактов. А этот? Наверное, в кучу „может быть“», — говорит он, перебирая фрагменты породы. Повернув на свет один из фрагментов, он задумчиво говорит, что это, возможно, часть лезвия или же инструмент, похожий на сверло. Пытаясь осознать значение этих невзрачных на первый взгляд камушков, я вспоминаю слова Аннины Крюттли о том, что работа археолога не имеет ни конца, ни края, но благодаря всем этим находкам мы постепенно складываем перед собой сложную мозаику эпохи человеческой истории, от которой до нас не дошло никаких источников, кроме этих камней.
Кстати, если вы сами вдруг нашли что-то потенциально для археологии ценное, то можете сделать фотографии места находки и передать найденное местным властям. Помните, что у каждого кантона есть профессиональная археологическая служба. Ее сотрудники сами сделают все необходимое, поэтому не сдвигайте с места найденные артефакты, если только им не грозит немедленное уничтожение или если место находки будет почти что невозможно найти снова.
В соответствии со стандартами JTI
Показать больше: Сертификат по нормам JTI для портала SWI swissinfo.ch
Обзор текущих дебатов с нашими журналистами можно найти здесь. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам!
Если вы хотите начать разговор на тему, поднятую в этой статье, или хотите сообщить о фактических ошибках, напишите нам по адресу russian@swissinfo.ch.