Путь «новых правых» после 1945 года к европейскому движению

Премьер-министр Италии Джорджия Мелони из ультраправой партии Fratelli d'Italia подключилась по видеосвязи к конференции в Мадриде, организованной испанской ультраправой партией Vox в сентябре 2025 года. EPA/J.J. Guillen

Долгое время историки недооценивали и фактически обходили стороной правый экстремизм в период после 1945 года. Но теперь всё больше учёных пытаются проследить то, как правые из разных стран налаживали между собой в послевоенный период активные связи — и какую роль в этом играла Швейцария.

Швейцарский писатель, мыслитель и историк Гонзаге де Рейнольд (Gonzague de Reynold) был весьма примечательной исторической фигурой. Он, например, всерьёз пытался убедить Бенито Муссолини придать итальянскому фашизму более выраженный католический облик. Для де Рейнольда, убеждённого правого католика, демократия без христианских оснований «неизбежно превращается в самую бесчеловечную» форму правления. В одной из его биографий даже утверждается, что он был «слепым поклонником» португальского диктатора Салазара, искренне надеясь на «португализацию» Европы.

Читайте также:

Именно Гонзаге де Рейнольд в 1930-е годы был одним из тех, кто в Швейцарии формировал идеологию Духовной обороны страны (Geistige Landesverteidigung, о том, что это такое, читайте в материале выше). Он работал в Международной комиссии интеллектуального сотрудничества (Commission internationale de coopération intellectuelle, CICI) при Лиге Наций, организации, предшествовавшей появлению ЮНЕСКО. Он входил в круг ближайших консультантов швейцарских политических деятелей федерального уровня. Сегодня его имя в Швейцарии известно лишь немногим, пусть даже в его родном городе Кресье есть улица, названная его именем.

Но за пределами Швейцарии есть достаточное число тех, кто продолжает ссылаться на него и его идеологическое наследие. Гонзаге де Рейнольд стремился к построению христиански основанной, иерархичной, культурно единой Европы, противопоставляя её демократии, массовой политике и секулярному модерну. Среди тех, кто продолжает к нему обращаться, — правоконсервативные публицисты и авторы, но не только: на франкоязычную сцену с его цитатами охотно выходят и праворадикальные так называемые «бойцовские клубы», а французская блогосфераВнешняя ссылка периодически возрождает его образ в качестве классического «консервативного революционера».

Гонзаге де Рейнольд (Gonzague de Reynold, 1880-1970) был писателем и историком. На этой фотографии, сделанной в марте 1940 года, он прогуливается по парку своего замка в Кресье вместе со своей женой Мари-Луизой де Рейнольд. Photopress-Archiv / Str

Как справедливо отмечает историк Дамир Скeндерович (Damir Skenderovic), после Второй мировой войны Гонзаге де Рейнольд сумел сохранить за собой роль «строителя мостов между разными политическими лагерями». До самой смерти в 1970 году он оставался фигурой заметной и признанной. При этом Скeндерович видит в нём исторического деятеля, который в послевоенной Швейцарии вполне мог без ущерба для своей репутации балансировать между авторитарными и демократическими идеями — в других европейских демократиях сразу после 1945 года это выглядело бы куда более проблематично.

История правых движений после 1945 года: неразработанная тема

Вот уже три десятка лет Дамир Скeндeрович (Damir Skenderovic) исследует историю реакционных и экстремистских праворадикальных движений — сначала будучи едва ли не единственным учёным, занимавшимся этой темой. «Правому экстремизму после 1945 года историческая наука уделяла крайне мало внимания — и не только в Швейцарии», — отмечает он.

Читайте также:

Германские историки, по его словам, также осознали важность этой темы относительно поздно — лишь в 2018 году, когда в рамках очередного Немецкого дня историков (Deutscher Historikertag — крупнейший конгресс историков Германии, площадка для научных дискуссий и принятия значимых решений и резолюций) была принята декларация об угрозах, исходящих для демократии со стороны правопопулистских движений, таких как партия Альтернатива для Германии (Alternative für Deutschland, AfD).

«Тогда они (историки) спросили себя: а где же современная историческая наука? Не проспали ли мы важную тему?» — говорит Скeндeрович. По его мнению, историки действительно долго обходили эту тему стороной. В политологии и социологии, напротив, исследования радикальных и экстремистских правых течений существуют уже много лет и отличаются широтой охвата.

Правые движения мыслят себя как европейское явление

Как националистам удалось выстроить прочные международные связи? Этот вопрос особенно важен сегодня, когда радикальные правые политики активно создают транснациональные альянсы, а в Европарламенте действуют сразу несколько крайне правых фракций. «Важно понимать, что современные правые активисты и движения идентифицируют себя как европейское явление», — подчёркивает итальянская политолог Мануэла Каани (Manuela Caiani). В одной из своих статей она отмечает, что западноевропейские крайне правые партии предпринимали попытки координации уже с середины 1980-х годов — и эти усилия постепенно становились всё более успешными.

А также по теме:

Историческая наука, замечает в связи с этим Дамир Скeндeрович, должна многое наверстать. «Многие историки слишком долго воспринимали 1945 год как водораздел, после которого появление мощных правых движений казалось невозможным, и потому занимались совсем другими вещами», — говорит он.

По его словам, остаются неисследованными весьма значительные темы — например, трансфер идей от старшего поколения правых экстремистов к молодым. Сегодня Дамир Скeндeрович, как когда-то и Гонзаге де Рейнольд, преподаёт в Университете Фрибура (Université de Fribourg). Именно там осенью 2025 года он организовал конференцию по новейшей истории крайне правых движений под названием Extreme Right Transnational. Для участия в ней в Швейцарию съехались исследователи со всей Европы: они сопоставляли свои материалы, заново вводимые в научный оборот, искали и находили точки соприкосновения между биографиями правых активистов периода после 1945 года.

Роль нейтральных стран в истории правого экстремизма

Роль нейтральных государств — таких, как Швейцария или Швеция — в этой истории была весьма заметной. Как напомнила в своём докладе историк Валери Дюбслафф (Valérie Dubslaff), именно в таких странах после 1945 года было проще «продолжать своё участие в пронацистских структурах». Первым наглядным примером стала конференция в Мальмё в 1951 году. Она завершилась созданием Европейского социального движения (European Social Movement, ESB) — своего рода «неонационалистического Интернационала».

В работе ESB участвовал и швейцарец Гастон-Арман Амодру (Gaston-Armand Amaudruz), который в своем журнале Courrier du Continent обращался к аудитории по всей Европе. Эта международная сеть крайне правых активистов оставалась долго время весьма небольшой по масштабам, но сама эта структура, как отмечалось на конференции, была весьма показательна: ещё до того, как возникло Европейское объединение угля и стали, предшественник нынешнего ЕС, эти правые активисты успели создать собственную «Европейскую комиссию».

Участники этих структур подчёркивали свой панъевропейский и антикоммунистический курс. Вскоре Гастон-Арман Амодру и ещё ряд его единомышленников откололись от ESB, образовав ещё более радикальную группу. Подобные объединения быстро утрачивали свое влияние, но их международные связи остаются примечательными. Так, например, лидер панарабисткого движения Гамаль Абдель Насер (Gamal Abdel Nasser) охотно принимал у себя и общался с активистом ESB и бывшим нацистом Карл-Хайнцем Пристером (Karl-Heinz Priester).

Отрицатель Холокоста Гастон-Арман Амодру

Таким людям, как Гастон-Арман Амодру (Gaston-Armand Amaudruz), отрицавшим Холокост, Швейцария давала возможность вести свою деятельность, не опасаясь уголовного преследования. До введения в 1995 году антирасистской уголовной нормы в стране не существовало закона, который запрещал бы отрицание Холокоста. Поэтому книги, отрицающие массовое уничтожение нацистами шести миллионов евреев, нередко распространялись именно через Швейцарию.

Отрицатель Холокоста Гастон-Арманд Амодрус (Gaston-Armand Amaudruz, 1920-2018) после суда, который приговорил его к одному году тюремного заключения. KEYSTONE/Laurent Gillieron

Отрицатели Холокоста, активно действовавшие в Европе с 1950-х по 1990-е годы, распространяли свои журналы очень небольшими тиражами — зачастую лишь от нескольких сотен до нескольких тысяч экземпляров. Их связи не превращались в массовое явление. Но, как подчёркивает Дамир Скeндeрович, они являются важными элементами мозаики, позволяющей понять, каким образом фашистские и другие крайне правые идеологии смогли после 1945 года пустить в Европе новые корни.

Частичкой этой мозаики является и тема миграции. Историк Мануэль Мирано (Manuel Miraneau) показал это на примере румынского предпринимателя Иосифа Дрэгана (Iosif Drăgan), который после Второй мировой войны переехал в Италию и быстро там разбогател. На взгляд Дамира Скeндeровича, роль миграции в распространении по послевоенной Европе правого экстремизма — аспект, требующий более глубоких исследований.

Антифеминизм: идеология, сплачивающая правых экстремистов

По словам Дамира Скeндeровича, в последние годы всё больше молодых историков начинают активно заниматься правым экстремизмом периода после 1945 года. Долгое время этим занимались в основном мужчины, «что само по себе приводило к определённой исследовательской предвзятости». Но сегодня темой экстремистских движений в области антифеминизма и противодействия абортам всё активнее занимаются и историки-женщины. Как подчёркивает Дамир Скeндeрович, постепенно становится ясно, насколько важную роль эти темы играют в рамках правых международных альянсов.

А также по теме:

Националисты активно выстраивают системы международных связей, хотя между ними по-прежнему существуют серьёзные различия. Однако, несмотря на все различия, их — помимо общих патриархальных взглядов на роль женщин — объединяют неприятие иммиграции и стремление к формированию собственной идентичности через противопоставление «себя — другим». «Правые националисты смогли наладить между собой сотрудничество поверх национальных границ прежде всего потому, что им удалось сформулировать общее представление о Европе как о культурном „Западе“, которое радикально отличалось от откровенно расистских идеологий, продвигавшихся, например, тем же Амодру», — отмечает Дамир Скeндeрович.

Праворадикальные идеи и европейский интеграционный проект

«До какой степени определённые праворадикальные идеи легли в основу процесса европейской интеграции? За последние десять лет появились некоторые исследования, показывающие, что часть участников интеграционного проекта 1950-х годов мыслила и в колониальных категориях.

Они рассчитывали на то, что объединённая Европа сможет вновь укрепить свою колониальную власть в Африке», — поясняет Дамир Скeндeрович. Уже Гонзаге де Рейнольд мыслил похожим образом, продвигая идею «Отечество — вся Европа». Его идеалом, как говорится в биографии историка Арама Маттиоли (Aram Mattioli), была Священная Римская империя германской нации. На те же образцы продолжают ориентироваться некоторые правые группы и в 2025 году.

Читайте также:

Русскоязычная версия материала создана с использованием искусственного интеллекта, адаптирована для целевой аудитории и прошла редакционную обработку журналистами SWI swissinfo.ch (ИП / НК / АП).