Два облика поляризации: взгляд на Восточную Европу

В странах Восточной Европы политическое поле часто разделено на два противоборствующих лагеря. Такой раскол — или «политическая поляризация» — означает, что общество часто оказывается разделено по линии «свой — чужой», а пространства для компромисса почти не остается. Однако особенность этого региона состоит в том, что источником такой поляризации нередко становятся вовсе не идеологические различия, а криминальные связи, в которых замешан один из политических лагерей.

Призрак бродит по Европе — призрак поляризации. Постоянная взаимная враждебность и дефицит политического доверия подрывают способность к консенсусу и в конечном счёте ставят под угрозу функционирование демократии. Однако за поляризацией в Западной и Восточной Европе стоят разные явления. Где-то речь идёт о политическом содержании, а где-то — о коррупции и эрозии демократических институтов и принципа верховенства права. Но если международные организации, занимающиеся продвижением демократии, не будут различать эти две патологии, они рискуют предложить соответствующим странам неверное лечение.

Германия, Франция, Польша

В крупнейших демократиях Европы — Германии, Франции и Польше — сегодня господствует классическая форма политической поляризации. Там всё труднее становится формировать устойчивое парламентское большинство, и в зависимости от политической конфигурации — например, при консервативном президенте и либеральном премьер-министре, как сейчас в Польше, — поиск политического консенсуса превращается в серьёзное испытание. В условиях общественного раскола там всё чаще оказывается допустимым игнорировать формально действующие демократические нормы и правила: в таких разделённых обществах всё больше граждан ставят легитимность противоположного политического лагеря под радикальное сомнение.

Преступность как основа «иной поляризации»

Из стран Восточной Европы, таких как Болгария, Грузия, Молдова, Черногория, Сербия, Словакия или Венгрия, поступает множество свидетельств взаимной враждебности и нарушений демократических норм. Все эти государства, кроме того, страдают от системной коррупции. Однако само слово «коррупция» здесь, пожалуй, даже смягчает суть проблемы: речь ведь идёт не о бытовых взятках, например дорожным полицейским, а о тесных связях части политического истеблишмента с организованной преступностью и о хищениях общественных средств в особо крупных размерах. Именно это явление и составляет ядро политической поляризации в регионе Восточной Европы. Разумеется, там есть и политики, и представители гражданского общества, выступающие против такой ситуации.

Десять месяцев протестов в Сербии

Вот уже десятый месяц студенты в Сербии выходят на улицы в защиту верховенства права и против политики, при которой правящая партия, по сути, использует государство в личных целях. Обрушение навеса железнодорожного вокзала в Нови-Саде 1 ноября 2024 года, напомним, унесло жизни 16 человек; согласно обвинительному заключению, в ходе строительных работ было похищено более 100 миллионов евро. За рядом строительных компаний, разбогатевших на государственных контрактах, стоят люди, которые, как предполагается, связаны одновременно и с политикой, и с организованной преступностью.

Речь идёт о наркоторговле, нелегальном экспорте оружия, политическом убийстве и нападениях на сотрудников косовской полиции — два последних случая произошли на севере этой страны. Есть все основания полагать, что такие мафиозные связи уходят на самый верх. Недавно в прессе появились фотографии сына президента Александра Вучича (Aleksandar Vučić). На них он изображён вместе с людьми, которых принято связывать со сферой организованной преступности. Просочившаяся в СМИ частная переписка указывает и на возможную причастность к мафии и самого президента, и его брата.

Как криминальные связи влияют на Молдову и Грузию

Криминальные связи между политиками и так называемыми «бизнесменами» способны довести до края пропасти даже целые экономики. Молдова до сих пор не оправилась от банковского скандала 2014 года, когда три крупнейших банка страны через фиктивные транзакции украли сумму, равную 12% валового национального продукта. Олигархи, стоявшие за этим скандалом, сегодня противостоят президенту Майе Санду (Maia Sandu), проводящей курс на демократические реформы. В Грузии олигарх Бидзина Иванишвили (Bidzina Iwanischwili) основал и финансировал правящую партию «Грузинская мечта», и теперь он фактически единолично контролирует правительство, при котором страна всё более приобретает авторитарные черты.

Эти конфликты внешне напоминают классическую политическую поляризацию: они также ведут к взаимной утрате доверия в обществе, и политический противник перестаёт восприниматься как легитимный партнёр по диалогу. Но на этом параллели с идеологическим расколом западноевропейского образца и заканчиваются. Когда в Молдове запрещают партии, то речь идёт вовсе не о содержании их программ, даже если сами политические игроки и стараются выставить себя жертвами «цензурных запретов».

Политические покушения в Словакии

Политические конфликты нередко выходят за пределы парламентской арены — они переносятся в суды или даже выходят на улицы. В 2018 году в Словакии были убиты известный своими расследованиями журналист Ян Куцяк (Ján Kuciak) и его партнёрша Мартина Кушнирова (Martina Kušnírová), и тем самым процесс демонизации политических оппонентов и независимых журналистов достиг трагической кульминации. А шесть лет спустя жертвой покушения, к счастью, неудавшегося, стал премьер-министр Роберт Фицо (Robert Fico).

Термин «поляризация» обычно вызывает в сознании образ некоего «симметричного конфликта», однако во всех рассматриваемых странах Восточной Европы политические угрозы и насилие исходят преимущественно от какой-то одной стороны. Человек, совершивший покушение на Фицо, был, по всей видимости, политически мотивированным, но вконец запутавшимся одиночкой, тогда как за убийством журналиста прослеживаются связи, ведущие глубоко в сферу бизнеса. Словацкая пресса сообщает об уликах, указывающих на возможные связи заказчиков преступления с высшей политикой — вплоть до уровня самого Фицо. Поэтому тот, кто всё сводит лишь к «отсутствию диалога» и к «недостаточной готовности к компромиссу», рискует либо приуменьшить серьёзность проблемы, либо оскорбить память жертв.

Идеология — дело второстепенное

Идеология если и играет роль, то это роль отнюдь не главная. Так, боснийско-сербский политик Милорад Додик (Milorad Dodik) активно делает ставку на сербский национализм, чтобы отвлечь внимание людей от собственных злоупотреблений властью. В Венгрии партия «Фидес» (Fidesz) Виктора Орбана (Viktor Orbán) проводит кампании по дискредитации Джорджа Сороса (George Soros) или против прав ЛГБТ, стремясь расколоть оппозицию и скрыть тяжёлое состояние экономики и коррупцию. Бывший лидер Черногории Мило Джуканович (Milo Đukanović) и его Демократическая партия социалистов (DPS) построили систему единоличного правления на клиентелизме, подкупе избирателей и на идеологии национальной независимости.

Джуканович клеймил все остальные партии либо как просербские, либо как структуры, «готовые к сотрудничеству с просербскими силами», — иначе говоря, выставлял их предателями идеалов черногорской независимости. Так он гарантировал себе электоральную поддержку, оставаясь при этом глубоко вовлечённым в общие с мафией дела. При всём различии Орбана, Додика и Джукановича объединяет только одно: все они на протяжении своей политической карьеры демонстрировали способность к резким идеологическим поворотам, так что нетрудно предположить: за их «идеологиями» стоит только лишь стратегический расчёт.

У правящей партии Сербии всё ещё сохраняется репутация, основанная на её роли в войнах 1990-х годов, сопровождавших распад Югославии. Но сегодня она держится на во многом лишённых идеологической подкладки обещаниях экономического роста, почти монопольном контроле над телевизионным эфиром и клиентелизме, обеспечивающем ей электоральную поддержку. К националистической риторике партия прибегает лишь эпизодически — чтобы пережить очередной кризис. Правящая партия Грузии на выборах 2024 года приписала себе заслугу в получении страной статуса кандидата в члены Евросоюза. Таким образом, она присвоила главный лозунг оппозиции и постаралась стереть любые содержательные различия с ней. Однако и этот ход оказался лишь манёвром: ключевым препятствием для переговоров с ЕС и до выборов оставались злоупотребления властью. После же выборов правительство Грузии фактически захлопнуло все двери в Европу.

Что все это означает для международных организаций, продвигающих демократию в регионе Восточной Европы?

Опыт политической истории малых развитых западноевропейских стран показывает: справляться с политической поляризацией всегда помогает проверенная формула — вовлечение всех сторон в политический процесс и поиск компромиссных решений. Швейцарская «магическая формула» (Zauberformel) формирования правительства (три первых по числу голосов избирателей партии получают по два кресла в кабмине, четвертая — одно. — Прим. ред. рус.) является и сегодня одним из примеров такого подхода.

Хотя в самой Западной Европе, например во Франции или Германии, идея диалога и компромисса сегодня вызывает ожесточённые споры, международные организации по продвижению демократии в Восточной Европе, как и прежде, делают ставку именно на неё. Однако с учётом «второго облика поляризации» приглашение к диалогу ставит оппозицию и гражданское общество в трудное положение. Конечно, даже в странах, подточенных коррупцией и мафиозными структурами, диалог и общественный договор могут иногда способствовать возвращению к демократическим стандартам и укреплению верховенства права — так было в Северной Македонии.

Коррупция и скандал с прослушкой в 2015 году сначала вызвали протесты (речь идёт о так называемом «деле о массовой прослушке» в Северной Македонии, когда спецслужбы при правительстве Груевского незаконно фиксировали разговоры около 20 000 граждан, включая политиков, журналистов и судей. — Прим. ред. рус.), а затем привели к соглашению между правительством и оппозицией о создании специальной прокуратуры, проведении досрочных выборов и, в итоге, к смене власти. 

Однако такой исход возможен лишь тогда, когда правящая партия или, по крайней мере, её часть готова к реальным реформам и отказу от части власти. Диалог и компромиссы ни в коем случае нельзя считать универсальным рецептом. Тот, кто вступает в сделки с организованной преступностью, рискует запятнать свои руки кровью. А если международное сообщество слишком настойчиво подталкивает оппозицию и гражданское общество к переговорам, то оно рискует лишь их дискредитировать. В Северной Македонии в 2015 году диалог дал результаты только потому, что международное сообщество вынудило премьер-министра уйти в отставку, но перед этим согласиться на формирование переходного правительства и на запуск уголовного расследования «телефонного скандала».

Высказанные в статье взгляды отражают позицию автора и не обязательно совпадают с позицией SWI swissinfo.ch.

Русскоязычная оригинальная версия материала создана, адаптирована и отредактирована русскоязычной редакцией Swissinfo / ип / нк / ап.