«Почему образ Швейцарии неизменно сводят к клише?»

Манон Давье: «В своих мотивах я воспроизвожу места, животных и предметы, знакомые мне с детства». Katja Stückrath

Французская художница Манон Давье создала для номеров отеля Grand Hotel Belvedere в курортном городе Венген в горах кантона Берн серию текстильных панно. Мотивы этих картин отражают всё лучшее, что только есть в Швейцарии, но, по мнению Манон Давье, культуру этой страны не следует сводить только к набору расхожих стереотипов.

Городок Венген — живописный горнолыжный курорт, расположенный в самом сердце Бернского нагорья. Отель Grand Hotel Belvedere возвышается над долиной Лаутербруннен и дает его гостям возможность любоваться на завораживающий вид горного массива Юнгфрау. Панорама поистине сказочная.

Комплекс отеля состоит из двух зданий, переживших в 2024 году капитальную реконструкцию. Первое здание открылось для гостей в декабре того же года. Второе начало работу 6 мая 2025 года. Всего в отеле 90 номеров, оформленных в стиле, вдохновлённом альпийским миром: на стенах можно увидеть самые разные образы, от природных пейзажей до ремесленных традиций.

Читайте также:

А украшают стены номеров отеля текстильные панно 31-летней художницы Манон Давье (Manon Daviet). Уроженка французского города Аннеси, расположенного буквально рядом с Женевой, она с детства знакома с альпийским ландшафтом, и потому она особенно тонко чувствует его образы и интонации.

Мотив чистоты

«Этот заказ я получила от парижской студии искусства и дизайна Saint-Lazare. Связующим звеном между мной и руководством отеля стала Мари Вайдиг (Marie Veidig), представительница этой студии», — рассказывает Манон Давье.

«Уже на первом нашем совещании она сказала: „Представь себе по-настоящему райский, девственно чистый пейзаж“. В регионе Венген действительно много мест, закрытых для автомобильного движения. И сама деревня, и отель отражают классическое представление о спокойной, умиротворённой Швейцарии. Поэтому студия не хотела, чтобы мои работы были оторваны от этого природного контекста».

«Что на меня произвело неизгладимое впечатление, так это традиционные рисованные сцены перегонов скота в горы (Poyas). Это то наивное народное искусство, которое я очень ценю». Manon Daviet

Художница говорит, что, последовав этому совету, она представила себе Венген как альпийский оазис. Первое, что возникло у нее в сознании, — это образ чистоты: «Он и стал для меня лейтмотивом, который наложился на мои детские воспоминания о Савойе. Но я много работала с фотографиями Венгена и самого отеля». Горные козы, деревянные шале, коровы, альпийские колокольчики, сыр, снег, овцы и культовая вершина Маттерхорн. Все эти образы, или, как сейчас говорят, «мемы», естественным образом проявились на панно Манон Давье.

«Не все швейцарцы живут в шале»

Но не становятся ли они поэтому частью той самой системы расхожих клише, к которым часто сводят Швейцарию? «Почему образ Швейцарии неизменно сводится к клише? Не все швейцарцы живут в шале со стаканом молока и плиткой шоколада», — говорит Манон Давье. «Я изображаю пейзажи и местные традиции, и в этом нет ничего надуманного. Например, сыроварение. Можно смеяться, но для меня это — форма достоинства местных жителей. Я по-прежнему остро восприимчива к ремеслу и его красоте. В своих мотивах я воспроизвожу места, животных и предметы, знакомые мне с детства».

Кстати, о шале:

Взгляды на Швейцарию у зарубежных художников и писателей бывают неожиданными и разнообразными. Так, бельгийский писатель, режиссер и сценарист Патрик Рожье (Patrick Roegiers) в своём сатирическом романе Le roi, Donald Duck et les vacances du dessinateur («Король, Дональд Дак и каникулы рисовальщика») рассказывает о вымышленной встрече Эрже — автора знаменитого героя комиксов Тинтина — с королём бельгийцев Леопольдом. В этой книге они оказываются на берегу Женевского озера в 1948 году и сталкиваются с местным жителем, который, играя роль своего рода полицейского, вступает с ними в диалог:

— У вас есть разрешение смотреть на озеро?

— Сколько это стоит?

— Пятьдесят швейцарских франков.

— Недёшево.

— За всё нужно платить.

— Мы записали.

— Нет денег — нет Швейцарии.

— Какая красивая страна!

А французский философ Паскаль Брюкнер (Pascal Bruckner), юность которого прошла во Франции, а также в Швейцарии и Австрии, в одном из своих эссе с любовной иронией предложил расшифровку аббревиатуры CH как Confédération Hypnotique («Гипнотическая Конфедерация»). В одной из статей для SWI swissinfo.ch он писал, что «Швейцария — это моя метавселенная. Она вызывает во мне изумление, к которому примешивается чувство безопасности, не существующее больше нигде в Европе».

«Я ни секунды не думала о Хайди»

Что думает о Швейцарии человек, которого можно охарактеризовать как космополита, путешественника автостопом по бесконечной галактике миров и культур? Создавая произведение прикладного искусства для отеля, где останавливаются люди со всего света, избежать этого вопроса почти невозможно. Но можно себе представить, что, наверное, в первую очередь в сознании всплывает фольклор. Город Майенфельд, например, родной город знаменитой Хайди, ставший миниатюрным «Диснейлендом», местом в Швейцарии, особенно любимым туристами.

Уроженка французского города Аннеси, расположенного буквально рядом с Женевой, Манон Давье с детства знакома с альпийским ландшафтом и потому она тонко чувствует его образы и интонации. Manon Daviet

Но для Манон Давье такого рода символы роли не играют. «Когда я получила этот заказ, я ни секунды даже и не думала о Хайди, — говорит она. — А вот что на меня произвело неизгладимое впечатление, так это традиционные рисованные сцены перегонов скота в горы (PoyasВнешняя ссылка). Это то наивное народное искусство, которое я очень ценю. Мои картины можно читать как отдельные эпизоды этого своего рода графического романа: они рассказывают о простой жизни и о том, каким на самом деле счастьем является такая жизнь».

Любовь к Альпам пришла к Манон Давье во время традиционных для Швейцарии пеших походов по горам вдоль специально и тщательно подготовленных маршрутов. Когда она только переехала из Франции в Швейцарию, эти походы стали для нее особым переживанием. Она вспоминает, как «границы исчезли, словно по волшебству». Но в Женеве волшебство мгновенно улетучивалось. «Там всё было по-другому: город предлагал слишком многое, порой даже с чрезмерным напором. Это уже не была та Швейцария, которую я ощущала своей».

Читайте также:

Русскоязычная оригинальная версия материала подготовлена, адаптирована для целевой аудитории, выверена и научно отредактирована русскоязычной редакцией SWI / ип / нк / ап.