Агрессия России против Украины и женский фактор как шанс для миротворчества
Швейцарский эксперт: «Украинские женщины-военнослужащие сражаются на фронте на равных, их в рядах ВСУ стало значительно больше, чем до войны».
Разделение ролей в войне в Украине кажется очень четким: мужчины сражаются, женщины бегут от насилия и ракетных ударов. В самом деле, большинство среди беженцев из Украины в Швейцарии составляют женщины и дети. Швейцарский эксперт в области миротворчества и конфликтологии Леандра Биас напоминает, что это еще не вся правда. Гендерные аспекты играют в этой войне не менее важную роль, нежели чисто военно-политические, дипломатические или медийные.
Совершенно неслучайно, что агрессор, президент России Владимир Путин, постоянно использует в своей пропаганде патриархальные гендерные стереотипы, представляя украинских мужчин, Украину как страну и весь Запад в образе «слабых женщин». Отрицательно коннотированная феминизация оппонентов является постоянным методом и инструментом в российской пропаганде, транслируемой по гостелевидению.
Показать больше
Миссия SWISSCOY: вклад Швейцарии в глобальное миротворчество
Тема научных интересов Леандры Биас формулируется громоздко и сухо: «Феминизм и авторитаризм в бывшей советской Восточной Европе». Она говорит, что «часто женщины остаются вне рамок научных исследований. Многие считают, что это не столь и важно, что этим можно будет заняться и позже. Однако если мы хотим по-настоящему и до конца понять, почему те или иные государства развиваются именно так или ведут себя никак иначе, то без гендерного фактора все равно не обойтись. Если посмотреть на войну в Украине, то там женщины тоже или сражаются на фронте, или по меньшей мере шьют униформу.
То есть у них есть широкая сфера выбора способа деятельности и приложения своих сил, и они активно пользуются этим шансом. Украинские женщины-военнослужащие сражаются на фронте на равных, их стало в рядах ВСУ стало значительно больше, чем до войны. Их репутация также изменилась. Теперь женщинам разрешено занимать в ВСУ все важные должности. Раньше женщин критиковали за то, что они идут в армию, а сейчас их за это хвалят и прославляют».
Показать больше
Украина утвердила бывшего генпрокурора новым послом в Берне
Агрессор, Владимир Путин, любит выдавать себя за сильного мужчину. Раньше он охотно позировал перед фотокамерами голым по пояс, он ходил на охоту и совершал верховые выезды. «Все эти медийные клише имеют с войной России против Украины самую прямую связь, — говорит Леандра Биас. — Отрицательно феминизируя Украину, украинских мужчин и Запад в целом, изображая их „слабаками“, он узаконивает свою войну, он подводит под свое стремление доминировать некую мотивационную базу. Женское бесправие — один из центральных элементов этой агрессии, а вовсе не второстепенный аспект», — убеждена Л. Биас.
Показать больше
Швейцария в роли посредника — промежуточные итоги
Поэтому крайне важно, по ее мнению, высказанному в интервью телеканалу SRFВнешняя ссылка, чтобы женщины в будущем были более активно включены в миротворческие процессы. В Украине это уже происходит, там «женщины напрямую участвуют в борьбе страны за свое выживание, есть и женщины, занимающие важные государственные позиции. Такие, например, как [бывшая уже] генеральный прокурор Украины». Которая скоро приедет в Берн в качестве посла Украины в Швейцарии. Швейцария могла бы, говорит Л. Биас, организуя конференции, подобные Луганской по вопросу восстановления Украины, приглашать на них больше женщин. Ведь мирные соглашения становятся более прочными, если в их выработке участвуют женщины.
SWI swissinfo.ch: Насколько верно клише, что войну ведут в основном мужчины?
Леандра Биас (Leandra Bias): На войне мужчины доминируют в том смысле, что они в непропорциональном количестве представлены в политике и поэтому обычно именно они принимают решения, касающиеся войны и мира. Более того, в армиях всего мира в подавляющем большинстве случаев (кроме Израиля, — прим. ред.) доминируют тоже мужчины. Тем не менее, нельзя сказать, что война биологически является мужским делом. Просто мальчиков изначально воспитывают более агрессивными, подавляя в девочках все элементы агрессии. Так происходит везде, и в Швейцарии тоже.
Но ведь как только женщины оказываются у власти, они ведут войну точно так же: вспомним, что премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер начала войну из-за Фолклендских островов, госсекретарь США Кондолиза Райс начала войну в Ираке, Хиллари Клинтон — в Ливии, канцлер Германии Ангела Меркель послала немецких военнослужащих в Афганистан. Разве эти примеры не опровергают всю вашу «гендерную теорию»?
Показать больше
Хотят ли женщины служить в швейцарской армии?
Нет, потому что ни одна из упомянутых женщин не проводила феминистскую внешнюю политику. Речь идет не о численном равенстве мужчин и женщин. Речь идет о преодолении инерции сложившихся структур власти. Феминистская внешняя политика могла бы учитывать это и упразднить органы власти, в которых представлены только мужчины. Вместо этого она могла бы создать каналы и процессы интеграции тех, кого игнорировали на протяжении веков. И этот процесс будет включать в себя и другие аспекты в рамках политики безопасности, например противодействие фемициду.
Дело в том, что все нынешние внешнеполитические институты де-факто являются патриархальными структурами. Это следствие всей патриархальной общественной системы. Если бы мы довели долю женщин в глобальной внешней политике — начиная от состава дипломатического корпуса до членов Совета Безопасности ООН — хотя бы до 30 процентов, то все могло бы сильно измениться, включая и саму политику безопасности.
Хорошо, представим себе на минуту, что мы добились этой цели. Каким образом женщины, приверженные, как вы говорите, «феминистской внешней политике», смогут действовать по-другому — и будут ли?
В политике безопасности доминируют мужчины, и не только потому, что мужчины доминируют во власти, но и потому, что сейчас вообще доминирует связанный с мужчинами образ мышления. Мы считаем, что лучший способ ощутить себя в большей безопасности, это подчинить всех себе вокруг себя. Такой образ мышления приводит, в том числе, и к угнетению женщин в обществе. Поэтому нам следовало бы переосмыслить основы политики безопасности в целом и привнести в неё то, что я называю «женский образ мышления». То есть речь идет о примирении, о сочувствии, эмпатии.
Показать больше
Нужен ли Швейцарии призыв женщин в армию по норвежской модели?
За последние 20 лет женщины участвовали в среднем в 13% важных мирных переговоров. В качестве посредников и в качестве персон, подписавших важные мирные документы, они присутствовали в 6% таких переговоров. То есть женщины не принимали существенного участия в 7 из 10 мирных переговоров. Существуют ли эмпирические исследования, которые бы доказывали, что участие женщин в миротворческих процессах в самом деле положительно влияет на их результаты?
Одно из исследований действительно смогло показать: когда женщины участвуют в мирных переговорах в качестве посредников или тех, кто подписывает итоговые документы, то тогда риск возобновления данного конфликта значительно снижается, а достигнутый мир длится в среднем на 15 лет дольше. Представляется, что это убедительное доказательство, базирующееся на эмпирических данных. Еще одно исследование смогло показать, что опять же, когда женщины принимают заметное участие в мирных переговорах, то тогда к ним, переговорам, подключаются и другие маргинализованные общественные группы. Мир в Колумбии — хороший тому пример: женщины там сами настояли на том, чтобы им разрешили участвовать в мирных переговорах, в том числе и на стороне ФАРК.
Благодаря их усилиям и было заключено мирное соглашение, которое считается самым «гендерно инклюзивным» за всю историю миротворчества. В рамках этого документа правительство признало важность проблемы гендерного неравенства и указало, что для обеспечения мира в долгосрочной перспективе будет необходимо найти решение этой проблемы. В соглашении также говорилось о необходимости гарантировать права сельчанок, усовершенствовать общие структуры политического участия женщин в принятии важных решений и защитить права жертв сексуального насилия.
Недавно в интервью телеканалу SRF вы сформулировали тезис о том, что агрессия России против Украины также имеет отношение к демократии и гендерному равенству. Можно ли немного подробнее развить этот тезис?
В своих общественных выступлениях, по крайней мере с 2009 года, Путин регулярно говорит о «традиционных российских ценностях». Эти ценности, которые также пропагандирует, в частности, и Русская православная церковь, совершенно якобы несовместимы с «западными ценностями» и поэтому их следует защитить. В итоге возникла своего рода новая государственная доктрина, а феминизм был объявлен опасным для страны явлением. Дело дошло до того, что в 2013 году Совет безопасности заявил, что стране необходима «стратегия моральной защиты перед лицом пропаганды феминизма и западных моральных концепций».
Такая государственная доктрина впоследствии позволила Путину представить агрессию против Украины в качестве театра военных действий против культурного доминирования Запада. Украина, с его точки зрения, была практически оккупирована «извращенным Западом» и если бы, мол, такое развитие событий продолжалось, то прошло бы еще всего несколько лет, и тогда эта «гендерная обсессия» захлестнула бы и Россию. И так внезапное нападение на Украину стало не агрессивной войной, но «упреждающим ударом», а фактическая военная агрессия была как бы вынесена за скобки. Но это полный абсурд.
В рамках этой «войны ценностей» Путин отнюдь не одинок, его поддерживают многие страны мира, сочувствие и поддержку он получает и со стороны консервативных политических партий в Европе. Способна ли Европа победить в этом идеологическом противостоянии?
Это сложный вопрос — и, с моей точки зрения, это сейчас самый главный вопрос. В самом деле, многие осколочные правые партии и движения в Европе пытаются запрыгнуть на этот поезд. Есть также и некоторые государствообразующие консервативные партии, которые тоже, вместе с Путиным, демонизируют гендерный вопрос в качестве угрозы. И было бы важно, чтобы эти партии и политики, фундаментально важные для демократии, поняли, что основная угроза исходит не от движений против гендерной несправедливости и расизма, но от ослабления демократии. И что именно ради демократии нам и следует укреплять права человека.
Какова взаимосвязь между демократией, равноправием и миром? Что является причиной, а что следствием?
В прошлом мы исходили из того, что сначала должна пройти демократизация, а затем в какой-то момент наступит и равноправие. Поэтому-то женщины порой были исключены из многих революций. Сегодня мы знаем, что революции, то есть в данном случае мы имеем в виду процесс свержения автократии, становятся гораздо более эффективными, если и когда в них участвуют женщины. Новое исследование, итоги и выводы которого скоро будут опубликованы, показывает, что чем более «инклюзивными» являются реформаторские движения, тем выше вероятность именно демократического развития общества. Исходя из этого, становится ясно, почему Путин так яростно выступает против феминизма.
Но можно ли поддерживать демократию и гендерное равенство в других странах, не вмешиваясь при этом во внутренние дела и не занимаясь по сути «культурным империализмом»?
Первое, что нам нужно сделать, — это уйти от идеи, что феминизм и права человека — это западная концепция. Справедливость и феминизм — это универсальные ценности. Крайне опасно было бы впадать в культурный релятивизм. Тем не менее мы должны учитывать и аспект имперского доминирования. Мы не должны ни при каких обстоятельствах играть на руку автократам. Поэтому было бы важно усиливать позиции местных правозащитников, выступающих за равноправие. Они сами лучше знают, как им добиться справедливости в своем обществе. Они должны взять на себя инициативу — мы могли бы только поддерживать их.
Что может и должна предпринять в этом отношении Швейцария, получившая непостоянное место в Совете Безопасности ООН?
Например, было бы важно, чтобы Швейцария позволила женщинам-активисткам из Украины выступить в Совете Безопасности. Министерство иностранных дел Швейцарии могло бы брать на работу больше женщин-дипломатов. Еще одно поле деятельности — международное право. Нужно сделать так, чтобы феминистские подходы были интегрированы в правоприменительную практику МУС. Женские трибуналы могли бы защищать жертв сексуального насилия. И пусть они не имеют право принимать юридически обязательные решения, все равно такое правосудие смогло бы сыграть свою и немаловажную роль, например, в рамках исторического, юридического и социального осмысления имевших место войн.
Обзор текущих дебатов с нашими журналистами можно найти здесь. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам!
Если вы хотите начать разговор на тему, поднятую в этой статье, или хотите сообщить о фактических ошибках, напишите нам по адресу russian@swissinfo.ch.