Швейцария и Франция по-разному противодействуют исламизму!

Эммануэль Макрон обнародовал план мер по борьбе с исламским «сепаратизмом» и по «освобождению ислама во Франции от иностранного влияния». Copyright 2020 The Associated Press. All Rights Reserved

Чеченец из России убил школьного учителя! Что пошло не так во Франции и как поступает Швейцария? 

Русскоязычную версию материала подготовил Игорь Петров.

Чеченец из России убил школьного учителя во Франции! Что пошло не так у швейцарского западного соседа, чем отличается политика Швейцарии в области противодействия исламизму и как она не допускает возникновения в стране «параллельных обществ»?

В своей речи, произнесенной в начале октября в Les Mureaux, парижском пригороде на северо-западе от французской столицы, серьезно страдающем от системных социальных и экономических проблем, президент Франции Эммануэль Макрон обнародовал план мер по борьбе с исламским «сепаратизмом» и по «освобождению ислама во Франции от иностранного влияния». По его словам, этот план будет в формате законопроекта представлен на рассмотрение парламента в декабре 2020 года.

В основе «плана Макрона» лежит убеждение в том, что проблемы Франции с ее мигрантами, в основном с выходцами из бывших французских колоний к северу и югу от Сахары, вызваны «их неправильным толкованием ислама». По мнению Макрона, «ислам сегодня находится в кризисе во всем мире», и решение проблем Франции может состоять в создании «французского ислама, который сможет мирно сосуществовать с ценностями Республики».

Предложенные им меры вызвали критику со стороны наблюдателей, исследователей и правительств всего исламского мира. Турция, например, назвала это «провокационным планом и популистским оскорблением мусульман, прикрывающим неспособность Франции интегрировать своих иммигрантов». 

Так или иначе, трагедия, связанная с гибелью преподавателя истории французской средней школы от рук чеченца, приехавшего во Францию отнюдь не из Африки, а из Москвы (полиция расценила этот поступок как акт терроризма, преступник был застрелен), сделала «план Макрона» еще более актуальным. 

Эксперт из Женевы Редха Бенкиран (Redha BenkiranВнешняя ссылка), изучающий современный ислам и проблемы межрелигиозного диалога как во Франции, так и в Швейцарии, говорит, что «план Макрона» идет вразрез с «краеугольным камнем», лежащим в основании секулярного французского общества, а именно речь идет о последовательном отделении церкви от государства.

«Ирония заключается в том, что, пытаясь укрепить основы секулярного французского общества, Э. Макрон фактически усиливает позиции государства в плане его вмешательства в процесс формирования религиозных убеждений граждан», — говорит швейцарский эксперт. Швейцария, граничащая с Францией (отдельные кантоны Конфедерации также говорят на французском языке), не предусматривает в своем национальном законодательстве положений о наличии «секулярного общества». 

Регулирование отношений между религией и обществом, в котором изначально были сильны позиции как политического католицизма, так и протестантизма в его социально-экономическом изводе (в 1848 году современная Швейцария как раз и возникла в результате гражданской, а на самом деле религиозной, войны), оставлено на усмотрение 26 кантонов (суверенных субъектов федерации). 

Швейцарское международное радио (а сейчас — портал швейцарского иновещания на 10 языках SWI swissinfo.ch) поговорило со старшим научным сотрудником Швейцарского центра ислам и общество (Swiss Centre for Islam and Society) Мэллори Шнойвли Пьюрди (Mallory Schneuwly PurdieВнешняя ссылка). 

Мы хотели узнать, в чем состоит отличие политики Швейцарии и Франции в области противодействия исламскому экстремизму и в сфере интеграции вопросов религии в повседневную жизнь граждан. Кроме того, нас интересовало, в самом ли деле ислам, по выражению Э. Макрона, находится «в кризисе», и если да, то насколько это утверждение касается Швейцарии?

SWI swissinfo.ch: Каковы фундаментальные различия между французской и швейцарской моделями формирования отношений церкви и государства?

Мэллори Шнойвли Пьюрди (Mallory Schneuwly Purdie): Швейцария по-прежнему признает значение исторических христианских церквей в плане их вклада в формирование швейцарских ценностей и в возникновение швейцарской государственности, причем как с юридической, так и культурной точки зрения. Правовые основы работы религиозных общин формируются в стране на уровне суверенных кантонов – субъектов федерации, поэтому сейчас в Швейцарии существует целых 26 различных способов регулирования отношений церкви и государства. 

Кроме того, Швейцария по-прежнему частично финансирует национальные церкви через бюджеты кантонов, взимая церковный налог, с другой стороны, она в лице кантонов взимает с церквей налоги и перераспределяет полученные таким образом средства в пользу общества. Франция формально не признает никаких религий в качестве национальных, и она не дает им права существовать в каком-то особом правовом режиме. 

Французское государство не субсидирует религиозные общины, за исключением финансирования работы тюремных капелланов, поскольку заключенные по понятным причинам не могут сами обеспечивать себе свои духовные потребности. Во Франции религиозные общины должны сами искать способы быть и оставаться финансово самодостаточными.

Насколько ситуация с исламом в Швейцарии похожа или не похожа на то, что происходит сейчас в этой сфере во Франции?

В Швейцарии мы не рассматриваем [этнические или религиозные] общины в качестве закрытых автономных сообществ, как это происходит в Великобритании и в других странах [например во Франции]. В Швейцарии процессы миграции тесно привязаны к ситуации в области урбанизации. 

Городские центры по своей природе во Франции и в Швейцарии очень различаются: здесь они меньше, степень социального и этнического разнообразия сообщества мигрантов из мусульманских стран здесь куда выше, чем во Франции, где лица, исповедующие ислам, в основном имеют алжирское, марокканское и тунисское происхождение. В Швейцарии же доминирует исламская миграция из региона Балкан (Косово, Албания, Северная Македония, Босния-Герцеговина, Южная Сербия). Мусульманское население Швейцарии более гетерогенно. 

Насколько такие анклавы представляют собой угрозу остальному обществу?

В нынешних швейцарских масштабах они не представляют пока реальной опасности. Но мы должны бдительно следить за тем, в каком направлении может двигаться их развитие в будущем и какие процессы в них происходят. Если это сообщество, которое просто хочет жить отдельно и не контактировать с политической властью, то это не причиняет Швейцарии никакого вреда. 

Такая позиция может быть проблематичной для локальных властей, она может быть проблематичной для ситуации в данном районе города, но это не проблема для правового государства в целом. А вот есть в стране возникает анклав, который открыто противопоставляет себя остальному обществу, если у нас есть параллельное общество, претендующее на установление своих собственных правил и норм, отличных от общепризнанных норм в обществе, вот тогда у нас возникает проблема. 

Примером может служить молодежь, которая сначала слушает агрессивную музыку в городском общественном парке, а затем идет и начинает громить мясную лавку, потому что она продает свинину. Отношение к обществу — это то, что как раз и является критерием наличия или отсутствия опасности, исходящей или не исходящей от данного религиозно-культурного сообщества. 

Э. Макрон хочет «создать ислам, который может жить в мире с Французской Республикой», он хочет обучать имамов во Франции, он предлагает ограничить доступ к частным исламским школам и строго контролировать деятельность культурных и спортивных ассоциаций. Могут ли Берн и швейцарские кантоны предпринять какие-то аналогичные шаги?

В Швейцарии существуют политические партии, которые хотели бы иметь больший контроль над тем, что проповедуется в мечети, они хотели бы также управлять процессами обучения имамов и финансирования мечетей. Но сейчас это невозможно, поскольку мусульманские общины в Швейцарии формально организованы в качестве общественных объединений, так что в этом случае контроль за ними осуществляется в рамках частного, а не публичного права. Это парадокс, но это та реальность, которую мы сейчас имеем в Швейцарии. 

Мы хотели бы сильнее контролировать мечети, но для этого мы должны были бы предоставить им больше юридических прав. В Швейцарии пока никто не готов сделать такой шаг. Недавно парламент [франкоязычного кантона] Невшатель принял закон, допускающий юридическое признание религиозных общин [включая исламские общины] в рамках частного права, но после этого [правоцентристские и правые партии] пригрозили выступить с народными инициативами, направленными против этого закона.

Некоторые наблюдатели утверждают, что «план Макрона» по реформированию ислама является частью его, Макрона, предвыборной программы. В Швейцарии политики и партии почти никогда в такие игры не играют с учетом наличия в стране инструментов прямой демократии, позволяющих выносить на суд народа любые законы, даже уже одобренные парламентами. Или тут есть какие-то иные факторы?

Очевидно, что здесь обе страны очень похожи: в Швейцарии во время предвыборных и голосовательных кампаний мы видим, как политические партии педалируют вопросы иммиграции, религии, насилия в отношении меньшинств… Эти вопросы несут в себе огромный эмоциональный заряд. В следующем 2021 году в нескольких кантонах пройдут выборы, и вполне можно ожидать, что дебаты в связи с предложением запретить в Швейцарии ношение паранджи займут заметное место в общественном сознании. 

Другой пример — изображения женщин, носящих никаб, которые «украшали» агитационные плакаты накануне голосования по приснопамятной инициативе, запрещающей строительство в стране новых минаретов. Это тоже один из способов играть на нервах. Еще одним примером являются референдумы, проводимые по вопросу о правовом признании религиозных общин. Однако швейцарская политическая система, основанная на прямой демократии, вполне способна ограничивать политические крайности.