Так ли вреден детский труд?
Очень часто инициативы, которые всегда хотят как лучше, только ухудшают положение работающих детей в бедных странах. Одной из таких инициатив является так называемый «Протокол Харкина-Энгеля», который в целом своих целей так и не достиг. О чем идет речь?
Русскоязычную оригинальную версию материала подготовила Нина Шулякова.
Так называемый «Протокол Харкина-Энгеля» возник по инициативе сенатора США Тома Харкина и локального американского политика Элиота Энгеля как реакция на многочисленные сообщения СМИ, опубликованные в 2000 и 2001 годах и речь в которых шла и детском рабстве и о торговле детьми в рамках производства какао-бобов, основного сырья для производства шоколада, которым так знаменита Швейцария.
На данный момент приходится сделать вывод, что своих целей эта инициатива в целом не достигла. Кроме того, не исключено, что такого рода протоколы, которые вроде бы «хотят как лучше», в принципе только ухудшают положение детей и семей, критически зависимых в бедных странах от детского труда. Как же так может быть? Попробуем разобраться.
В 6 часов утра мать осторожно будит одиннадцатилетнего Самуэля Обини. На самом деле его не существует. Самуэль — это собирательный среднестатистический образ, созданный на основе отчётов неправительственных организаций идеальный тип малолетнего работника в Гане, африканской стране, производящей какао-бобы, из которых потом делается столь любимый всеми в мире швейцарский шоколад.
Легко позавтракав кукурузной кашей, он отправляется на семейный участок площадью примерно в два акра (1 акр = 0,405 га) помогать взрослым в сборе урожая какао. Примерно на три месяца в году такой Самуэль бросает школу и идет работать, с тем чтобы его семья могла скопить достаточно средств для оплаты его же образования. Двое старших братьев Самуэля уже уехали из дома в поисках работы в город Кумаси, второй по величине после столицы страны Аккры город в 260 километрах к северо-западу от нее.
Показать больше
Авиакомпания SWISS отказалась от «гомофобного» шоколада фирмы Läderach
Две младшие сестры ещё слишком малы, чтобы помогать взрослым, а у родителей нет денег, чтобы нанять себе батраков в помощь. Работать приходится вручную, так как разные плоды какао на одном дереве созревают в разное время. Рабочим инструментом Самуэля является длинная палка с металлическим крючком на конце. Выполнив свою дневную норму, он раскалывает плоды небольшим мачете и вынимает их них белую мякоть с какао-бобами.
Самуэль Обини не преступник, но то, что он делает, в принципе незаконно. В течение рабочего дня на ферме он вынужден заниматься многими видами деятельности, которые считаются опасными и недопустимыми для несовершеннолетних детей даже в соответствии с положениями действующего в Гане КЗОТ: Самуэль собирал плоды какао, растущие на большой высоте с помощью острых инструментов, раскалывал плоды острым ножом и работал без какой-либо защитной одежды и обуви. Кроме того, он еще не достиг минимального возраста в 13 лет, после наступления которого детям в Гане можно заниматься «лёгкими видами трудовой деятельности».
Швейцария — страна шоколада. И этот нежный продукт тут тоже регулярно становится предметом общественных дебатов. Например, недавно глава компании Läderach выступил против однополых браков, социальные сети тут же взорвались возмущением и призвали к бойкоту «гомофобного» шоколада, а авиакомпания SWISS сразу же, ну, так, на всякий случай, расторгла с этой фирмой соглашения о поставках — как говорится во избежание репутационного ущерба. Что ж, у кого-то жемчуг мелкий, а кто-то, как Самуэль, должен всё лето проводить на принадлежащих его семье плантациях, чтобы иметь возможность в остальное время года ходить в школу. Разные страны, разные проблемы!
Невыполненные обязательства
А теперь перенесемся мысленно в Женеву, где находится штаб-квартира Международной организации труда (МОТ). Именно эта структура разрабатывает мировые нормы и правила, регулирующие детский труд. Пока наш Самуэль собирает плоды какао, в 2021 году город Женева и МОТ торжественно отмечают «Международный год ликвидации детского труда». Одновременно в этом же году прекращается и действие уже упомянутого протокола «Харкина-Энгеля», участниками которого являлись правительства США, Кот-д’Ивуара и Ганы, сама МОТ и ведущие производители готовой шоколадной продукции. Его официальная цель заключалась в «искоренении наихудших форм детского труда в рамках производстве какао».
Правда, в установленные сроки (в 2005, 2008 и 2010 годах) ни одна из целей Протокола достигнута не была, после чего в него были внесены упрощающие поправки, в соответствии с которыми масштабы использования наихудших форм эксплуатации труда детей в производстве какао-бобов таких стран, как Гана и Кот-д’Ивуар к 2020 году должны были сократиться на 70%. Теперь угадаем с трёх раз, были ли эти цели достигнуты? Разумеется, нет, прежде всего из-за отсутствия возможности реально отслеживать выполнение условий Протокола, из-за постоянного расширения площадей выращивания какао и столь же постоянно меняющихся определений того, что есть, собственно, «детский труд».
Последние цифры выглядят не очень оптимистично: отчёт Министерства труда США за 2020 год показал, что в Кот-д’Ивуаре и Гане в производстве какао по-прежнему используется труд 1,56 млн детей, при этом 95% из них были задействованы на вредных работах. А удалось ли сократить использование наихудших форм детского труда на 70% по сравнению с 2010 г., сказать невозможно, поскольку методология, использованная при составлении последнего исследования, значительно отличалась от прежних ее версий. Главное, что в салонах самолетов SWISS нет больше гомофобного шоколада. Ну, а то, что доля детей в возрасте от 5 до 17 лет, занятых на «ударных объектах» какао-индустрии, за последнее десятилетие увеличилась с 31% (2008–2009) до 45% (2010-2019)? Это мало кого интересует.
Показать больше
Может ли Швейцария помочь сделать узбекский хлопок «чистым»?
Джеймс Самберг (James SumbergВнешняя ссылка), эксперт по проблемам трудоустройства африканской сельской молодёжи из британского «Института исследований в области развития стран третьего мира» (Institute of Development Studies / University of Sussex) считает, что для того, чтобы определить, вредна ли для детей или подростков такая работа, недостаточно учитывать только то, какие конкретно задачи им приходится выполнять. Необходимо также принимать во внимание социальный контекст. «Одно дело, если ребёнок работает на драконовских сдельных условиях, когда ему нужно до полудня обработать тысячу плодов какао, иначе его просто не накормят обедом. Совершенно другая история, если он обрабатывает небольшое количество плодов, потому что просто хочет чувствовать себя частью семьи и внести свой вклад в её благополучие».
А что такое, собственно, «детский труд»?
Означает ли это, что руководящие принципы МОТ не учитывают реалии жизни? МОТ даёт довольно широкое определение детского труда как работы, которая прежде всего «психологически, физически, социально или морально опасна и вредна для детей или мешает их обучению и развитию». «Уборка по дому — это еще не детский труд», — говорит Бенджамин Смит (Benjamin SmithВнешняя ссылка), эксперт МОТ в сфере детского труда.
По его словам, его организация имеет в виду прежде всего ситуации, когда дети еще по возрасту слишком малы для выполняемой ими работы или если они вынуждены заниматься деятельностью, непосредственно угрожающей их здоровью или безопасности, включая рабство, принудительную вербовку в солдаты, сексуальную эксплуатацию и вовлечение в организованную преступную деятельность, например, в торговлю наркотиками.
Нил Ховард (Neil HowardВнешняя ссылка), эксперт в области правовых и этических основ детского труда из Университета города Бат (University of Bath, Великобритания) считает само принятое в настоящее время понятие «детского труда» довольно-таки нелогичным и противоречивым, отчего методы, которыми государства пытаются защитить от него детей, порой в самом деле не имеют ничего общего с реалиями жизни. «Понятие детского труда было разработано политиками с участием МОТ (в основном на Западе) из лучших побуждений. Это была попытка в первую очередь защитить детей, но при этом никто не проконсультировался с нами, специалистами», — говорит он. Короче говоря, хотели как лучше…
Показать больше
Герои «шоколадной революции» в Швейцарии
По его словам, политики в основном запрещают детям заниматься определёнными видами работ, что, как он считает, зачастую лишь заметно ухудшает положение и самих детей, и их семей. Нил Ховард убеждён, что в решении этого вопроса необходимо тщательно взвешивать все издержки и выгоды применительно к каждому отдельному региону мира. «Конечно, выполнение монотонного труда на сборе плодов какао может оказывать негативное воздействие на растущий организм.
Но, учитывая условия, в которых живёт множество детей в бедных сельских семьях Западной Африки, такой труд есть не только экономическая необходимость, но и жизненно важный для их выживания навык, принимая во внимание, что во взрослом возрасте они, вероятно, будут заниматься именно разведением какао», — говорит он. По словам Бенджамина Смита, отдельные страны должны самостоятельно и «творчески» адаптировать руководящие принципы и нормы МОТ к своим национальным условиям. Однако как утверждает Джеймс Самберг, многие национальные законы в области регулирования детского труда порой почти дословно просто списаны с рекомендаций МОТ, так что ни о какой гибкости тут речи даже быть не может.
Показать больше
Будущее сферы труда на юбилейной конференции МОТ в Женеве
Ясно, что между положениями национальных законодательств Ганы и Кот-д’Ивуара, созданными на базе рекомендаций МОТ, и реальной судьбой многих детей в этих странах дистанция существует «огромного размера». Кроме того многие факторы, которые помогли искоренить детский труд в промышленно развитом мире (механизация промышленности и сельского хозяйства или тот факт, что, как правило, дохода одного кормильца в семье, занимающегося даже малоквалифицированным трудом, всегда хватает для пропитания всей семьи) до многих регионов «третьего мира» еще не добрались в принципе.
Жёсткая линия шоколадных компаний
Ещё один крупный игрок на этом поле помимо МОТ и национальных правительств — это собственно шоколадные компании. «Очень важно то, как продукт воспринимается общественностью. Ценности, связанные с брендом, невероятно важны, поэтому люди, которые управляют такими компаниями, вынуждены тратить много времени на их охрану и защиту», — говорит Джеймс Самберг. Стратегии тех или иных компаний в сфере использования детского труда могли бы быть важным фактором позиционирования бренда на рынке, вот только социальные сети, которые играют в данном случае ведущую роль, и то, как массовый пользователь определяет свои моральные и этические приоритеты при формировании своей потребительской повседневной тактики, как видно, развиваются в совершенно ином направлении, что хорошо видно на примере казуса с компанией Läderach.
К счастью, и в социальных сетях находятся СМИ, НКО и группы потребителей, для которых тема детского труда, точнее, вопрос варварской эксплуатации этого труда, не является пустым звуком. Многие компании-производители готовой шоколадной продукции, соответственно, формируют свои нормативы и правила в довольно жёстком формате. По крайне мере, так ситуация выглядит внешне. Например, швейцарская шоколадная компания Lindt & Sprüngli сообщила порталу SWI swissinfo.ch по электронной почте, что её поставщики «обязаны соблюдать строгие ограничения в отношении использования детского труда в соответствии с определениями МОТ и соответствии с релевантными Конвенциями ООН и / или со своим национальным законодательством, в зависимости от того, какое из них вводит более строгие условия, потому что у нас из всех возможных действуют более жесткие нормативы».
Показать больше
Международная Женева неузнаваемо преобразится?
Компания Barry Callebaut, крупный швейцарский производитель шоколада, также избрала для себя самый жёсткий вариант регулирования проблемы детского труда, официально установив минимальный возраст для приёма на работу в соответствии с Конвенцией № 138 МОТ на уровне 15 лет, и 14 лет для стран с недостаточно развитыми экономикой и системой образования. Нил Ховард говорит, что такой подход во многом объясняется тем, что шоколад потребляют «богатые европейцы, которым неприятно думать, что в ходе его изготовления участвовали дети». И как раз из-за этого, по его словам, производству какао и уделяется порой такое непропорционально большое внимание.
Действительно, последнее исследование МОТ показывает, что на выращивании кукурузы, риса или маниоки занято куда больше детей, чем в производстве экспортных видов продукции, таких, как какао. То есть страны Африки могут свободно гробить здоровье своих детей, главное, чтобы производимая ими продукция оставалась в стране и не портила европейцам утренний кофе. Международных контроль в этих «внутренних секторах экономики» осуществляется крайне редко, и тут несовершеннолетние лица часто выполняют очень опасную работу. По словам Бенджамина Смита, рабская эксплуатация несовершеннолетних в рамках внутреннего натурального хозяйства является в Африке огромной проблемой, но, как правило, она не получает такого же внимания, как труд детей, участвующих в глобальных цепочках поставок.
Простых ответов нет
Представители шоколадной индустрии согласны с тем, что детский труд — это сложная проблема, связанная с бедностью в сельских районах развивающихся стран, и что простой запрет детского труда ничего не решит, а только все ухудшит. По данным Lindt & Sprüngli за 2019 год, фермеры Ганы в целом сейчас еле сводят концы с концами, зарабатывая всего лишь около 2 500 долларов в год, причем 70% этой суммы приходится именно на выращивание какао. Это исследование также показало, что корпоративные меры по снижению масштабов использования детского труда, реализованные Lindt & Sprüngli, привели к сокращению поставок именно из-за того, что в частных крестьянских хозяйствах стало трудиться гораздо меньще несовершеннолетних детей.
«Легких решений тут не существует, нам нужны скоординированные усилия всех заинтересованных сторон, нам нужны самые разнообразные меры», — говорит Ник Везерилл (Nick Weatherill), исполнительный директор организации International Cocoa Initiative. Решению этой проблемы мешает неравные условия доступа к земельным ресурсам, отсутствие гарантированных источников средств к существованию, ограниченный доступ к качественному образованию, бедность в целом и недостаточное число взрослых работников, многие из которых предпочитают эмигрировать в поисках лучшей жизни в Европу.
Показать больше
Швейцарские компании в России и новые стандарты социальной ответственности
Бенджамин Смит (Benjamin Smith), эксперт МОТ в сфере детского труда, упоминает в качестве примера возможного решения этой проблемы схему, реализованную Ганой и Кот-д’Ивуаром, в рамках которой компании будут платить дополнительно 400 долларов за тонну какао. Затем эти средства будут распределяться между фермерами. «Компании, которые согласились бы участвовать в этой схеме, смогли бы действительно подкреплять свои слова делами, вкладывая деньги в реализацию мер, способных действительно положить конец эксплуатации и использованию рабского детского труда», — говорит Бенджамин Смит.
,Джеймс Самберг из британского «Института исследований в области развития стран третьего мира» выражается более прямо. «Почему бы просто не начать выплачивать производителям и всем участникам цепочки поставок справедливую заработную плату? На мой взгляд, это наиболее эффективная стратегия, но она же, конечно, может стать для индустрии производства какао-бобов и самой болезненной».
В соответствии со стандартами JTI
Показать больше: Сертификат по нормам JTI для портала SWI swissinfo.ch
Примите участие в дискуссии