Политическая инклюзивность – мирное «оружие» демократии против кризисов и войн

Основательница Diverse City и чемпионка дискотек Клэр Ходжсон танцует под хит Sister Sledge "We Are Family" на фестивале Camp Beast в Великобритании. Avalon All Rights Reserved.

Серия Инклюзивность и демократия, Эпизод 7:

Глобальный подъем автократий, пандемия, фейковые новости, вторжение российских войск в Украину: перед лицом этих угроз мировым демократиям следует стать более устойчивыми.

Для того чтобы демократии стали более прочными, им также следует стать более справедливыми. Таково требование многих активистов и экспертов. Речь идет в данному случает о проблеме инклюзии, то есть о поиске форматов участия в политических процессах всех групп и слоев общества, даже не имеющих на это формального права (иностранцы, душевнобольные, молодежь до 18 лет). Портал SWI swissinfo.ch решил посвятить теме политической инклюзивности новую серию материалов.

«Война России против Украины нацелена против всех демократий в Европе» и «Устойчивость является центральным элементом демократии». Две эти ключевые фразы не раз повторялись на недавней Международной конференции по восстановлению Украины в Лугано, прошедшей в начале июня 2022 года. Чаще всего они звучали из уст председателя Комиссии ЕС Урсулы фон дер Ляйен, а также Руслана Стефанчука и Ирен Келин, председателей парламентов Украины и Швейцарии.

+ Подробнее о швейцарском взгляде на вторжение России в Украину: в материалах по этой ссылке.

И тут мы сразу же подходим к фундаментальному вопросу: кто может участвовать в политической жизни демократического государства, а кто (и почему) лишен политических прав? Всеобъемлющая (глубокая) инклюзия — в политологию она вошла под английским термином deep inclusion — играет ключевую роль в усилиях по укреплению иммунной системы демократий изнутри, то есть по приданию демократиям дополнительной устойчивости. Главный, наверное, аргумент в пользу реализации принципа политической инклюзии формулирует швейцарский эксперт-политолог и исследователь проблем демократии Марк Бюльман (Marc Bühlmann):

«Если в условиях демократии электорат (круг лиц, имеющих право голоса — ред.) расширяется, то это увеличивает дискурсивный потенциал аргументов, выдвигаемых в ходе дебатов». А в переводе на нормальный язык это означает, что «отказ в доступе к политическим правам таким группам, как женщины, люди с миграционным бэкграундом, несовершеннолетняя молодежь или люди с ограниченными ментальными возможностями создает дополнительный барьер на пути развития демократии. С точки зрения теории демократии это как если бы иметь нечто и утратить его».

Многообразие — ресурс демократии par excellence

Основой этого «нечто» является «разнообразие». Это что-то вроде великого неписаного закона демократии: народовластие сознательно опирается на разнообразие своих участников, с тем чтобы вместе с ними находить решения, которые наилучшим образом подошли бы для как можно большего числа людей. В экономике понимание «разнообразия» как ресурса уже во многом стало общим местом. Для того чтобы добиться успеха, компании целенаправленно используют весь свой кадровый резерв. Различия в возрастных группах, уровнях образования, биографиях, гендерах и идентичностях, в ценностях, языках и культурах начинают цениться как плюс, а не как минус — считается, что они способны помочь компании оптимизировать свою стратегию, палитру продукции, а также минимизировать ошибки и риски. 

Инклюзивность и демократия: новая серия публикаций SWI Swissinfo.ch 

За время, прошедшее с момента окончания холодной войны, сама идея демократии переживает наверное, самый глубокий системный и идейный кризис. Рост авторитарных тенденций наблюдается уже примерно последние 15 лет, но сначала пандемия ковида, а затем и агрессия России против суверенной Украины ознаменовали собой качественно новый этап этого кризиса

Как справиться с этим многоаспектным кризисом? Очевидно, что демократии должны укреплять свою устойчивость и прочность, но что это означает конкретно? В данной серии материалов мы сосредоточимся на принципе инклюзии, или инклюзивности. Это означает, что каждая демократия должна найти способ включение в политический процесс максимального количества самых разных социальных слоев, общественных групп, национальных диаспор и возрастных категорий.

Мы представляем в этой серии слово экспертам и сторонникам принципам всеобъемлющей инклюзии всех основных меньшинств, но также противникам и критикам этого принципа, утверждающим, что политическое большинство в стране поддерживает именно их. Напомним, что портал SWI swissinfo.ch находится среди организаторов Global Forum on Modern Direct Democracy 2022 Внешняя ссылка(Глобального форума современной прямой демократии), который пройдет с 21 по 25 сентября в Люцерне. Тема политической инклюзивности будет одной из центральных на этом Форуме.

Великий и могучий начальник, в одиночку принимающий решения, влияющие на судьбу всего бизнеса, постепенно становится устаревшей моделью. Возьмем, к примеру, крах швейцарской авиакомпании Swissair в 2001 году. В историю швейцарской экономики этот сюжет вошел в качестве одной из самых драматических страниц. С одной стороны, главной причиной ее банкротства стала полностью неверная и крайне рискованная стратегия последнего главы компании, которая заключалась в массовой скупке целого ряда небольших неприбыльных авиакомпаний. Компания оплошно рассчитывала при этом на помощь «своего государства». С другой стороны, свою роль сыграли и теракты 11 сентября 2001 года. Но, как знать, возможно, участвуй в разработке стратегии компании более широкий круг руководителей, гибели знаменитого национального швейцарского авиаперевозчика удалось бы избежать?

Заметные преимущества

Но вернемся к современной политике: разумное использование ресурса разнообразия видится нам изначальным смыслом и целью демократии.

Каковы основные преимущества инклюзивного подхода?

— политическое участие как инструмент социальной интеграции;

— больший набор аргументов в дискуссиях;

— более оживленная общественная дискуссия;

— более широкое основание для принятия решений, с которым согласно большинство общества;

— более эффективное представительство более широкого набора групп населения;

— модерация различий вместо поляризации, отчуждения или эскалации;

— повышенная степень легитимность результатов выборов и голосований;

— более активная поддержка политических решений обществом;

— рост степени доверия к государству и его политическим институтам, укрепление социальной сплоченности;

— формирование граждан как активных субъектов политических процессов (так называемое «политическое Я»), рост степени стабильности общества.

Недавно к этим аргументам добавились и другие:

— разнообразие вместо однородности;

— терпимость вместо отчуждения и дискриминации;

— справедливость вместо привилегий;

— большая устойчивость к кризисам.

Война, начатая президентом Путиным против соседней Украины, вероятно, не в последнюю очередь стала результатом именно того, что он почти полностью уничтожил «дискурсивный потенциал аргументов» как в Кремле, так и по всей России. Он заставил умолкнуть все критические голоса — как оппозиционных политиков, так и активистов и СМИ. Причем заставил силой: преследованиями, покушениями, тюремными сроками, штрафами и запретами.

Владимир Путин — это автократ, который одним приказом может отправить десятки тысяч людей на войну и заставить трепетать весь остальной мир. То есть если на одном полюсе у нас демократия — и «глубокая инклюзия», то на другом — тоталитарное правление, диктатура, смерть, война и разруха.

Швейцария, страна с ограниченной инклюзивностью

Но мир не черно-белый. Политическая инклюзивность, «самый демократичный из всех демократических принципов», во многих демократических странах переживает не лучшие времена. Это относится даже к Швейцарии, которую часто превозносят как образец модерной демократии, что во многом правда. Сегодня в стране проживает 8,6 млн человек. Более 25% из них — это приезжие, люди с миграционной историей и без швейцарского паспорта, не имеющие политических прав, но имеющие право платить налоги. Не важно, как долго они тут живут и насколько хорошо интегрированы, на практике в рамках швейцарской демократии у них нет политических прав.

Среди лиц старше 18 лет сейчас примерно 37% не имеют швейцарского паспорта и, следовательно, они тоже не включены в политическую жизнь страны. Сегодня права голоса в Швейцарии не имеют иностранцы (и многие даже среди тех, кто живет в Швейцарии без паспорта, с таким положением согласны, в самом деле, а как иначе?), а ранее эту участь разделяли женщины. Они полноценное формальное право голосовать и избираться на федеральном уровне получили только в 1971 году. И здесь ключевое слово — «формальное», потому что неформальных рычагов влияния у женщин было много. 

Но так или иначе, на протяжении почти столетия демократия в Швейцарии полностью находилась в руках мужчин, а значит, была демократией лишь наполовину, переживая медленный процесс своей рационализации (Макс Вебер) и формализации. Основанная в 1848 году, Швейцария стала полноценной формальной демократией всего лишь 50 лет назад. И по сей день здесь также не допускаются к выборам люди с ограниченными умственными возможностями, лица, находящиеся под опекой, а также несовершеннолетние подростки.

«Права швейцарского гражданства не должны быть бесплатным бонусов, они предоставляются только по результатам напряженной работы под названием социальная интеграция», — данный тезис был «отлит в граните» еще в 2016 году Томас Бургхерром (Thomas Burgherr), депутатом федерального парламента от правоконсервативной Швейцарской народной партии (SVP). Этот тезис («избирательные права только для граждан») по-прежнему соответствует мнению большинства жителей в Швейцарии. В федеральном парламенте левые политики регулярно вносят предложения о введении избирательных прав для мигрантов — и их регулярно «топит» бюргерское большинство.

Самый свежий пример: в начале июня 2022 года Национальный совет, большая палата парламента, решительно отверг сразу две парламентские инициативы, призывающие предоставить политические права людям с миграционной историей уже после пяти лет постоянного законного пребывания в Швейцарии. Речь идет, точнее, о гражданах «третьих стран», например, о лицах из бывших советских республик, потому что для граждан ЕС в Швейцарии это правило действует уже давно. Партия «Зеленых», в частности, потребовали предоставить этой группе мигрантов право голоса и избирательные права на национальном уровне, а социалисты требовали того же на муниципальном уровне. Но все эти предложения были отвергнуты, потому что в Швейцарии до сих пор царит убеждение, что швейцарское гражданство должно быть наградой за успешную интеграцию. Для лиц из стран бывшего СССР на это отводится 10 лет.

Всеобщая инклюзивность как залог свободы и справедливости?

Эксперт-политолог Эстефания Куэро (Estefania Cuero) входит в круг исследователей и активистов, придерживающихся противоположных взглядов. Они напрямую увязывают политическую вовлеченность тех или иных групп населения с двумя основными великими ценностями демократии: свободой и справедливостью. С. Куэро, которая защитила недавно кандидатскую диссертацию в Университете Люцерна, уделяет особое внимание людям, находящимся в неблагоприятном положении, в том числе лицам с миграционным бэкграундом. «Социально незащищенные слои населения исключены из участия в швейцарских демократических процессах. 

«То, что для одних является привычными и почетными обязанностями, для других становится подтверждением того факта, что они исключены из общества и ущемлены в правах. Для включения новых социальных групп в политический процесс люди с привилегиями (например, с паспортом) должны быть готовы поделиться своими ресурсами», — говорит С. Куэро, намекая на так называемый «автобусный менталитет»: я влез, и сразу потерял интерес к судьбе тех, кто находится позади тебя и с кем ты еще минуту назад разделял общую судьбу. Швейцарский публицист и журналист Роджер де Век (Roger de Weck) также напрямую связывает включение в политическое участие с понятием свободы. По его мнению, «мы должны противопоставить свободу защищать свои привилегии всеобщей свободе».

Сания Амети (Sanija Ameti), сопредседатель крайне левого политического движения Operation Libero, говорит, что ограниченная степень инклюзии швейцарской демократии ведет, по ее мнению, вероятно к отсутствию надлежащего политического представительства целого ряда меньшинств. «В Швейцарии многие люди не доверяют государству, потому что они и их группа нигде не представлены», — объясняет С. Амети, которая еще до войны в бывшей Югославии девятилетним ребенком переехала со своей семьей в Швейцарию из Боснии. 

Парадокс демократии

Политические права для иностранцев в Швейцарии все-таки существуют, но не на всей ее территории, а на маленьких островках республиканских вольностей: право голоса негражданам предоставили пока только два из 26 кантонов и около 380 из 2 148 муниципалитетов Швейцарии. Адриан Фаттер (Adrian Vatter), профессор политологии Бернского университета, говорит о «парадоксе швейцарской демократии»: те, у кого есть избирательное право, голосуют против того, чтобы его расширить, — например, дав его лицам моложе 18 лет — а потому включение в систему швейцарской демократии более широких слоев населения происходит пока очень медленно. 

США, первая образцовая демократия эпохи политического модерна, также являет собой противоречивую картину. С одной стороны, это классическая миграционная страна, плавильный котел, которая предоставляет гражданство США всем, кто родился на ее территории («право земли»). С другой стороны, особенно в республиканских штатах, имеет место такой феномен, как voter supression: речь идет о фактическом исключении из формальных выборных процессов миллионов граждан США путем установления таких высоких политических барьеров, которые изначально отпугивают многих от участия в голосованиях. И все это происходит строго по закону, то есть вполне легально.

Например, из последних президентских выборов в США в 2020 году была исключена группа людей, освобожденных из тюрем. Кроме того, в стране в настоящее время насчитывается 2,1 млн заключенных. А все они также лишены права политического голоса. Подавление избирателей также включает в себя увеличение бюрократических препятствий для участия в выборах. Такая практика вызвала критику даже среди республиканцев. «Такого рода законы принимаются не в интересах народа, а в интересах политической партии, контролирующей законодательный орган штата», — указал порталу SWI swissinfo.ch в преддверии последних президентских выборов Дейн Уотерс (Dane Waters), политический стратег-республиканец из штата Вирджиния.

И снова Тайвань

Но есть и хорошие новости. Они поступают из Тайваня. Там ключевой фигурой в деле внедрения так называемого «совместного управления», так называемого Co-Governance, стала министр цифровых технологий Одри Танг (Audrey Tang). Под совместным управлением имеется в виду, в том числе, и «инклюзивное политические управление» в самом широком понимании этого понятия. «Мы работаем не для людей, а вместе с ними», — указала О. Танг в конце 2021 года. По ее словам, «мы боролись с пандемией без локдаунов, а с „инфодемией“ — без цензуры. Всем этим мы обязаны прямому сотрудничеству с народом».

В итоге в пандемические 2020 и 2021 годы в «Индексе демократии» британского журнала «Экономист» Тайвань поднялся не менее чем на 23 места, оказавшись в первой десятке, точнее, на восьмой позиции, обогнав даже Швейцарию, которая в прошлом 2021 году поднялась с 12-го на 10-е место.

Серия Инклюзивность и демократия

• Эпизод 1: 1. Должны ли иностранцы иметь право голоса в Швейцарии
• Эпизод 2: 2. В Цюрихе хотят усилить политические права иностранцев
• Эпизод 3: 3. «Новая метла» мэра швейцарского курорта Санкт-Мориц!
• Эпизод 4: 4. Больше прав для иностранцев в Швейцарии, меньше – для швейцарцев за рубежом
• Эпизод 5: 5. Как Чили «обнуляет» диктатуру и пишет новую конституцию
• Эпизод 6: 6. Предоставление гражданства: строгая Швейцария упускает шансы
• Эпизод 7: 7. Политическая инклюзивность – мирное «оружие» демократии против кризисов и войн
• Эпизод 8: 8. Движение Mitenand и проблема социальной интеграции мигрантов в Швейцарии
• Эпизод 9: 9. Что должно быть сначала: право голоса или гражданство?
• Эпизод 10: 10. Мастеровые швейцарской демократии
• Эпизод 11: 11. Швейцарская политическая нация и ее нежеланные дети
• Эпизод 12: 12. Орел или решка: станет ли от этого швейцарская демократия лучше?
• Эпизод 13: 13. Как Швейцария решает проблему политических прав инвалидов
• Эпизод 14: 14. Швейцарский «бэби-гейт» и перспективы «любительского» парламентаризма
• Эпизод 15: 15. Почему в Швейцарии нет своей Санны Марин?
• Эпизод 16: 16. Детский парламент города Люцерн: школа гражданского взросления