Является ли Швейцарская народная партия (SVP) «крайне правой»?

Портрет Кристофа Блохера на первой странице немецкого журнала Spiegel: зарубежные СМИ, как правило, не задумываясь квалифицируют SVP в качестве крайне правой партии. Швейцарские СМИ придерживаются более дифференцированных позиций. Фото: 17 февраля 2014 года. Keystone / Steffen Schmidt

Как только не называют в прессе (особенно зарубежной) Швейцарскую народную партию: ультраправая, популистская, консервативная, националистическая. Во франкоязычной Швейцарии ее называют Демократический союз центра. А что на самом деле? Какой является эта партия?

Политолог из Университета Лозанны Оскар Маццолени (Oscar Mazzoleni) рассуждает о том, насколько современной является традиционная градация на правых и левых и почему она в любом случае не очень помогает понять структуру швейцарского политического ландшафта и то место, которое в этом ландшафте занимает партия Кристофа Блохера.

Убедительная победа Швейцарской народной партии (SVP) на последних парламентских выборах в октябре 2022 года вновь оживила дискуссию о том, какой же политической ориентации придерживается эта ведущая партия Конфедерации. В своей статье, опубликованной на французском новостном сайте MediapartВнешняя ссылка, швейцарский историк Чарльз Хаймберг (Charles Heimberg) утверждает, что эта партия «превратилась в крайне правую партию». Немецкий журнал FocusВнешняя ссылка также утверждал, что главным победителем парламентских выборов в Швейцарии стала «крайне правая SVP». В Швейцарии такая классификация натолкнулась на критику, тем более что в Швейцарии термин «крайне правая партия» для характеристики этой партии не используется.

Портал «ВатсонВнешняя ссылка» предложил перейти к какому-то единообразию: «Либо эта партия классифицируется как крайне правая, но тогда такими же должны быть признаны и (французская) партия Rassemblement National, и (итальянская) партия Fratelli d’Italia, либо же ни одна из этих партий не должна быть классифицирована таким образом». Другая швейцарская газета, франкоязычная Le TempsВнешняя ссылка, указала на то, что эта партия «участвует в работе правительств целого ряда кантонов, она входит в состав федерального правительства, ее депутаты с уважением относятся к демократическим институтам страны, а потому она крайне правой партией быть не может».  

Политолог из Университета Лозанны Оскар Маццолени (Oscar Mazzoleni). RSI-SWI

Политолог из Университета Лозанны Оскар Маццолени является автором целого ряда монографий по истории консервативных правых политических сил. Он убежден в том, что SVP от других европейских партий, классифицируемых как «крайне правые», отличается весьма радикальным образом.

SWI swissinfo.ch: В отличие от швейцарских СМИ, зарубежная пресса без колебаний характеризует SVP в качестве «крайне правой партии». Не является ли такая характеристика явным преувеличением, классическим «навешанным ярлыком»?

Оскар Маццолени: Иностранная пресса, рассуждая о нынешней швейцарской предвыборной кампании, сосредоточилась только на определенных аспектах, в частности на вопросе иммиграции. Во многих европейских странах тоже существуют партии, которые выражают схожие с SVP взгляды на этот вопрос, и их часто называют «крайне правыми». Поэтому вполне понятно, что некоторые СМИ используют те же категории применительно (и к швейцарским «народникам»).

Однако SVP — это не только какие-то определенные предвыборные аргументы и не только вопрос иммиграции. Ее экономическая программа очень близка к программе традиционных правых сил, в то же время на протяжении десятилетий представители партии входили в состав многопартийных региональных правительств, работающих на основе принципов «коллективного руководства» и «коллегиальности при принятии решений». Категория «крайне правая» не отражает ни этой сложности, ни причин успеха этой партии у избирателей.

А каковы вообще критерии «правизны» той или иной партии?

С ярлыком «крайне правая» в целом трудно работать из-за его фундаментальной двойственности. С одной стороны, в идеологическом смысле он используется для описания сил, близких к фашистской или нацистской традиции, или партий, являющихся их наследниками. В немецком языке он обозначает еще и «антидемократические силы». С другой же стороны, этот термин имеет ведь в целом нейтральный оттенок: он просто используется для классификации партии и для обозначения ее позиционирования на политической шахматной доске, для маркировки партии, просто находящейся далеко справа.

Исходя из этого, как бы Вы определили ориентацию Швейцарской народной партии?

У меня нет простого ответа на этот вопрос. Швейцарская народная партия (SVP) — это когда правоконсервативная партия, когда националистическая, иногда популистская — все зависит от ситуации или от момента. Один какой-то ярлык не позволяет понять ту сложную, многосоставную позицию, которую эта партия занимает в рамках швейцарской политической системы. Она является одновременно и правящей партией, и партией, выступающей против истеблишмента.

Швейцарская народная партия (SVP) располагает в федеральном правительстве страны двумя креслами, их занимают министр экономики Ги Пармелен (слева) и министр окружающей среды, транспорта, энергетики и коммуникаций Альберт Рёшти. © Keystone / Gian Ehrenzeller

Обычно мы говорим о крайне правых партиях, упоминая немецкую AFD, французское «Национальное объединение» (фр. Rassemblement national) или партию Lega Nord в Италии. Чем эти партии отличаются от SVP?

В случае с AFD все просто. Это оппозиционная партия, корни которой уходят в нацистское наследие. Основанная несколько раз осужденным за антисемитизм Жаном-Мари Ле Пеном, а также бывшими членами «Ваффен СС», «Национальное объединение» во Франции также является оппозиционной партией: она не входила в национальное правительство, она находится в меньшинстве, причем на самых разных уровнях французской политической системы. Ситуация с SVP более сложная: эта партия находится как внутри, так и вне системы, в частности благодаря инструменту референдумов.

В связи с визуальными средствами и образами, использованными «народниками» во время нынешней предвыборной кампании, несколько общественных ассоциаций направили в суды иски, расценив все эти образы и средства в качестве форм проявления расизма. Как Вы думаете, есть ли у этих исков шансы на успех?

Это зависит от того, как судьи будут интерпретировать швейцарское антирасистское законодательство. Но в этом нет ничего нового. Создание какого-нибудь скандала всегда рассматривалось этой партией в качестве предвыборного ресурса, способа привлечения внимания и придания своему политическому маркетингу дополнительной степени зрелищности.

Томас Штеттлер (Thomas Stettler), депутат-«народник» от кантона Юра, недавно в прямом эфире открыто назвал себя ксенофобом. Значит ли это, что благодаря SVP ксенофобия стала приемлемой позицией в рамках швейцарских политических дебатов?

В течение последних тридцати лет или около того эта партия пытается сдвинуть границы допустимого в общественном мнении и дискуссиях, особенно когда речь идет об иммиграции и иностранцах. Мы уже видели это в 2007 году, когда партией была проведена кампания против так называемых «черных („паршивых“) овец».

Миллиардер Кристоф Блохер не только радикально перестроил Швейцарскую народную партию в 1990-х годах, он еще потом проработал в федеральном кабмине Швейцарии с 2003 по 2007 год. Keystone / Peter Klaunzer

В ходе последней избирательной кампании ни одна партия, за исключением «Зелёных», не критиковала SVP связи с её программой, направленной против трудовой миграции. Как бы Вы объяснили это?

На этот раз остальные партии не хотели слишком уж своей критикой привлекать внимание избирателей к SVP, потому что на самом деле она только этого и добивается. Они, видимо, извлекли уроки из прошлых избирательных кампаний.

В 1990-х годах Кристоф Блохер полностью переформатировал бывшую «Партию бюргеров, ремесленников и крестьян», превратив ее в нынешнюю SVP и придав ей совершенно новое направление развития. Блохеру уже много лет, что будет с этой «блохеровской линией» в ближайшей перспективе?

Кристоф Блохер и в самом деле глубоко тогда перестроил всю партию. Он также сыграл основополагающую роль в подготовке нового поколения политиков-«народников». Он укрепил региональные ячейки партии, привел к руководству SVP людей, которые продолжают формировать облик партии и по сей день. И поскольку SVP продолжает добиваться крупных успехов на выборах, опираясь именно на этот политический профиль, то следует предположить, что наследие Кристофа Блохера, вероятно, будет жить и дальше.

Победа SVP на нынешних парламентских выборах привела к тому, что в парламент были избраны еще 11 депутатов-аграриев. Значит ли это, что партия переживает возврат к более умеренным «аграрным традициям» в своей политике?

Партия SVP, может быть, и претерпела заметные изменения, но она никогда не отрицала своих фермерских, крестьянских традиций. Фактически с самого момента своего основания в 1971 году партия, двигаясь в направлении экономического неолиберализма, ни разу еще не ставила под вопрос, например систему и практику бюджетного субсидирования швейцарского сельского хозяйства. Аграрный сектор остается ключевым в ее политической программе, он определяет во многом то, как эта партия видит всю Швейцарию. Следует также отметить, что фермеры, избранные в парламент, вовсе не являются романтическими пастушками – это опытные бизнесмены, возглавляющие крупные крестьянские хозяйства.